Когда снег заметает море и скрип сосны
оставляет в воздухе след глубже, чем санный полоз,
до какой синевы могут дойти глаза? до какой тишины
может упасть безучастный голос?
Пропадая без вести из виду, мир вовне
сводит счеты с лицом, как с заложником Мамелюка.
…так моллюск фосфоресцирует на океанском дне,
так молчанье в себя вбирает всю скорость звука,
так довольно спички, чтобы разжечь плиту,
так стенные часы, сердцебиенью вторя,
остановившись по эту, продолжают идти по ту
сторону моря.
________________________________________
Я буду с тобой до тех пор, пока ты будешь усыплять меня найденными стихами Бродского, которые я еще не успела прочесть, и которые так тихи и спокойны, которые так бесконечны, что словно берут нас с тобой за руки и уводят за собой, заставляя наши ботинки оставлять следы на невытоптанных дорогах, по которым мы с тобой, по сути, еще только должны будем пройти.
Я буду с тобой до тех пор, пока на кухне, рядом с плитой всегда будут спички, потому что батареи еле работают и приходится зажигать все конфорки, чтобы они трещали, шипели и заставляли дергаться твой силуэт на стенах по всей квартире, пропитывая синим, газовым огнем весь дом, от пола до потолка, пропитывая тобой всю меня, от кончиков теплых носков до макушки.
Я буду с тобой, пока в гостиной, куда мы и не заходим, шумит море, бьясь о закрытые двери и шипя, заливая пеной паркет, и пока в кухне будто бы сосновый бор, заходишь - и иголками под веки, а иголки пахнут зимой, и путаются в ресницах, и остаются в свитерах, так что люди удивляются, откуда с нас в октябре сыплется зима.
Я буду с тобой до тех пор, пока ты будешь шептать мне в уши что-то неразборчивое, что совсем не имеет значения, а я буду слышать шум моря да падающий снег. Да, именно вот так, неравноценно, почти несовместимо. Море и снег. Я буду с тобой до тех пор, пока и я буду что-то шептать тебе - а ты будешь слышать то же, что слышу я. Потому что это и есть оно, то самое. Мы не упустили его, не проморгали, оно не просвистело, как забытый на плите чайник мимо наших ушей, не опало пахнущей лучше всего на свете пудрой с наших щек, не вылилось через щели в полу и стенах остывшим чаем, нет, оно здесь.
И я буду с тобой до тех пор, пока будет ноябрь, и пока не начнется декабрь, и пока декабрь не закончится, потому что ведь он-то уж будет вечно, и пока море бьется в двери гостиной, и пока газ на плите шумит, и пока с головой меня накрывает вовсе не сон.
А ты.