Imperfection

Ночью утро разбудит, солнце пробьет лучи в окно, Не больше полудня мы разошлись, но это было давно… Как то мутно стало, краски сгустились сильно, А я все верю также, все также наивно… Повзрослее буду в отдельных вещах, А пока живу в диких унылых снах. А пока мне открыться страшно, Мне доверие важно… Словно бросили умирать, Как же мне больше не спать? В цветочных снах лишь красные масти, Дайте спастись от страшной напасти! Я спрячусь, как в детстве. Помнишь? Ну прятки… Отсчитывай вспять, а то расцарапаю свои лопатки.. Мне хочется крикнуть, но зубы вопью в руку, Надо тихо ведь, хоть и не перебороть скуку… Надо молча руками зрачки прикрыть, В мыслях последнюю дверь закрыть… Очутиться взрослой в одинокой постели, Провести в отходосах все недели… Так плутать изо сна в чей то сон… Но там точно будет не он…

Глупая, глупая, глупая…. Свет разделили на правду и ложь, От самых любимых в спину мне нож. Сталь поблестит и вонзится легко, А в глаза потом скажут добро. А в глаза мне улыбнутся, мне скажут "привет!как ты там?", Мои легкие сдавятся, потому что это не по вашим делам! Потому что мне сердце орет "молчи!", Потому что мне легкие скажут "не говори"! Мне для вас даже выдоха жалко, Ведь внутри осталась малая ранка, Я ее назову дырой, которую заполнить нечем, Он ушел, и глаза затмить больше некем.

Жгите глаза мне, но я не сойду с пути этого. Рвите куски на куски меня, жарьте и жрите. Паскудам не низко живого губить. До сердца ножами втыкайте, круг оберните. Паршивые рты дрянь изливают, язык извивается хуже, чем у змеи. Кровью глотайте воздух, дышите, выдыхайте яд. За спинами вашими маячит смерть. Она насыщается вашей гнилью, что б забрать и жарить уже вас. Сожрет не меня уже жгучая лава ваших предательств. Так что рвите живьем меня, пока позволяю.

Сорваться - как нечего делать. В ванной топиться, в дыхательных путях вода была что б. Кашель промоет, смоет, разъест… Кровь носом, вода тускнеет. С высотки прыгать, что б лететь, догонять душу свою. Отчаянными воплями рыдать на земле сырой, кожу сдирать, под ногтями грязь. В холодном поту подняться на автомате, в темноте видно лучше. Успокоившись, уснуть навсегда.

Можно по-всякому. Можно губы кусать, вцепившись ногтями в одеяло. Можно ладони резать, разрываясь от боли внутри. Можно молча присесть, чаек заварить и выпить, Как выпивают кроволол, валидол, водку… Как до дна испивают чашу равновесия и контроля. Когда ноги отрываются от земли, Все в одну линию смешивается. Цвет красный. Руки не слушаются, губы, плечи, щиколотки, колени… Выкинуть хочется под небо. В океан нырнуть вышний. Дрожью окутаться в четырех стенах… Цвета разные, когда ноги на поверхность встали. Неинтересно так.

Пухнут глаза вместо вен перекрестками заторможенными. Будни летят незаметно, скованно, гулко. Пачками скуриваются мысли, рисованные буквы переходят в точки. Возможно, не по пути. Разошлись пути - дорожки. Да ладно? Не оставляй следов, пока сердце бьется еще. Препаратами другими слечишься. Скинешься, сбудешься, скуришься. На карнизах проще дышать, руки не стиснуты, горло смелее ноты выдаст. Можно все, не исключая сердца. До последней полукапли выжму сердечка сок. Меня опускали и на пол сыпали и разливали. Чтобы золушка суетно крупицы выбирала, в кувшины кидала и прыскала воду в стаканы. Обойдемся без всяких там "эндов", бесконечность летит. Жизнь и смерть резкая, и не конец вовсе. Начало. Не волью ярких красок в роли сказок детских, у меня в 12 не исчезнет платье, машина на заднем дворе, принца с туфелькой нет и не нужно. Вытащите деток с экранов, отрывайте от пожелтевших книг. Ночью не спят, а трахаются. Все со всеми спят, это правда. В сумках не конфеты, а дрянь всякая. В прикроватной тумбе нет презервативов, остался старый дневничок, куда сливаются слезы посленочные. Бала не бывает, есть притоны клубные, где учат долбить дурь, и шесты обвивают далеко не лианы. Вырвите деток из сказки.

Лови меня с небес выжженных, как тут жгут свои вены грязные, опустошенные. Ненужные ветру и серым облакам, зато проветрены и чистые внутри. Несусь со скоростью, ты догоняешь, шмыгнув носом. Потом как в сумраке, под ритм и музыку, пьянящие сердца прорвут дыру. Обнявшись стуками, кидаются в постель. Уже не слышно голоса, угарный смех друзей. Остались в темной комнате, не нужно ничего.

