born free

Я люблю пить кофе в одиночестве и читать в одиночестве. Я люблю ездить на автобусе в одиночестве и возвращаться домой в одиночестве. Это дает мне время подумать и расставить свои мысли по местам. Я люблю кушать в одиночестве и слушать музыку в одиночестве. Но, когда я вижу мать с ребенком, девушку с её парнем, или смеющегося друга с его лучшим другом, я осознаю, что, если я и люблю быть в одиночестве, это не значит, что оно мне по душе. Небо красивое, но люди - грустные. Мне всего лишь нужен кто-то, кто не уйдет.

закройте глаза на минуту. расслабьтесь и представьте:
сейчас, в это мгновенье по всему миру происходят тысячи вещей. совершаются миллионы событий. кто-то женится или выходит замуж, кто-то ссорится с любимым человеком, кто-то посуду о стенки бьет, кто-то осколками режет вены и умирает в ванне, а кто-то кайфует в джакузи с красивыми девушками, а у кого-то ломка и он о стены бьется, а кто-то достраивает стены очередной тюрьмы или психбольницы, кому-то объявляют его диагноз, а кто-то летает в космосе и не знает что его жена спит с его лучшим другом и через 9 месяцев у них будет ребенок. почувствуйте это. себя в этом. всю эту огромную, огромную планету на которой ни на секунду не перестает крутится это бешеное колесо жизни

мы-свободные, осторожные, подбираем пароли сложные,
мы скрываем улыбки детские, сочиняем причины веские,

для того, что б звонить по случаю, после проволоку вить колючую,
и ночами читать отчаянно, что вчера сочинила нечаянно.

и молчать, что б никто не понял, что душе не найти покоя,
что прохожий в такой же куртке заставляет рыдать в переулке.

чтоб никто никогда не видел-как проснувшись, не в лучшем виде,
и пролив по столу эспрессо, ты садишься в большое кресло,

опустив от бессилья руки, замечаешь-затихли звуки.
завернувшись в тепло одеяла, признаешься, что просто устала.

и какой-то безвкусный завтрак, и по кухне ментола запах
выдыхая, начнешь сначала, позвонив и сказав, что скучала.

этот мир подлежит расстрелу, и мурашки бегут по телу.
ничего не бывает дороже, чем услышать из трубки: я тоже.

У бабочки всего лишь день
Последний день, чтобы влюбиться и умереть,
Но она сидит в закрытой банке,
Из неё можно только смотреть
Как улетают далеко
все кто был с нею рядом…
Бабочка долбится в стекло –
Ей больше ничего не надо.

конечно сука. а кто говорил иное?
пай-девочек вам никто здесь не обещал.
губами сухими от ветра, жары и зноя,
руками обтертыми до суха о причал,
отшвыриваешь, отшвыриваешь бумагу,
молчишь до последнего, словно жалея слов -
ни шагу, слышишь, отсюда теперь ни шагу,
чтоб выпустило, очистило, отлегло,
встряхнуло и перетряхнуло весь пыльный короб
и оградило от ненависти и сумы,
чужих дорог растерянным перебором
вытягивать я в тугое, живое мы,
и плакать, и ненавидеть других,
и злиться, и снова влюбляться, и снова менять слова,
конечно сука. и лица, чужие лица,
так быстро, что только кружится голова,
так быстро, как будто карточки подменили,
и почерк стерт, и штемпель почтовый смят…
конечно, сука. нас выбрали,
рассадили по разным корзинкам как выставочных котят,
мы смотрим затравленно, губы сухие мучим,
шершавый язык отираем о вязкий рот,
конечно, сучьи повадки, конечно, сучьи.
а кто обещал другое? он просто врет
он травит байки, торгует плохим товаром,
таким пай-девочкам здесь бы не выжить, нет.
конверт расклеиваю - пальцами, негой,
паром - выискиваю ответы. точней - ответ.
конечно, сука. другим здесь давно не место.
кривлю улыбкой, изрезанный кем-то рот…
кусаю губы. до крови - железом резко запахнет
и кончится кислород.

пой, чтобы музыка до краев; чтобы после прочтения сжечь рассказ.
мне отныне, знаешь, не до стихов. да и прозой уже не опишешь нас.
я же проф. непригодна ещё с весны. это даже не мысли, а их аборт.
реставрировать правдой к тебе мосты не выходит…
чёрт!

разговаривай шёпотом, не кричи. привыкай к обстоятельствам и не ной.
вот квартирка на Юзовском, вот ключи. каждой твари по паре, ты слышишь, Ной.
нам Ковчега не нужно, не нужен рай. мы привыкли ручаться за то, что есть.
если хочешь свободы, тогда прощай.
умирай за честь.

