Читай мои мысли,смотри мою душу

Чувствует ли человек,
что из-за него плачут?
Чувствует ли то,
что за него молятся?
А может слышит,
как его вспоминают?
Как имя его на запястье
выводится?

ты слепец, коль не видишь правды.
я разбита тобой, мне больно.
подавись ты моей любовью!
она мне уже хуже яда.

ты слепец, ты безумен, и
ты лишь душишь меня словами.
мы сгубили, наверно, сами
все, что так долго берегли.

ты уходишь, смотрю я вслед.
удаляешься и я знаю.
не придешь ты чрез много лет.
я из сердца тебя стираю.
вот, гляди, тебя больше нет…

Для меня ты была идеальная.
И, наверное, самая лучшая.
Улыбалась, когда печальная.
И смеялась, меня не слушая.

Для меня ты была чудесная.
Неземное мое божество.
Просто чудо мое небесное.
Ну, за что же мне ты? За что?

Я к тебе мог явиться всегда.
Ты мне чай и «все хорошо»
И спасибо тебе за года,
Извини, что тогда ушел.

Ты все помнишь мои следы.
Без тебя я не спал, не жил.
Просто я такую, как ты,
Ну, ни капельки не заслужил.

не рыдай, соберись… в тёмном небе кружатся вОроны.
и не важно, что мир пошатнулся от слёз и слабости,
если хочет уйти, пусть идёт на четыре стороны,
ты достойна любви, а не чьей-то брезгливой жалости.

отпуская, смирись: пусть закончится эта каторга…
будь смелее, живи, не довольствуйся самой малостью.
и над миром твоим непременно взметнётся радуга,
чтобы всё озарить позабытой когда-то радостью.

ладно, ладно. сколько можно уже отрицать?
сколько можно уже кого-то винить?
дело, конечно, в чертах лица,
доселе
не встреченных
ни у одной из них.

и допустим, губы ее или что там еще?
вот допустим, плечи, родинки на спине,
позвонки просвечивающиеся наперечет
и ладонь
маленькая,
такая,
что утопает в моей.

дело, конечно, в жестах, мимике и игре,
сумасшедшем ритме, как Терпсихора, внутри.
и не найдется в нежности равных ей,
в страсти,
в выражении
своей любви.

я смотрю туда, где ткани меньше, кожа нежней.
и она, заигрывая, улыбается, закрывает глаза.
я целую приоткрытые губы, тянущиеся ко мне.
дело, конечно, в том,
что я постоянно
за.

и она приводит меня в такой
восторг,
что не так уж важно, в чем же дело и кто виноват,
потому что мне за пределами слов и строк
просто хочется ее
целовать
целовать
целовать.

Знаешь, приятель, либо ты в себя веришь, либо идёшь на дно.
ты — затерянный мелкий пиксель рекламной вывески, кадр кино,
если хочешь потухнуть, другим в равной степени всё равно.
никто спасать тебя не обязан.

никто не должен прописывать эту чёртову мысль у тебя в мозгу,
не должен выслушивать: "хочешь прыгну с крыши? ведь я смогу",
не должен искать тебе смысл, мечту и стелить перед сном негу,
беречь от пули или от сглаза.

и не нужно давить на жалость, стонать: "мне плохо, я так устал",
не смей просить утешенья у тех, кто стал крепче скуластых скал.
они научились идти в ночи, вспоминая свет, их скелет — металл,
сцепи зубы да слушай скрежет.

ты сам себе лечащий врач, приятель, сам психолог и адвокат.
просто добиваться вниманья, бросаясь вниз от своих преград,
намного сложней найди в себе силы и отмотать свой сюжет назад,
каждый снимок ненужный резать.

чёрная полоса поливает людей смолой, когда этого так не ждут,
друзья не будут вечно с тобой, близкие, знаешь, как мухи, мрут.
но каждый раз, опуская руки, ты швыряешь в урну их вечный труд.
всё, что тебе они дали прежде.

ты один из тысяч городских меланхоликов, алкоголиков и бродяг,
что не спят и глядят в кино, как ковбои пьют из железных фляг.
что едят фастфуд, звонят бывшим, стоят у окна, закуривая в затяг,
вспоминают все свои драмы.

видят в новостях, как людей жгли, унижали и ставили на колени,
как кого-то в квартале напротив жестоко убили за жалкий пенни,
у молодых дураков нет жажды жить без угрозы стать прахом, тенью.
без мечты, как без веры храмы.

