Это просто Вьюи блог

Кроличьи норы, по слухам, трещат по швам –
Сотни Алис пропадают и тут, и там.
Сотни Алис убегают в Страну Чудес –
Что их влечет и чего не хватает здесь?..

Шляпник не чай пьет – таблетки от головы.
Он отдохнул бы – да времени нет, увы.
Отпуск на месяц клянчит Чеширский Кот –
Выжат, как губка он – где же ты, жизнь без забот?

Соня не спит три недели – уже не смешно.
Сотни Алис подливают ему вино.
Всем им за это грозит Королевский суд –
Пару десятков казнят – и других ведут.

А Королева в мечтах о покое и о тиши –
Ей не дворец бы, а домик в лесной глуши.
Так измотали Величество сотни Алис,
Что хоть на главную башню – и ласточкой вниз!

Кто-то сказал: не порок – любопытство. Наглая ложь.
Сотни Алис отвечают: «Порок, ну и что ж?»
Сотни Алис, возвратившись, ложатся спать…

Завтра же Замок оцепит вся королевская рать.

есть домашние девочки, умницы хоть куда:
слушают мам, посещают уроки труда,
с первого раза спокойно сдают экзамены.

или такие, как я: оторви и брось.

с раннего возраста видели мир насквозь,
чтобы однажды измерить его гекзаметром.

есть хорошие девушки: фитнес, работа, дом,
расписание жизни, знакомое от и до.
никакого тебе мортидо, рефлексий и прочего.

а такие, как я, умирают сто раз на дню
и считают призванием в массы нести хуйню… -
извините! -…стихи, воплощенные нервным почерком.

есть прекрасные женщины. их выбирай себе.
их укутывай в плед, защищай от житейских бед,
их на царство венчай, им заваривай чай с гибискусом.

пусть такие, как я, задыхаются от тоски.
берегись нас при встрече на улицах городских.
и не верь ни единому слову, что мной написано.

миром правят достойные люди, им несть числа.
не чета наркоманам, поэтам и прочей швали,
из которой такие дьяволы прорастали,
как однажды я, безнадежная, проросла.

Вивиан Фламберг.

мое искусственное дыхание - мания - гулять по ночам в одиночестве. застревать в лифтах. забывать свое имя-отчество. не помнить сколько мне лет. всем-всем всегда отвечать «нет».
остывать даже под двумя одеялами. оставлять по пол сигареты /мало ли/. раздаривать свои новые платья ни разу их не одев. лет пять не слышать собственный смех. плакать ночами.
посылать нахуй начальство. никогда не считаться с чужим мнением. /в школе были только двойки по поведению/. плевать на деньги. ломать фалангами пальцев стенки. читать Лермонтова в год раз по двадцать.научить девушку целоваться. разговаривать тихо-тихо. влюбляться исключительно в психов…
ты – псих. я – девочка-аномалия.
все правильно.
правильно.

Привет, я Патриция, мне восемнадцать.
И я обожаю над всем издеваться,
Я смыслы ношу набекрень.
Нравится этот? Возьми, примерь.
За мной бегает Тэд,
Говорит, что любит, но любовь - это бред.
Я говорю ему: Тэд, да забей.
Я - Патриция, а ты - плебей.
Я ношу ошейник из кожи,
Пью, курю. Быть здоровым - себе ж дороже.
Я вообще ничего не люблю, кроме пачки своих сигарет,
Да и смысла в другом-то нет.
А еще меня забавляет мораль, особенно если в ней присутствует слово "Бог".
Он, если есть, то давно ослеп и оглох.
Да и ему наплевать на меня. Он не спустится и не скажет: "Триш,
Да что же ты, детка, творишь?".
А мне там на почту снова что-то пишет Тэд.
Пишет много и долго. Наверное, нужен ответ.
Я ответила бы быстрее, только там фигурирует слово "Люблю".
В общем, жди. Сейчас отвечу. Дай только докурю.

