изобретите кто-нибудь антипиздин, я уже знаю кому прописать.(с)

мой человек не читает мне долгих лекций – в нём сегодня не ветер, а ураган. хочется грудь раскроить и выдернуть сердце, выдернуть сердце и бросить к его ногам, – только сидишь, прикованная к дивану, и не умеешь высказать ничего. мой человек говорит: мол, я деревянный. я никого не встречала живей, чем он.©

отгрызи себе руку, попавшую в этот капкан.

моя бедная Фройляйн Браун, танцующая канкан,

зачем ты бежала за уходящим поездом…

так делают только женщины без достоинства.

эти твои – ну пока не поздно/все еще не закончилось

Боже, верни мне Берлин и звезды, верни мне гордость.

собирает разбросанные патроны в горсть, ползая на коленях.

кормит

своим сердцем его овчарок.

она уже умирала два раза случайно. не повезло… откачали.

самое главное промолчать, когда вместо мозга пять килограмм взрывчатки.

бархатные глаза, смотрящиеся в зеркальность бритвы.

выбор был.

только не ты сделала этот выбор.

всего хорошего, моя бедная Фрау Гитлер.

она закрывает веки.

слишком много войны в одном - таком маленьком человеке.

не забудьте включить мне снег. я люблю спать с включенным снегом.

шепот бесполых губ отрубленной головы королевы.

когда-нибудь я проснусь…

проснусь…

когда-нибудь…

просто Евой…

видно, это высечено на ладонях, выжжено на губах:
что мне с тобой спать - только во снах, видеть тебя - в словах
имя твоё - горьким во рту - крепко держать в зубах
чтоб ни единой душе, ни в мыслях, ни всуе
ни даже в проклятых стихах

не произнести. не разбить о бумажные улицы нежность схороненных тайн
я тебя вспоминаю эхом подъездных стен, болью простреленных стай
липкими пятнами на обесцвеченных простынях
костью потери во мне прорастай
души, хватай звериными лапами за простуженную гортань

чтобы мне тебя вымолчать, вымучить, выносить, вырезать, - я же себя боюсь
я боюсь, что не выдержу встреч. не выдержу глаз, не выдержу голоса; не остановлюсь

целовать твои плечи, ключичные своды - я травлюсь тобой; остаюсь
соком на твоём теле, пеленой у тебя на глазах

*

я сдаюсь

все сломать и собрать(ся) заново

где-нибудь в районе апреля

а пока

я не знаю с кем жить в "минус двадцать"

февраль целует колени

где-то там

люди дышат друг в друга паром

но никто никого не греет

И они идут парой. И у него стаффорд.
И от такой собачьей жизни я бы тоже не отказалась.