Ваша участь - считать меня психом. Вымещайте злость прямо на мне, завистью плескайте ведрами. И я смело признаю, что с ума сошла, каждому отвечу и нарисую, где хотите. Из меня слезы льются, солнце отблеском выжгет глаза вам. Ненормальная вовсе и с головой не дружу, да. Зато боль счастьем заменяю и в жизни складывается потихоньку все, меняя осадки в душе. Там любят, тут люблю я. И соединились вроде. А я же без головы, могу на героин сесть. Могу вещи выкинуть или свет вырубить, чтобы всю ночь впитывать только одного. Я своей чокнутостью на жизнь коплю, дым не сократит ее, как ни старался. Ты просто люби, как я.

Ничего не забирается. Ничего не возвращается. Песок из рук раз ускользает и не ворачивается, ветром рассыпается. На руки назад не поднимается, и никто не поднимет больше тот же самый. Песчинки, как одна, все разные. В новой горсти новый песок. Если день кончился, то завтра уже новый. Если ночь началась, то через день новая будет. Руки стали как весы, оценивают каждую ладонь прикасающуюся и выкидывают грязь под струями воды чистой. И мы ругаемся по мелочи всякой раз по пять за вечер. А злить я умею мило. Взаимная нежность.

Стук в дверь на прощанье мне станет очень знакомым. Зыбкая дрожь до колен спустится и замрет, как вкопанная. Мне бы чаю немножко, согреться. Только с места сдвиньте, ноги не шагнут через порог. У меня этот чай уже в горле стоит, но продолжаю пить по привычке, закидываться каждым глоточком. Напоминает унылую картину осени, но знайте, что это весна. Пора грустная для меня и самая ненавистная. А тем временем я сдвинусь с места и присяду на краешке, ноги под себя подобрав. Немеют пальцы и кольца не снимаются, намертво засели и впились. Память оставляют. Клетки мозга все вместили. Чай горечью отдает, слишком крепкий, зато запах на всю квартиру сладкий, как мои духи на полке. А на полке еще книги разные, а между ними листы печатные со строчками однотипными. На досуге разрисовываю буквами листики белые. Полкружки выпито, а слов недосказанных все больше становится. В окнах выслеживаю что-то, безуспешно. Стынет все, а внутри горит, хоть и заливаю льдом. Темнеет. Только лужи блестят и люди суетятся на остановке, спешат видимо. А в кружке уже пусто. Заварка на дне сухая. Все остывает и высыхает. Снаружи, конечно. Вообще разгорается внутри, понимаешь?

Глинянные чашки на глазах разваливаются, никто не скажет "до завтра", все потерялось, смешалось с запахом весны, разбилось о скалы и утопилось в глухой воде. И ликер уже не мешается ни с чем, а просто так льется в горло. Как-то переклинило наверное, все случается.

Пожалуй, все самые ужасные дни предстоят дальше, начиная с сегодняшего.

Растушевывай слезы - руки по локоть в крови.
Умей смазывать роли - больше меньшего цени.
А палитра гаснет - утопай в краске.
Наполняй счастье - переночуешь в ласке.

Злобные птицы над головой вихрь пляшут,
Черные пятна глаза залепят напрочь.
Палитра гаснет.
Жгучие оттенки тускнут, удирая сквозь пальцы.
Вены не удержут и ноги не топчут.
Угасаем.

Включи свет, мне нужно выспаться.
И выключи, все на пол осядет.
Втыкай гвозди в меня, чтобы не избавилась от фобии.
Заметку на холодильнике прочтешь,
Когда спать ляжешь.
За шторами весна,
А свет снежинки освещает,
И ветер разгоняет ниже.
За шторами тускнеют мои глаза,
Я тебя каждый день вижу, знаешь?
За странной тюлью тускнею на глазах твоих
И ночными меня не зашторить.
Ближе, чем за окном,
Просто за шторой, просто так ближе.
Неадекватность подаришь вновь мозгу,
Поделишься, а?
Блеклая уже, стускневшая.
Краску водой разбавили
И серость влили отчаянно.
Жалость взаимная,
С конца началось.

Просто я чувствую тебя на любом километре, и снишься, когда со мной говоришь через кого-то. Снег незаметно перестал сыпать и укрывать грязь эту. Внешний вид потерял привычный облик, смотался по-тихому. А у меня все по-старому. Зайдешь? Еще ни разу не был. Тяжелые могу предложить, только крепким запей. Горечь расслабит, как твой планчик. Дома никого, выгонять не придется. По старой схеме замутим? Я люблю, когда спонтанно. А в перерывах чай, правда? Захвати свой, сладкого нет. Мало времени, три часа как секунда. Оставайся. Уснем заново, вспомнить хочу ощущения. Я давно не спала. До утра хочу просто уснуть.