как она вынимает, не морщась, из плеч осколки
от его мимолетной фразы, взрывной подколки,
взгляды остры и дики, впиваются как иголки,
и по городу ходят такие смешные толки.
эта парочка как два зернышка в кофемолке.
он звонит ей из пробки - сегодня меня не жди.
у нее в голове затянувшиеся дожди,
у него - извини, дорогая, и подожди.
как она научилась не верить его словам,
словно пулям, свистящим нежно по волосам.
не пройдет и пары часов, он примчится сам.
слишком много известно её голубым глазам.
эти двое могли бы служить в разведке и грабить банки.
с её прошлым отъявленной хулиганки
и с его головой, где шахиды взрывают танки,
где аптекарь по полкам опять расставляет склянки,
только ездить на вечеринки, балы и пьянки,
чтобы тихо и незаметно клепать подлянки.
и у них в голове у каждого маленький вечный Рим,
каждый сам себе тунеядец и пилигрим,
и Битлы играли всегда только им одним.
эти двое знавали опричнину и Вольфгана Амадея,
врали быстро и слаженно, не краснея,
ведь у них всегда была на двоих и одна постель, и одна идея.
взлет, бредовые сны, очнуться уже в такси, смскою "Не засыпай".
ей становится легче, все-то он знает, хоть сразу его прощай.
дождь рисует на стеклах машины их новый май,
" милый мой, бросай все и немедленно приезжай".
эти двое однажды уйдут в магазин за хлебом
и автостопом в рай.

(с) Крис Край

Элисон, милая, вы так устали
У вас синяки под глазами годами.
Вам может чая?яда?покоя?
А может нож промеж ребер, вы как?

Милая Элисон, у вас щеки впали,
Вам бы поспать и немного поесть.
Вам бы веры побольше и гемоглобина,
Веры что вы еще здесь.

Дорогая, у вас в волосах живет ток.
Элисон, девочка, вы валитесь с ног.
Милая, господи, хватит страдать.
Ты или спи, или вешайся.

Тишина

братья силятся в опечатках
разглядеть имена зазноб –
я влюбляюсь без отпечатков
пальцев. правда, с контрольным в лоб.
сестры спрашивают о личном
светским шепотом их сиятельств –
я влюбляюсь всегда с поличным.
без смягчающих обстоятельств.
фразы верхом, а взгляды низом.
трусость клопиков-кровопийц.
я влюбляюсь всегда с цинизмом
многократных самоубийц.

(с) Вера Полозкова

господи, как я устала.
а ведь нужно так мало, честное слово мало. всего-то: ложиться спать рано, выбраться, наконец, из этой приторной, нереальной и совсем не_моей нирваны. хочется кофе и выброситься в окно. актёрам идти на поклон. мне на голгофу. и в off.кровь из носа вытирать рукавами чужих рубашек. мальчик на улице попросил нарисовать барашка. постоял рядом /совсем немножко/ - и на свою планету. на полу квитанции по оплате жилья и света. Нового света. ещё никем не открытого и не изношенного. /не оплаченного/. но, сумасшедшие, говорят, не плачут. совсем не плачут. мы сами себе личные палачи.
мальчик на улице просит меня "не молчи".
кто-то кричит. и я падаю
в сон/с подоконника.
актёры выходят на бис.
а я продолжаю играть покойника.
а всего-то один раз хотелось выспаться.
и никогда
больше
не
спать

(с) Птица Каи

Китайский фарфор разлетается с дешёвым треском. честно.
На кухне так много коробок с уродами. а для нас нет места
Лили Марлен заваривает кофе. (мерзкое). пофиг.
мы тут все профи. от рая до Бостона.
Кухня убивает волшебство дешёвым постером.