Мне, конечно, хочется знать про все твои родинки,
любить все оттенки цвета
твоих глаз, как в детстве самогосамого первого щенка.
Знать наизусть всех композиторов, пианистов или просто приятных личностей,
которых ты уважаешь, посвящаешь бессовестно много дней.
Так и хочется крикнуть «налей, -своей памяти –
яду побольше!» Самого дешевого, может будет горче
на вкус твои поцелуи. Твои умные статусы –хурма, вяжут под языком,
все твои откровения про то –кого ты и в какой позе.
Ты веришь только в секс и смерть после.
Так хочется рассказать тебе, что бывает другая близость. А во мне,
как не пытайся, никто не отражается.
В глазах запутались твои зеленые
-русалки,
спрятались в камышах ресниц, моих
цвет болотный разучился вдохновлять чужие лица.
И под сердцем «Pocket arms», все твои вирусы,
что пачкали манжеты моих губ сухих,
они царапались в поцелуях. Прости
за мою неграмотную любовь, что я не из тех,
кому ты хочешь посвящать виски
на крышах.
Я умею только переплетать твое дыхание в своих легких с сигаретным криком.
И всех контуженных птиц перемалывать в порошок,
чтобы ссыпать сахарным песком
вместо снега к тебе под ноги,
чтобы хотя бы так тебя потрогать.
Простуженным маем наших дней рождений
мы будем царапать колени на недописанные рифмы,
сохраненные в памяти телефона, забывая потом переписать их на что-то более живое.
Полчаса я примеряю запах тебя, горячий американо, сигареты натощак –
почти идеальное утро, чтобы вшивать пуговицу
очередного дня на вельветовое пальто своей будничности. Послушай,
я не из тех, кто подбрасывает себя к поездам,
я же жила как-то без тебя и вроде ничего.
И я, возможно, оклемаюсь. Сейчас я просто слегка бестолкова,
не так умна. Наверно, можно списать на возраст –это ежедневное схождение с ума.
Это разливание души в чужие уши –
всего лишь повод, чтобы меня кто-нибудь слушал.
Сейчас зима и елочный запах разрезает тонкие запястья,
как в морге тело – патологоанатом. Мои предплечья
вспарывают чудеса, в которые я не верю.
В районе солнечного сплетения я этот год сохраню,
как самый счастливый; самый алкогольный.
Спасибо всем тем, кто меня не полюбил. Спасибо, что сильно выла
та обреченность и безнадега; за самую красивую осень.

За твое дыхание –спасибо: мои легкие до сих пор дышат не кислородом, а им.

я никак не слабачок, но тут такие перестрелки

Здравствуй, мой N.

Твоя дерзость всегда смешит.

Помню твоё лицо, до деталей просто.

Будешь хирургом?

Может быть, диагностом?

Я так люблю тебя, светлый.

Расти большим.

Буду с тобой по субботам- Маркиз де Сад.

Буду с тобою по вторникам -Фридрих Ницше.

Буду готовить шницель,

Рожать лисят…

То есть, рожать. Надоест - мы их просто спишем.

Ступор.Полнейший ступор. Замерший нерв.

Я наблюдаю, как дёргаются их лица.

Мальчик учил:"Чтобы слёзы катились вверх,

Надо смотреть на небо".

Только бы не спалиться.

просыпаться с простуженным вдребезги сердцем,

раздражаться, выговаривая себе:

можно было вчера и теплее одеться,

а то ходишь, как летом,

в одной судьбе. (с)

Очень хочется никому не принадлежать. Оседать на пустой постели осадком, пылью. Чтоб свободная, чтоб без присказки и ножа находила любое и делала его былью, находила б любого – и нет, не влюблялась БЫ, улыбаясь от всей души, проходила б мимо – и не надо мне вслед мольбы, похвальбы, стрельбы – оттого ведь неуязвима, что нелюбима.
Очень надо бы никому не принадлежать, и развеять двуликий миф, что все это горе - что мол некому чашку чая тебе подать, и что не с кем поехать впервые увидеть море, и что некого, некого, видишь ли, приручить, и как следствие- не к кому, видимо, приручиться.
Я желаю себе стальные глаза и щит,
Чтобы было чем бить и было чем защититься.
Я желаю себе походов по сентябрю- неуверенных, первых с дрожащим в руке окурком, посиделок в кофейнях, упреков в том как я вру, извиваться в руках /здесь вычеркнуть/ чернобуркой.
Очень хочется никому не принадлежать, чтобы мама потом сказала – «Глядела в воду.»
Чтобы липкий комок под ребами- без ножа- осторожно, в ладонь.
Под стикер- «Ещё не продано».

Когда женщина пошла против тебя, забудь про нее. Они могут любить,
но потом что-то у них внутри переворачивается. И они могут
спокойно смотреть, как ты подыхаешь в канаве, сбитый машиной, и им плевать на тебя.
(с) Чарльз Буковски "Женщины"

А потом я издам книгу «Мои впечатления о
вас. Без цензуры».
Большинство из вас заткнется навечно.
Я не злопамятная. Я взаимная.