Не слишком ли много солнца в холодной воде?

Дорогой друг,

Я просто хочу пересказать тебе один очень важный разговор, который произошел совсем недавно. Просто запомни, что он был, ладно? Только в этом суть.

Chen 23:57

Могу поделиться одним жизненным принципом. Не знаю, поможет ли тебе, но с ним легче жить.

Kass 23:57

давай

Chen 23:58

Есть два вида героизма. Ну, для меня.

Chen 23:58

Стандартный - когда, знаешь, ЗА ГРИФФИНДОР! И голой жопой на окоп.

"Я НЕ СЛАБЫЙ!", "Я МОГУ". Такой книжный героизм.

Похвальный, конечно же, но.

Chen 23:59

А есть второй. Скрытый. Есть люди, которых я искренне уважаю, на самом деле.

Они боятся. Чаще всего, они просто ужасные трусы. Но они, зажмурив глаза и вытянув руки вперед, идут навстречу тому, что ждет впереди. Не переставая боятся. Они слабые и делают ошибки - тысячи ошибок - и говорят "это слабость". И признают её. И не видят в этом стыда. Просто как факт. " У меня светлые волосы", допустим. Вот для меня это - героизм. Признать, что ты уязвим, осознать это.

И просто жить дальше.

Kass 00:00

хороший принцип, на самом деле

прекрасный даже

С любовью, замерзший я.

Дорогой друг,

Бывает так, что ты очень-очень сильно сожалеешь о чем-то, но не в силах ничего изменить? Скажи, как ты с этим справляешься? Потому что сейчас я чувствую именно это и мне тяжело.

Я был у Лил сегодня, вернулся только 11 минут назад и побежал писать тебе. Мы смотрели фильмы, "Палату" и "Четыре свадьбы и одни похороны". Вернее, "Палату"-то мы досмотрели до конца, я даже немножко задремал, когда Лил укрыла меня одеялом и прижалась поближе, а вот во время просмотра "Свадьбы" пришел Габ. Поясню: Лил - моя подруга детства, единственный человек, способный смириться с моим существованием, а Габ это её парень. Мы с ним друзья. Во всяком случае, официально, но сейчас я не об этом.
Мы лежали под одеялом, напившись какао с маршмелоу (лимонными и неприятно химическими, не нужно пробовать, ну или купи с клубничным вкусом и получше), когда пришел Габ, просто взял и пришел, потому что соскучился. Они пересели на диван и…и мне стало очень-очень плохо. По-плохому плохо. Понимаешь, ведь он может прийти, когда захочет, даже ночью, в девять часов, в десять, и всегда получит плед и объятия. А я живу слишком далеко от того, кого люблю. На самом деле, мне придется идти ровно год - я считал. Год, чтобы получить плед и объятия.
Иногда я плачу, когда думаю об этом. Мне хочется поскорее повзрослеть, чтобы переехать, я даже готов дважды сдать экзамены, если это поможет, в чем, конечно, я очень сомневаюсь.

Скажи, как люди справляются с этим? С невозможностью изменить то, что делает тебя несчастным? Мне бы правда пригодился совет.

С любовью, просто я.

PS - в прошлом письме я забыл уточнить - ты больше любишь дарить или получать подарки? И есть ли какие-то особенные, как мои носки? А в поза-позапрошлом сделал ошибку в слове "нравиться", но ты ведь меня простишь?

Дорогой друг,

Прости, что не писал тебе последние два дня - все как-то не находилось времени. В моей жизни сейчас наступил весьма странный этап, но об этом обещаю рассказать потом. Зато, наверное, тебе будет интересно узнать, что теперь, с появлением тебя, я нашел себе новенькое занятие, которое здорово помогает убить время. Теперь я придумываю, что же именно тебе расскажу. Уже даже сделал две заметки. Это помогает не уснуть на особенно скучных уроках или не теряться в толпе. А чем ты занимаешься, когда остаешься совсем один? Ты погружаешься в мысли или наоборот? Как нибудь расскажи мне, ладно?