в кожу ладоней въедался цветочный запах
смех неподвластен контролю как нервный тик
карта страны приливов зовет на запад
нужно идти

там где живется и дышится понарошку
в хоре пчелином отчетливо слышен вальс
порция героина в столовой ложке
твой аусвайс

злые оконные рамы таят угрозу
пыльные стекла похожи на корку льда
- ты не обидишь папу, Джелиза-Роза?
- нет, никогда

/c/ Вивиана

не хотела отпускать
молодость
не хотела упускать
случая

и крутила у виска
волосы
чтобы юность волоска
сучьего
иероглифом на шелк
падала
вилась мертвою петлей
празднично

выгибалась хорошо
радуга
высоко над февралем
марочным

не хотела выцветать -
бегала
от лучей и от огня
вечного
от возвышенных цитат
к берегу
то ли моря, то ли дня…
вечера

не хотела, не смогла
справиться
распустились кружева
трением

я хотела, как игла,
нравиться

всем, разорванным по швам
временем..

Сола Монова.

а ночью приходит Герда и шепчет на ушко Каю, – из снов и воспоминаний попробуй меня собрать.

и Кай достает коробку с неровными лоскутками газетных статей;

рисунки, наклеенные в тетрадь.

бесшумно идет на кухню в потрепанных старых тапках, раскладывает там пазлы и долго на них глядит, и шепчет: «позволь мне вспомнить, мне нужен хотя бы запах, мне нужен хотя бы голос.. хоть что-нибудь, черт возьми»

потом он вернется в спальню, как в плен (или как из плена?), повесит на место звезды, сорвавшиеся с орбит…

и будет лежать и слушать, как снежная королева, свернувшись клубочком, плачет…

хоть делает вид, что спит.

Кадай.

и кажется что ничто уже не поможет,
бессилие гложет
жжет кожу.
рвётся криком наружу,
но я молчания не нарушу.
____________________
с тех пор как Питер ушёл от Венди к 15тилетней фее,
с тех пор как Нарния захлопнулась с той стороны -
Шляпник поступил в служение к Королеве,
а Оле Лукойе больше не видит сны -
с тех самых пор, как я поменяла номер,
и перестала ждать твоего звонка -
когда белый кролик везде опоздал и умер,
я перестала укладываться в пространство гудка.

Безумное чаепитие на моей маленькой тёплой кухне,
Алиса заходила, отказывалась от чая, просила джин,
я всё жду когда Неверленд рухнет,
я всё жду когда голый Король останется тут один.
когда запоёт русалочка принцу за упокой,
когда всё что в голове - можно будет высказать только одной строкой,
когда Грей вернётся и уже поимеет Ассоль,
феи будут напиваться кровью, а не дождевой росой,
когда армия лорда Азриэла не выиграет ни один бой,
Лира разучится врать, и скажет Уиллу "люблю"…*

…тогда я перестану, наверное, так остро болеть тобой,
и отдамся любому Голому королю.

(с) Виктория Marla Власова.

есть женщины пород декоративных.
их не волнуют страсти и карьера.
они выходят славно на картинах,
они в любых приятны интерьерах.

они всегда подстрижены, завиты.
капризно масло слизывают с булки.
заводят их для скрашиванья быта
и хвастают их статью на прогулке.

есть женщины — бойцовые собаки.
у них свои, особые повадки.
они считают: счастье стоит драки,
и не разжать зубов их мёртвой хватки.

есть женщины охотничьей породы.
их жизнь — чутьё, погоня и добыча.
они умны, азартны от природы,
и поводок мешает им обычно.

есть женщины — собаки ездовые.
они везут всех чад и домочадцев,
всегда в упряжке, вечно чуть живые
(никак не удаётся отоспаться).

какая это пошлость, грусть и скука —
то выть, то грызть друг друга век за веком.
а я, хотя и чувствую, что сука,
всё пробую
остаться
человеком…

(с) Ника Невыразимова

Три вещи есть, не ведающих горя,

Пока судьба их вместе не свела.

Но некий день их застигает в сборе,

И в этот день им не уйти от зла.

Те вещи: роща, поросль, подросток.

Из леса в бревнах виселиц мосты.

Из конопли веревки для захлесток.

Повеса ж и подросток — это ты.

Заметь, дружок, им врозь не нарезвиться.

В соку трава, и лес, и сорванец.

Но чуть сойдутся, скрипнет половица,

Струной веревка — и юнцу конец.