[ Тихо ]

Однажды на желтом листе бумаги с зелеными строчками он написал стихотворенье.
И назвал его "Пасть", потому что так звали его собаку.
О ней и был весь стих.
И его учитель поставил ему высший балл и наградил золотой звездой.
И его мама повесила стих на кухонную дверь и зачитала тетушкам.
Это был год, когда отец Трейси повел детей в зоопарк.
И разрешил им петь в автобусе.
И его маленькая сестра родилась с крошечными ногтями и без волос.
И его отец и мать много целовались.
И девушка, живущая за углом, отправила ему валентинку, внизу нее поставив ряд букв "х", и он спросил своего отца, что это означает.
И его отец всегда поправлял по ночам ему одеяло.
И всегда был рядом.

Однажды на белой бумаге с синими строчками он написал стихотворение.
И назвал его "Осень", потому что тогда было то время года.
О ней и был весь стих.
И его учитель поставил ему высший балл и попросил писать разборчивее.
И его мать не повесила стих на кухонную дверь, потому что та была недавно покрашена.
И ребята сказали ему, что отец Трейси курит.
И оставляет окурки на скамейке.
И иногда они прожигают дырки.
Это был год, когда его сестра стала носить очки с толстыми линзами и черной оправой.
И девушка, живущая за углом, рассмеялась, когда он позвал ее смотреть Санта Клауса.
И ребята рассказали ему, почему его мать и отец так много целовались.
И его отец больше не поправлял ему одеяло.
И его отец рассвирипел, когда он закричал ему сделать это.

Однажды на бумаге, вырванной из своей записной книжки, он написал стихотворение.
И назвал его "Невинность: вопрос", потому что это был вопрос о его девушке.
Об этом и был весь стих.
И его учитель поставил ему высший балл, подарив странный взгляд.
И его мать не повесила стих на кухонную дверь, потому что не знала эту девушку.
Это был год, когда отец Трейси умер.
И он забыл, чем заканчивается текст Апостольского Символа веры.
И он застал свою сестру, целующейся у заднего входа.
И его мать и отец никогда больше не целовались и даже не разговаривали.
И девушка, живущая за углом, стала слишком много краситься.
Из-за этого он закашлялся, когда целовал ее, но все равно продолжал это делать, потому что был должен.
И в три часа утра он сам поправил себе одеяло под громкий храп отца.

Поэтому на клочке коричневого бумажного пакета он написал другое стихотворение.
И назвал его "Абсолютная пустота".
Потому что стих был именно об этом.
И он сам поставил себе высший балл и порезал себе чертовы запястья.
И он повесил стих на дверь ванной, потому что думал, что не сумеет дойти до кухни.

Не бросайтесь словами, пожалуйста

В детстве, по ночам, мы боялись чудовищ, которые прятались под кроватью.

Мы выросли, и теперь у нас другие чудовища.

Неуверенность.

Одиночество.

Сожаление.

Мы стали старше и умнее, но все так же боимся темноты.

Уснуть.

Что может быть проще?

Нужно просто закрыть глаза.

Но многим из нас часто бывает не до сна.

Мы мечтаем заснуть, не знаем, как.

Но стоит нам взглянуть в глаза своим чудовищам, своим страхам, и мы кидаемся друг к другу за помощью. И темнота уже не так страшна, когда знаешь, что ты не один.

Я видела такое уже множество раз, даже счет потеряла - один разговаривает с другим, и ему все едино, слышит ли тот, понимает ли. Жаль таких. Разговаривают ли они на самом деле, или же сидят молча?

Отпустить. Вот в чем вся суть. Но для начала перестать забивать голову тем, что тебе неподвластно. Что было то было. Как ни сильны наши обиды и злость - все это нужно отпустить. Прошлого не изметь. Иначе бы я вернулась в тот день и поступила бы по-другому. Дада. Но я не могу. Это непросто. Потому что сознание постоянно сбивает меня с пути, как упрямая лошадь, что не хочет идти по выбранной тропе. Но со временем начинаешь понимать, что по-настоящему важно. Правда. Весь хлам, без которого казалось, что жизнь не будет иметь смысла - отсутствует. Жизнь становится спокойнее. Грядущие месяцы, они пугают, не буду врать. Пугают даже мелкие перемены, а то, что со мной случилось, это немало. Ты был одним, но случившееся тебя изменило. В один миг. И теперь растет совершенно новая личность. Пока не отпустишь себя старого, не узнаешь, на что ты способен. Все, кто меня окружают, все мы, проходим особые испытания. И нужно верить, что эти особые испытания дают начало чему-то особенному, тому, чего бы я никогда не узнала о себе ни будь всех этих дней. Необходимо отпустить то, что могло быть и держаться за то, что действительно важно.

Ты врываешься в мою жизнь, никогда не прося ключей.

Как всегда сумасшедший, веселый.

Всегда ничей.
И тебя, не тревожит совсем, что живу я вполне спокойно.

Без тебя.

Ты, всегда возвращаешься, чтобы мне сделать больно.

Ты не мальчик.

В тебе приютился ад.

Ты приходишь - я мысленно бью в набат.

Руки дрожью заходятся.
Сердце кует замки.

Хотя все это зря.

Мне хватит твоей руки, чтобы вновь надломится, ссутулится, растектись.
И в безумстве своем превратится в слепую рысь.

Что несется на встречу к охотничьим, хищным лапам.

Ты приходишь без стука.

Меня выпиваешь залпом.
Как герой, из старого кинофильма сидящий за стойкой бара.
Убежавший от нравоучений.

От санитаров, что долбят кулаками в двери. Все пытаясь внедрить в него,
с кем ему будет лучше.

Он сидит весь такой измученный и усталый.

Плавит кубики льда, доплывает до дна бокала.

Вспоминая, как ждал ее в суете вокзалов..

Вот, и ты мной, зальешь вечерами, остатки сердца.

Чтоб, хоть как-то, хоть, временно отогреться, от осиротевших будней. Превратить, в хоть чуточку многолюдней, то, что осталось, от скомканных простыней.

Извлечешь из меня, свою дозу, гормона счастья, напоишь феромонами, крепко держа запястья.

Обнажишь все эмоции, вывернешь то наружу, что кричало в истерике: он мне совсем не нужен.

Что отныне, повержено, напрочь сбито.
Что легко убивается, пятым глотком вискаря.

А казалось, давно уже пережито..

Ты всегда такой..

Бесшабашный и нелогичный.

Ты меня разжигаешь, едва ли черкнувши спичкой.

Я опять поддаюсь, превращаюсь в совсем ручную.

Подневольную истеричку, совсем шальную.

Обезумевшую, от сильнейшего из влечений.
В расхитительницу секунд и таких мгновений, о которых останется лишь молчать. От которых без крыльев могла летать.
За которые будет когда-то стыдно, только это потом, а сейчас не видно, как по телу струится ток.

Как мутнеет разум, как бьет в висок каждый твой выдох.

Каждый мой, вдох.

И звонки с давно заученных номеров.

Ты приходишь ко мне, чтобы вновь ощутить свою силу.

Хоть и жизнью потрепан, но также как прежде красивый.
Те же жилки на шее, чернее чем ночь ресницы.

Те, в которые когда-то смогла влюбится.

И глаза, что так тянут в них растворится.

Ты приходишь как только перестаешь мне снится.