закрой глаза и смотри

My poet, thou canst touch on all the notes God set between His After and Before, And strike up and strike off the general roar Of the rushing worlds a melody that floats In a serene air purely. Antidotes Of medicated music, answering for Mankind's forlornest uses, thou canst pour From thence into their ears. God's will devotes Thine to such ends, and mine to wait on thine. How, Dearest, wilt thou have me for most use? A hope, to sing by gladly? or a fine Sad memory, with thy songs to interfuse? A shade, in which to sing--of palm or pine? A grave, on which to rest from singing? Choose.
Elizabeth Barret Browning

Ты знаешь все ноты, которые Бог посадил
Меж Прежде и После. Умеешь из общего скрежета
Дрожащих миров и катящихся мимо светил
Извлечь соловьиные трели и шепоты нежные.

Хрипит человечество, кто-то его отравил.
О помощи просит, цепляется Господа ради.
А ты его поишь с ладони нектаром любви
И в уши вливаешь мелодии противоядий.

Ты создан для этого Господом. Я – для тебя.
И как ты используешь это с наибольшею пользой?
Веселое – грустное наше вплетешь в провода?
Петь песни – в тени. Но от пальм или лучше от сосен?

И где отдыхать от стихов, на могиле какой?
Скажи, победитель, скажи мне, я еду с тобой.

Элизабет Баррет Браунинг

When our two souls stand up erect and strong, Face to face, silent, drawing nigh and nigher, Until the lengthening wings break into fire At either curved point, --what bitter wrong Can the earth do to us, that we should not long Be here contented? Think. In mounting higher, The angels would press on us and aspire To drop some golden orb of perfect song Into our deep, dear silence. Let us stay Rather on earth, Beloved, --where the unfit Contrarious moods of men recoil away And isolate pure spirits, and permit A place to stand and love in for a day, With darkness and the death-hour rounding it.
Elizabeth Barret Browning

Когда наши души, прямые и сильные, встали
Друг к другу лицом, чтобы сблизиться, соприкоснуться,
И расправили крылья, и ясным огнем засверкали
Эти крылья на сгибах своих хитроумных конструкций,
Что нам эта земля может горького – скверного сделать
Чтобы крылья сломать? А вверху пролетающий Ангел
Будет нам посылать золотые шары песнопений
И внизу в тишине мы их будем ловить руками.
Лучше здесь на земле мы останемся среди людей
Презирающих дух и духовное вместе.
Где любить разрешается только единственный день
Посреди темноты и мерцающей смерти.

Элизабет Баррет Браунинг

And wilt thou have me fashion into speech The love I bear thee, finding words enough, And hold the torch out, while the winds are rough, Between our faces, to cast light on each?-- I drop at thy feet. I cannot teach My hand to hold my spirit so far off From myself--me--that I should bring thee proof In words, of love hid in me out of reach. Nay, let the silence of my womanhood Commend my woman-love to thy belief, -- Seeing that I stand unwon, however wooed, And rend the garment of my life, in brief, By a most dauntless, voiceless fortitude, Lest one touch of this heart convey its grief.
Elizabeth Barret Browning
Зачем слова тебе? Снаружи ветер груб,
А здесь от факела светло и видно лица.
Никак мне не дается научиться
Со стороны глядеть как на игру.

Зачем слова? Пусть женственности ночь
Доверится в тебе мужскому свету.
Рву прошлого одежду, чтобы сердцу
Бесстрашному все скорби превозмочь.
Элизабет Баррет Браунинг

на целые километры один ветер

страшно и холодно, но терпи.

те за кого мы навечно в ответе

давно уже выросли из нашей любви

как из старых одежд.

как из старых надежд

потеряв то самое, о чем молчали

вдруг становятся сильными и печальными

эти люди с глазами цвета моря и грязи

Глеб Муха

https://www.stihi.ru/avtor/narcoleqtic

Вечер, 100 на 75 и черный чай.
Привычная головная боль, равновесие
и никаких нервных срывов.

Не охватывает по ночам печаль,
Не нуждаюсь в инверсии,
Все ровно и гладко, без никаких обрывов.

Всякий раз, когда в голову лезет
Колючей лапой мохнатой
Осознание, - пытаюсь его прогнать.

И все жду, ну когда же слезет
Кожа. Какой-нибудь лунной сонатой,
Или шпателем, пора уж ее сменять.

Ни холода, ни жары
Ни сладкого, и ни горького
Ни брани, ни похвалы
Не жду ничего. Довольно мне.

Тишь да гладь,
Стая птиц да пустоши
Будто всё замедлилось, еле дышит.

Совладать
Нам с собой. Дыши, дыши..
И не бойся, никто не услышит.

20 июня 2011 года

ура, подобрала на гитаре аcross the universe битлов

отсалось научиться играть и петь..