сочини себе цель, смысл, идею, ну или хотя бы дурной каприз,
сделай хоть что-то. а если нет — то вот тебе лестница и карниз.
обними на прощанье кота, выпей виски, приятель, и падай вниз,
если себе ты не нужен даром.

я, наверно, влюблён - он шептал ей вдогонку,
я, наверно, влюблён, я, конечно, влюблён,
она будет растить и нянчить ребёнка,
под окном, прям у дома посадим мы клён.

будем жить, как все люди - ругаться, мириться,
по ночам целоваться, выключать яркий свет.
и под утро заснуть, и гадать, что ей снится,
и молить страстно Бога, чтоб избавил от бед.

будет утренний кофе, бутерброды в дорогу,
поцелуй у двери, тихий шепот - люблю..
крикнув - "папа, куда ты"? - сын схватит за ногу,
крепко на руки взяв, я его обниму.

целый день будут мысли, дела и заботы,
но вернувшись под вечер в ухоженный дом,
ты меня будешь ждать, будет вкусное что-то,
и, конечно же, счастье - наконец-то вдвоём.

будем вместе смотреть, как растут наши дети,
как становятся выше за окнами клён,
это лучше всего, что быть может на свете -
видеть счастье в тебе, понимая - влюблён..

крепко за руку взять, ощутить - ты есть рядом,
и за всё, за тебя - восхвалить небеса,
ты посмотришь загадочным, пристальным взглядом,
как красивы напротив эти глаза.

я, наверно, влюблён - он шептал ей вдогонку,
я, наверно, влюблён, я, конечно, влюблён,
у нас будет красивейший в мире ребёнок
и под окнами яркий, раскидистый клён.

(с) Владимир Шляпошников

А кто-то, такая дура, отдаст за тебя моря,
Растопит льды Антарктиды
и ржаные, большие поля-подожжет.

А кто-то, такая дура, отдаст за тебя моря, и кажется,
Это я.

Мы любовь свою схоронили,
Крест поставили на могиле.
" Слава Богу!"-сказали оба.
Только встала любовь из гроба,
Укоризненно нам кивая:
-Что ж вы сделали? Я живая.

ты взгляни, я ушел. и я не боюсь. ни капли.
здесь тепло, хорошо, спокойно. здесь так светло.
все былое и тленное тает, стирая даты,
то что важно и значимо - то остается все.

расцепи свою руку, видишь, мои ладони - устремляются к небу.
здесь так легко дышать.
никогда и ничто - тебя,
мне поверь, не тронет.
научись быть сильнее.
надеяться. верить. ждать.

нет границ между этим и
тем - пространство
заключается в сердце. в
нем я всегда с тобой.
не прощайся со мною.
все в мире мы скитальцы.
но пока обо мне ты помнишь - я есть живой.

все всегда только к
лучшему. помни об этом,
дочка
и не трать свое время на
слезы - к чему их лить?
смысл жизни так сложно
порой разглядеть за
прочим
но он есть. он в любви.
ты с ней остаешься.

жить.

05.09.2009

что бы это могло значить -
я даю ему пощечину, он поцелуем кидает мне сдачу
-
глупый мальчик
ты то ли глухой, то ли незрячий

Как же выплыть бы, как же выбраться
Из моей одинокой безбрежности?
Да у меня ж все склады затоварены
Нереализованной нежностью!
Неслучившейся, неисполненной
Из подвалов на волю просящейся
Утром ранним ли, ночью темной ли
Я любил бы по-настоящему
Я б расцеловал ее до потери сознания
Заобнимал бы так, чтобы кости хрустнули..
Только нет ее. Нас – тем более.
Напишу лучше что-нибудь
Грустное.

Кирилл Кузнецов

А вы когда-нибудь замечали, что
Звонче смеются те, у кого вроде все плохо?
Кого давят болезни, уход любимых, потери близких.
Звонче всего смеются те, у кого по идее все хуже всех.

Им это дано в награду
За пройденные круги ада,
И знали бы вы как я рад
Слышать снова
Их золотистый смех.

самый главный урок из всех,
что смог я извлечь.

легче разом со всем порвать,
чем пытаться сберечь.

Нельзя — сначала убивать,
Потом шептать: я не нарочно.
Нельзя все время предавать,
Потом молить: исправлюсь, точно.
Нельзя сначала принижать,
Потом просить: прости за шутку.
Нельзя трусливо убегать,
Сказав, что вышел на минутку.
Нельзя вернувшись сделать вид,
Мол, все как прежде остается.
Ведь жизнь на месте не стоит.

За все всегда платить придется.