У нас как-то резко похолодало, а у меня все еще нет теплых ботинок. Если честно, так происходит каждый год, и каждый год я пишу или говорю об этом - "у нас как-то резко похолодало, а у меня еще нет теплых ботинок и я мерзну в ноги". Клянусь, это чертовски раздражает и я все собираюсь, в следующий раз, закупить заранее, но забываю. Наверное именно поэтому каждую осень я обязательно заболеваю. Потому что мерзну в ноги. Спасают только носки. "Но носки не носят под летнюю обувь!" - возразишь ты и это будет значить, что у тебя-то никогда ноги не мерзли, или была теплая обувь.
В эту пятницу как раз было такое холодное утро и мне пришлось добираться на маршрутке, потому что отец уехал куда-то с друзьями, и, согнувшись над комодом, я вдруг осознал. В моей жизни было всего два действительно важных подарка и они оба были носками. Серьезно.
Первый - махровые красные носки, с зелеными веточками и заплатками на пятке, стилизированные под рождество, мне подарила бабушка. На рождество. Тогда я был у родственников, в горах, на улице стояла вьюга, и еще был очень грустным. Я сидел на верхнем этаже, один, в абсолютно темноте, и сильно-сильно мерз, а она поднялась наверх за, кажись, вином или полотенцем. Тогда бабушка достала не только вино, но и эти носки, и дала мне их, обещая, что так будет теплее.
Почему-то это на меня подествовало. Я перестал грустить, одел носки и уснул. Теперь, когда мне становиться по-настоящему плохо, я одеваю их и ложусь спать. На утром все проходит, честное слово.
Второй - однотоныне серые носки с небольшой дырочкой сбоку, на правом. Их мне подарили совсем недавно. Рен. Помнишь, я уже упоминал о нем? Когда Рен уезжал домой, после того, как пробыл у меня добрые две недели, мне так хотелось оставить себе какую-то его частичку, что дошло до абсурда.
- Оставь мне что-нибудь из своей одежды, - в моей голове это не звучало странно аж до последнего момента.
И он оставил. Носки. Было жалко отбирать у него майки, которые мне малы, или еще что-нибудь в этом роде. Как бы там не было, Рен уехал, а носки остались, и теперь греют мне ноги, когда становится особенно одиноко. Они не представляют из себя ничего особенного. На первый взгляд. Я не знаю, как объяснить тебе, что же такого в этих серых носках, это нужно только принять, как факт - они мне дорожи, чем все остальные вещи в доме.
Вернее, он дороже. Надеюсь, ты понимаешь.

И раз уж мы заговорили о подарках - сейчас я готовлю кое-что особенное. Не могу пока ничего сказать, намекну только, что, если все выгорит, я стану самым счастливым человеком на Земле. Но я обязательно расскажу тебе все. Я же всегда рассказываю, ты знаешь.

С любовью, простуженный я.

Дорогой друг,

Мне вот-вот скажут ложиться и я лягу, потому что сейчас без десяти минут полночь, а завтра нужно проснуться в семь утра. Потому что я хожу в школу.
Если честно, не люблю туда ходить, но ведь это все не просто так, а "для будущего". Я редко забочусь об этом вашем мифологическом будущем и, ходя в школу, чувствую своеобразное облегчение - выходит, делаю хоть что-нибудь. Наверное.
Но это письмо не о школе. Нет, не о ней, ведь тебе было обещанно что-то интересное, верно?

Так вот. Знаешь, мне всегда хотелось понять, как это, одиночество. Не ощутить, не пережить, именно понять. Увидеть саму суть. Сунуть под микроскоп и разглядеть, а уж потом спокойно решать, действтиельно ли я одинок. Потому что, хотел же быть честным, иногда мне кажется, что это так. Но я не могу сказать со всей уверенностью. Вернее, не мог. Именно сегодня, возвращаясь со школы, на целую секунду мне удалось поймать это ощущение. Наверное.
Дело было так:
на улице только что прошел отвратительный мелкий дождик, от которого воздух стал тяжелым и влажным, густым, хоть ножом нарезай; люди, не подготовленные к столь осеннему развитию событий, бежали прочь, набиваясь в маршуртки, стремясь скрыться под козырьками автобусных остановок и грибками зонтиков; нас было много, очень много; я сидел и слушал, как они галдят.
Мать и сын ехали с тренировки. Бабушка рассказывала кому-то по телефону о анализах в поликлинике. Студенты живо обсуждали пары. Они все смеялись, хмурились, улыбались, отряхивались от влаги, подобно большим собакам, а я был не при чем. На целую секунду я ощутил себя абсолютно невидимым. Казалось, кто-то сейчас сядет мне на колени, кто-то из этих уставших девушек или пузатый мужчина (лектор?), и все потому, что меня нет. Я смогу просочиться, как воздух, соскользнуть с их пути, и они даже не заметят.
Отвратительное чувство.

