26 глава
Ты меня любишь? Да или Нет?
Часы дедушки показывали 9 утра субботнего утра, Эмили тихонько спустилась по лестнице на кухню. Она никогда не вставала рано на выходных, но этим утром она не могла спать.
Кто-то сделал кофе, и на тарелке с цыплятами на столе лежали липкие булочки с изюмом. Выглядело так, будто ее родители смотались на свою никогда не отменяемую, всепогодную субботнюю рассветную прогулку. Если они делали свои два круга вокруг района, Эмили могла смыться без того, чтобы ее заметили.
Прошлым вечером после того, как Бен застукал ее с Майей в фотобудке, Эмили удрала с вечеринки, не попрощавшись с Майей. Эмили позвонила Кэролин, которая была в Applebee, и попросила ее быстро подвезти. Кэролин и Тофер, ее парень, приехали, не задавая вопросов, хотя ее сестра одарила Эмили, от которой несло виски, суровым родительским взглядом, когда та забралась на заднее сиденье. Дома она накрылась одеялом, чтобы не пришлось разговаривать с Кэролин, и провалилась в глубокий сон. Но это утро было самим плохим из всех.
Она не знала, как понимать то, что произошло на вечеринке. Всё было как в тумане. Она хотела верить, что поцелуй с Майей был просто ошибкой, что она может всё объяснить Бену, что все будет хорошо. Но Эмили раз за разом возвращалась к своим чувствам в тот вечер. Как будто до этого она никогда не целовалась.
Но в Эмили не было ничего, что сказало бы, что она лесбиянка. Она покупала маски для своих волос, повреждённых из-за хлора. На стене в её комнате висел плакат сексуального австралийского пловца Йена Торпа. Она хихикала и болтала с другими пловчихами о мальчиках в плавках. Давным-давно она поцеловала девушку, но это не считается. Ведь это ничего не значит, так?
Она положила в рот половину кекса.
Её голова запульсировала от боли. Как же она хотела всё вернуть. Вновь бросить чистое полотенце в спортивную сумку, поехать на тренировку, строить рожицы на фотографиях в автобусе по дороге. Быть довольной собой и своей жизнью, а не быть чересчур эмоциональной.
Так было раньше. Майя была великолепна, но они просто запутались, и у них было плохое настроение, у каждой по своим причинам. Но они не были лесбиянками. Так ведь?
Ей надо на воздух. На улице было пустынно. Громко чирикали птицы, лаяла чья-то собака, но всё было спокойно. Утренние газеты всё ещё были на газонах, завёрнутые в голубой пластик.
Её старый, красный горный велосипед стоял рядом с сараем. Эмили резко взяла его, надеясь, что сможет ехать после вчерашнего виски. Она уже выкатывала его, но внезапно услышала шуршащий звук.
Эмили нагнулась. Что-то застряло между спицами в колесе. Это была бумажка. Она вытащила его и прочитала несколько строк. Стоп. Это был ее собственный почерк.
… Я люблю смотреть на твой затылок в классе. Я люблю, как ты жуёшь жвачку, когда мы говорим по телефону. Я люблю, как ты покачиваешь ногу, пока миссис Хэт начинает говорить о своих любимых судебных делах Америки. Я знаю, что тебе скучно в такие моменты.
Эмили окинула глазами пустой двор. Было ли это, о чём она думала? Она нервно просмотрела записку, во рту у неё пересохло…
…И я очень часто думаю о том, почему я поцеловала тебя тогда. Я поняла, что это не шутка, Эли. Мне кажется, я люблю тебя. Я пойму, если ты больше никогда не захочешь говорить со мной, но я должна была сказать тебе. - Эм.
Что-то ещё было написано на обратной стороне. Она перевернула его.
Думала, что ты захочешь это вернуть.
Люблю, Э.
Эмили перестала держать велосипед, и он упал на землю.
Это было её письмо Эли, то самое, которое она послала ей после того поцелуя. То самое письмо, которое она думала, что Эли так и не получила.
- Успокойся, - говорила сама себе Эмили, понимая, что у неё трясутся руки. - Должно быть логичное объяснение.
Наверное, это Майя. Она жила в комнате Эли. Прошлой ночью Эмили рассказала Майе об Элисон и о письме. Может, она просто отдала его?
Но эта подпись: "Люблю, Э". Майя не написала бы этого.
Эмили не знала, что делать или с кем можно было поговорить об этом. Вдруг она подумала об Арии. Так много всего случилось, после того, как она столкнулась с ней, что Эмили уже забыла их разговор. К чему были те странные вопросы Арии об Элисон? И что-то было не так в Арии вчера. Ария нервничала.
Эмили села на землю и вновь взглянула на сообщение: "думала, что ты захочешь это вернуть". Если память не подводила Эмили, то Арии был витиеватый почерк, который похож на этот.
За несколько дней до своего исчезновения Эли поцеловала Эмили, заставляя её сделать всё то, о чём Эмили когда-либо мечтала. Ей даже в голову не могло придти, что Эли могла рассказать всё подругам. Но может быть…
- Милая.
Эмили подпрыгнула. Её родители стояли рядом с ней, одетые в футболки пастельных тонах, белые шорты, белые кроссовки. У её отца была красная поясная сумка, а мамина бирюзовая сумочка качалась на её руке.
- Привет, - хрипло сказала Эмили.
- Едешь на прогулку? - спросила её мать.
- Да.
- Ты наказана. - Её отец надел очки, как будто не видел её и не мог ругать её. - Мы разрешили пойти на вечеринку вчера, только потому, что ты шла с Беном. Мы надеялись на него. Но прогулки на велосипеде запрещены.
- Хорошо, - глухо сказала Эмили, вставая. Если бы ей только не пришлось объяснять всё родителям. Но тогда… Будь, что будет. Она не будет объяснять ничего. Не сейчас. Она перекинула ногу через перекладину и села на сидение велосипеда.
- Мне нужно уехать, - пробормотала она, выезжая на проезжую часть.
- Эмили, вернись, - грубо закричал её отец.
Но в первый раз в своей жизни Эмили продолжала крутить педали.