В супермаркете "Сильпо" возле дома, придумали отличную вещь - на чеках под общей суммой выплаты печатают "предсказание", - какую-либо фразу - афоризм.. (между прочим, прекрасный ход для того, чтобы заставить людей забирать чеки с собой).

Конечно, в любой ситуации почти любой афоризм в тему, но все-таки, это отличная игра :) Недавно попался чек с фразой: "Постигнув смысл, забывают о словах." Фэна Юланя.

Нравятся мне эти афоризмы ^__^

***

Жить здесь. Нырять со скал на открытом ветре.
В гроты сбегать и пережидать грозу.
В плотный туман с седой головы Ай-Петри
Кутать худые плечи – как в органзу.

Долго смотреть, пока не начнет смеркаться,
Как облака и камни играют в го.

А мужчины нужны для того, чтобы утыкаться
Им в ключичную ямку – больше ни для чего.

***

Свиться струйкой водопроводной – Двинуть к морю до холодов.
Я хочу быть такой свободной, Чтобы не оставлять следов.

Наблюдая, как чем-то броским Мажет выпуклый глаз заря,
Я хочу быть немного Бродским – Ни единого слова зря.

Вера Полозкова

Я никогда не рисую заборы. Не рисую ширмы, стены, ограждения. Не люблю этого.

Но зато подгонять людей под свои рамки - это всегда пожалуйста. Я могу как угодно смять человека, чтобы он влез в эти мои рамки, предназначенные именно ему, лично. Ведь эти рамки только его, и ничьи больше. Я же их специально придумала.

Ну, чтобы не рисовать заборы и стены. Так же проще, ну правда.

Самое неприятное когда человек не помещается в них. Не знаешь что с ним делать, с таким бесформенным.

И триединый святой спецназ
Подпевает мне, чуть фальшивя.

Все, что не убивает нас,
Просто делает
Нас
Большими.

Вера Полозкова

Вместо того, чтоб пот промокать рубахой,
Врать, лебезить, заискивать и смущаться,
Я предлагаю всем отправляться на хуй!
И никогда оттуда не возвращаться.

Вера Полозкова

Всем бесхребетным я желаю поскорей отрастить позвоночник. Без него, наверное, очень неудобно жить..

Теперь, когда меня уже почти попустило после концерта, (напоминаю, прошла неделя..) - пытаюсь стабилизировать ритм пульса, давление (внутречерепное, внутрисосудистое, внутриДушевное xD), привести в порядок воспоминания, которые окутывает белая пелена эмоций..

А ведь теперь все по-другому.

Разве я враг тебе, чтоб молчать со мной, как динамик в пустом аэропорту.
Целовать на прощанье так, что упрямый привкус свинца во рту.
Под рубашкой деревенеть рукой, за которую я берусь, где-то у плеча.
Смотреть мне в глаза, как в дыру от пули, отверстие для ключа.

Мой свет, с каких пор у тебя повадочки палача.

Полоса отчуждения ширится, как гангрена, и лижет ступни, остерегись.
В каждом баре, где мы – орет через час сирена и пол похрустывает от гильз.
Что ни фраза, то пулеметным речитативом, и что ни пауза, то болото или овраг.
Разве враг я тебе, чтобы мне в лицо, да слезоточивым. Я ведь тебе не враг.

Теми губами, что душат сейчас бессчетную сигарету, ты умел еще улыбаться и подпевать.
Я же и так спустя полчаса уеду, а ты останешься мять запястья и допивать.
Я же и так умею справляться с болью, хоть и приходится пореветь, к своему стыду.
С кем ты воюешь, мальчик мой, не с собой ли. Не с собой ли самим, ныряющим в пустоту.

Вера Полозкова

аттракцион небывалой прилежности:
повторяю уроки, решаю задачи любого уровня сложности;
вычисляю объём нерастраченной нежности,
определяю долю страха и осторожности
в собственной нарочитой небрежности;
отрезаю прошлое канцелярскими ножницами.

курс молодого бойца, убеждённого самоубийцы:
обретаю новое, старое безвозвратно и окончательно отпустив,
пью валерьянку, когда не спится,
а не спится часто, и нет перспектив;
плюю на привычки: в книжках углом загибаю страницы
и боюсь попадать в фотографический объектив.

что я знаю? бойся равнодушных и исступлённых,
во время ливня не пытайся искать, где суше,
не говори униженным и оскорблённым,
что бывает и хуже;
не ходи в гости к влюблённым,
одного из которых ты любишь;

ничего не желай. но прорывается: мне бы, мне бы
хоть крошку золота, мне, по горло засыпанному рудой.
хотя принеси мне просто вина и хлеба
и ломоть тяжёлого неба,
не прожаренного,
с водой.

17.5.11.

© Copyright: Ксения Желудова, 2011