я же так суеверна, считай глупа. я не знаю где правда сменяет ложь.
если верить преданиям, есть тропа, на которой встречаются… если ждешь.
да, вот именно, если… тебе плевать. я стараюсь не думать, не верить, не…
чтобы после прочтения сжечь рассказ, мне самой не единожды быть в огне.

и некому рассказать,
как ломаешься в позвоночнике,
зубы стискиваешь до крови, начинаешь рычать.
как кровать
становится кораблем, а ты не умеешь плавать,
и от этого больше не можешь спать,
потому что кажется, будто тонешь в святом источнике,
а Бог, как водится,
не торопится
тебя спасать.
и некому рассказать,
что ни одна из мыслей уже не вмещается в строчку.
ты ощущаешь себя маленькой есенинской дочкой,
с наследственной паранойей,
будто за дверью уже стоят двое,
и ты больше не можешь писать.
и об этом тоже
некому
рассказать.

По новостям, объявят "Конец света "
И я так рад, что мне не нужно ехать на работу
Я рад, что мы подохнем здесь с тобой в одной постели
Такое счастье, в среду обрести свободу
И наши окна, как кинотеатр
Двойной поп-корн, будем с тобой смотреть на катастрофу
И в нашей жизни, близится последний кадр
Но ты смеёшься, стёкла окон не сдержали воду
Так необычно, плавать в собственной квартире
Я твой дельфин, а ты всегда хотела быть русалкой
Капли дождей, что нас сегодня утопили
Ты так любила их, а им тебя совсем не жалко
По новостям, объявят "Конец света "
А мы обманем и сыграем в новое начало
Ангел предложит взять ещё нам два билета
В новую жизнь, где предстоит погибнуть от пожара
Потом проснулись и магнитами себя в объятья
Ты замерла, увидев на полу наши с тобой билеты
Ты улыбнувшись растегнула нежно своё платье
И по сюжету радио объявит - "Конец света "
И наши окна давят языки пожара
Мы будем тлеть, сгорая нежно в пламени огня
Ангел предложит мне билет в одно лишь новое начало
В котором я проснусь, но не найду поблизости тебя
Новое утро, полностью продать себя работе
И моё радио придательски опять молчит
И в новостях ни слова о плохой погоде
И конец света одиноким больше не грозит

бывает сидишь себе спокойно, и тут в голову такое ебнет, что даже удивляешься, снизошло ли это озарение или Бог мозги тебе прислал

Представьте на время, что вы потеряли все 5 чувств: зрение, слух, осязание, обоняние и вкус. Что осталось? Нет теперь никакой связи с миром и вы остались один на один с вашим собственным сознанием. Ваш мозг начнет жить самостоятельно, построит в вашем сознании ваш собственный мир. Это как сон: приятный, когда во сне чувствуешь радость и счастье; или кошмар - тревога, волнение и страх. Может быть это и есть понятия Рая и Ада? Если после смерти оборвется связь с внешним миром, а ваше сознание продолжит жить, оно и станет вашим Раем или Адом.

Это прозвучит странно: но я не люблю выражать свои чувства. Вот хотелось бы сказать, а не могу. Язык не поворачивается и напрочь отказывается говорить. Мне сложно сказать: извини, помоги, люблю, скучаю. Но это не значит, что я не чувствую этого. Зато сказать ненавижу я могу легко, стоит только захотеть.
И думай потом, что в тебе не так

Может, это и делает нас теми,
кто мы есть:
разница между тем, какие мы внутри
и какие снаружи.

Джонатан Сафран Фоер, "Жутко громко и запредельно близко"

Слово стало дряблым. Оторвалось от корня и увяло, как сорванная трава. Раньше человек говорил: "Я тебе голову оторву!" - шел и отрывал. Говорил: "Жизнь за тебя отдам!" - отдавал. А теперь говорит: "Я тебя люблю!", а нет даже уверенности, что он тебя хотя бы до дома проводит.

да не уходи же ты так,
словно я тебе в след не скулю как дворняга
словно делаю вид, что не понимаю
что ты за собой поднимаешь белый победный флаг
словно я тебя не проклинаю,
а желаю всех самых завидных благ.

представляешь, какая нужна отвага,
чтоб за тобою не сделать ни шага,
чтоб не решиться даже на самый маленький шаг?

Нам нравится быть влюбленными, потому что это единственное чувство, позволяющее людям максимально приблизиться к психологической наркомании.