В голове моей жидкий туман, что растекается и не знает выхода. Пью осеннее кофе, делаю акцент на сигаретной свежести. Пишу то, что чувствую, а значит, знаю.
Чушь это всё про незаменимых людей. Я то и делаю, что постоянно напоминаю им об этом. Неприятно, конечно, унижать других, самоутверждаясь, за счёт инородных душ, но другого выхода нет. (ну, или он есть, но я не хочу его видеть).
О, нет, только не подумай, что я обижаю старых и больных, отбираю деньги у нищих и приветствую пошлость и разврат. Всё гораздо хуже. Я не разрешаю никому себя любить.
Что ж так? Да просто не умею быть благодарной и принимаю всё как должное. Не говорю милых слов, а только грубо и с матами. Не отвечаю взаимной серьёзностью на нежные чувства, небрежно плюю в душу, но тут же её облизываю. Вот такой садомазохизм. Ни себе - ни людям.
Веришь, так тоже можно. Больно, отчаянно, но можно. В любых взаимоотношениях всегда кто-то будет слабее, уступая первое место более важному, чем он сам, человеку. Так пусть это буду не я. Не я буду писать « сладкие» смски, и не я буду обижаться, не я буду саморазрушаться прилюдно, я буду разрушать в людях, не я буду мечтать, но я буду делать, и в итоге не мне всё это надо.
Веришь, лучше не трогай меня и не лезь ко мне в душу. Ой, ну, вот я снова говорю, как ты. Не лезь и не заглядывай в мой подвал. Там мерзко, скользко и накурено, а у тебя всегда была аллергия на сигаретный дым. Вдруг нечаянно оступишься и утонишь в моём цинизме. Скажи, это того стоит? Стоит лить слёзы по тому, чья внутренность, пропитана едкой жидкостью.
Балкон. Осень. Сигареты. Кофе. Никаких излишеств и роскоши обыденных отношений. Пусть я буду последней тварью, волком или ушедшей в партизаны собакой, но я ни за что, слышишь, ни за что не буду наматывать сопли на кулак и выжимать подушки.