06-07-2012
Когда-нибудь я влюблюсь, и все мысли потекут в иное русло.
Я стою на негнущихся ногах, пытаюсь воткнуть взгляд в любую точку за стеклом, пока тело сотрясается от любого прикосновения маминых рук. Акварель. На мне рисуют акварелью. Возводят дома, строят акватории, на моих лопатках возникают кудлатые облака..или же перина? Пути передач, лестницы, игрушечная девушка, повесившаяся на брелоке от ключей.
Вы знали, что если кто-то любил вас больше жизни, а затем умер, то он мог стать вашей кожей? Ты уже превратилась - ко мне прибавилась одна причина слышать и чувствовать туже, чем прежде.
Хороша лишь та книга, что кормит фантазию, хорош лишь тот сюжет, что освобождает место для собственных набросков, хорош лишь тот мотив, который ты всегда сможешь принять на свой лад.
Едва способный встать и не свалиться от артиллерийских выхлопов в голове, я очищаюсь. Это утро было из тех, к коим можно отнести слово "pure", это утро было похоже на океан, готовый прибрать к своим водам и унести мою боль, мои страхи, моё беспокойство. Я с трудом стою; от порывов ветра на стенах фотокарточки и бумажные журавлики на моих стенах пускаются в пляс. Я переминаюсь с ноги на ногу, опасаясь ненароком приземлить своё тело мимо кровати.
Небо хорошо тем, что даёт простор воображению. Лёжа солдатиком в своей кровати, я мог нафантазировать что угодно. Я гляжу в небо; я в маленьком фермерском домике посередине прерий; я в пропитанном алкоголем сквоте; я в маленькой лодочке, что несется по кристально-чистому фьорду; я с тобой и без тебя.
Я очищаюсь, вал камней в желудке идет на убыль, складки, так мешающие приходу чего-то нового и безгранично полного, сглаживаются.
Словно кто-то продырявил два отверстия в моём подбородке и наказал: "Дыши". И я начал дышать.