25 февраля 2014 года в25.02.2014 16:47 15 0 10 1

Дорогой друг, я наконец выкроила несколько чаосв наедине с собой, и могу написать тебе. Какое облегчение. (Вздохнула)

Как всегда, самое сложное начать. Но я постараюсь сократить наше драгоценное время.

Здесь всю неделю льёт дождь. Впервые он меня огорчает, кажется унылым и жестоким. Я пытаюсь писать, каждый день, хоть несколько часов, но мне всё кажется неживым и бесполым. Понимаешь, не хватает огня, чувства. Музыкант, должна отдать ему должное старается меня развеселить. «Надеюсь мне не придётся становиться Джоан Волмер, чтобы ты начала писать?!»-А, я отшучиваюсь, что при желании убила бы его, без необходимости перекладывать ответственность на алкоголь и яблоко. Если быть искренней, я бы не хотела испытывать сильных потрясений в последнее время. Я к ним не готова. Даже временной пласт не очертился с прошлого раза.

Что-то в моей голове не даёт мне покоя. Меня терзают страхи, глубинные. Он говорит, что я сплю беспокойно, всё время вздрагиваю и скулю. Мне не по душе, что мои страхи передаются ему, поэтому в последнее время я настаиваю на отдельной комнате. Я вижу, что его это настораживает, но так лучше. Представляю, что он думает. Наши отношения всегда претендовали на странность и алогичность. Однажды, возможно мы закончим, как те кто начинает с любви, а заканчивает ненавистью. Однажды то что мы любили друг в друге болезненно возненавидим. Нас будет раздражать глупость, и мудрость будет нестерпима. И однажды мы исполнимся ненависти, такой густоты, что её можно будет использовать на линии фронта. И всё, что мы вспомним друг о друге будет- боль. Мне бы не хотелось этого увидеть.

Мы часто говорим о клубе «27». Мне всегда казалось романтичным, сгореть на пике своего величия. Как звёзды, не те что забывают через неделю. Я говорю о тех, что угасли миллионы лет назад, но всё ещё способны восхищать нас.

Он же не слишком радушно воспринимал смерть в разгар своего становления. Хотя, должна признать он больше обличает это в непринуждённый тон, нежели действительно верит что это глупость.

Да, и наверняка никто из нас не станет капать лсд друг другу в глаза. Это к тому что Моррисон не может не вдохновлять. Каким бы притягательным не был этот опыт, сейчас мы можем позволить себе лишь кофе.

Раньше люди испытывали настоящие эмоции, не прикрывая их за тяжёлыми формами психических отклонений. Не считая кислотного теста конечно, но там и обстоятельства способствовали. Люди с трудом позволяли себе депрессии, а мы с фанатизмом окунаемся в жалость к себе, перекладываем ответственность на всё и всех. Мы не сознаёмся, что жестоки, или исполнены презрения и ненависти, чувствуем боль или желаем больше любви, внимания и заботы. Нам легче назвать это социопатией или гипатимной психопатией, различными формами личностных расстройств, только бы избавиться от ответственности нежели признать свою слабость. Да и кто готов признаться, что является плохим человеком. Все мы предпочитаем врать себе, что мы хорошие актёры, писатели, музыканты, философы, учёные, но никогда не признаём, что люди мы не самые приятные.

Чем дольше я обдумываю всё это, тем яснее что злость, которую я временами ощущаю, не связана с обществом и его требованиями. Меня не расстраивает, что я не достигла требуемых ими идеалов. Однако, меня убивает, что я не в полной мере отвечаю собственным. Это самое большое разочарование, поэтому так трудно открыть глаза.

Знаешь, я вдруг вспомнила нашу с ним первую встречу. Она словно была засвечена, как мечты в кинематографе. Но важно другое, мы простились и я села в поезд. В ушах моих звучал мучительный, горестный голос Лоретты, обращённый к отцу, в надежде, что он почувствует силу её любви к Ринуччо. Я не сразу заметила, как по щекам моим струятся слёзы. Оставшийся путь я прошла пешком, мне нужно было разобраться в том, что произошло. Мне вдруг стало ясно, что дело не в трюизме восхищения арией. Это было чувство страха. Я знала, что эта встреча всё изменит, я чувствовала, что потеряю нечто важное. И с этих пор ничего уже не будет, как прежде. Я плакала, как ребёнок, потому что знала, что полюблю его. Со временем у меня появилась привычка врываться в его жизнь, а ведь мы были посторонними. Тишину создаваемую им, я заносила в тетрадь. И сейчас, друг мой, я не стремлюсь создать его копию в твоём воображении, скорее художественное воплощение. Ведь копии оживают со смертью оригинала.

Комментарии

Зарегистрируйтесь или войдите, чтобы добавить комментарий

Новые заметки пользователя

AMIEFFY — Liberate Love- Change Rules!

14

Я слышу чаек на причале, заходящее солнце слепит мне глаза, и я чувствую себя самой одинокой на свете. Я чувствую себя покинутой. Я прикр...

15

Дорогой друг, я наконец выкроила несколько чаосв наедине с собой, и могу написать тебе. Какое облегчение. (Вздохнула) Как всегда, сам...

15

Мой друг! Сегодня к нам заходил старый Яков. Затем лишь, чтобы убедиться, что мы присоединимся к нему в старом пабе, за углом. Отказать е...

14

Как много изменилось с нашей последней встречи. Конечно я не могла отрицать, что всё ещё люблю его, но я больше не была влюблена в него. ...

14

Крышу театра словно выжимали вручную. Несмотря на дрожь мы говорили, временами переходя на крик, и стены дома искусной лжи, дрожали с нам...