А еще мне нравится думать. Смотреть на кого-то из окружающих людей, в кафе, на улицах, в автобусах, в больницах - и думать. Думать о том, как бы это было, дружить с ними. Быть частью их жизни. Быть важным, важным персонально для них. Как изменялись бы их лица при наших встречах, как сейчас они бы болтали со мной, непринужденно или, наоборот, серьезно. Какие шутки у нас были бы, какие воспоминания - общие, одни на двоих. Ведь мы друзья. Мне становится грустно, когда они уходят, к своим реальным друзьям. Это как маленькая, одному мне понятная разлука "навсегда".
Еще мне нравится смотреть в окна. Особенно ночью, когда доводиться возвращаться поздно. Нравиться представлять, какой жизнью живут там, по ту сторону стекла. Что они едят на завтрак, смотрят ли телевизор, часто ли ругаются. Бывает, я придумываю целые истории, невероятно грустные или смешные, в зависимости от настроения, в котором я иду домой, в свою "по ту сторону стекла".

Мне вообще нравится думать. О многих вещах. А вот о будущем - нет. Как думаешь, это плохо? Скажи - ты думаешь о будущем? Ты видишь меня в нем? Было бы здорово, если бы я был в нем, в твоем будущем. Это значило бы, что у меня оно тоже вроде как есть.

Школьная форма сосет.

С любовью и легким голодом, твой уставший я.

Дорогой друг,

Мои друзья сказали мне, что я красиво изъясняюсь, и что мне книги писать стоит, ну или, как минимум, рассказы - такое они тоже сказали. Я посмущался, принял их слова к сведенью и решил завести блог. Как думаешь, это хорошая идея?
На самом деле, у меня уже были дневники, чертова уйма разнообразных дневников, текстовых и сетевых, но велись они как-то не так. Не честно. Не до конца откровенно. А мне, если совсем на чистоту, хочется честности. Я редко бываю действительно честным. Обычно, при написании поста, у меня уже существовала идея, хорошая и весьма светлая (наверное), но я никогда не писал то, что действительно имел ввиду. Мне казалось, что эти мысли какие-то глупые, не ироничные, не смешные, и за них почему-то становилось жгуче стыдно. К чему я веду?
А к тому, что этот дневник увидишь только ты. Вернее, эти письма. Да-да. Наверное, ты даже знаешь, откуда я взял эту идею. Когда я думал о честности, именно пример с письмами первым пришел на ум. Ведь так круто - писать кому-то письма. Я редко их пишу, но когда все же занимаюсь этим, потом чувствую себя на удивление пустым, в хорошем смысле, не "опустошенным", а больше "освободившемся". Ты ведь не против получать от меня письма, верно?
Обещаю, что не буду донимать тебя ими часто. Во всяком случае, постараюсь. Я изменю имена, не из целей конспирации, а просто потому, что, в принципе, всем их придумываю, как бы для себя, чтоб легче запомнить. А еще так звучит интересней. Интригующе. Не веришь? Просто сравни: "Маша полюбила Пашу, а тот её трахнул" и "Лилиан полюбила Джоша, а тот оказался мудаком и хотел лишь секса". Как дешевый журнал и книга.

Сейчас я должен закончить письмо. Дело в том, что в комнате чертовски холодно, хотя на улице осень, и в одной футболке сидеть неуютно. А еще мне нужно учить стих. Но я еще обязательно вернусь и напишу тебе кое-что интересное.

Чуть не забыл. Зови меня Питером. Или Петером - у меня немецкие корни.

С любовью, замерзший я.