закрой глаза и смотри

Я выберу самую теплую, ту, от которой хочется нежно улыбнуться, так чтобы никто кроме меня этого не заметил…я выберу самую тонкую и хрупкую, замечательную, самую идеальную свою иллюзию.

И буду жить ею..

А разве есть разница какой из иллюзий жить - чужой, придуманной кем-то когда-то, или своей?..

Всё новое - хорошо забытое старое. Идем по второму кругу.

Так, Бойцовский клуб я уже пересмотрела, и даже прочла. Теперь возьмусь за старого доброго Лу.

("Наивно. Супер.")

А что? хорошая книга… поднимает настроение..

интересно, что в моем списке повторов будет следующим?..

Прочитала, а потом пересмотрела "Бойцовский клуб".

(Похожая, но слава богу, не такая как здесь, тема):

С детства знакомо ощущение сомнительности окружающей реальности.

Реально только то, что внутри.. - Так и есть. Сейчас это само собой разумеется.

А вот тогда, в детстве мне казалось, что на самом деле я сижу, запертая в белой мягкой палате, в смерительной рубашке… и ловлю приходы, в виде вот таких вот очень реальных форм..образов…

наверное хорошо что я никому тогда об этом не рассказывала.

А всё-таки страшно

Ты – когда рядом

И если вдруг

Нам посчастливится -

Я буду

А тысячу миль -

не беда

если

вместе

Ты всегда

будешь рядом

на карнизах балконов,

солнцем улыбаться,

свесив

свои детские ноги

вниз

Ты на улицах города

И на взмахах чужих ресниц

И когда ночью холодно,

а из труб-верениц

вытекает вселенная

твоих глаз

здесь и сейчас

три два раз…

два три

раз два три…

вальс

как никогда

я теперь теплая

твоя

теплая девочка

или не твоя

но теплая

ещеуже

6 февраля 2011 года.

Я, как Чарльз Линдберг,

Ни разу не посадив вертолет,

Пролечу одна всю Атлантику.

Я, как Стивен Спилберг,

Семантических снов рифмоплет,

Заверну их все в экшн – шуршание фантика.

Как Толстой, и Чехов, и Достоевский,

Буду знать я цену улыбок детских.

Как Иисус и да Винчи великие

Я пройду по воде, безликая

Я, как бедная Норма Джин

Обведу вас всех вокруг пальца,

Как откопанный старый кувшин -

Я наполню вас, чтоб пустою остаться

Я - как чайка Джонатан Ливингстон,

Я - как Лис, что в Маленьком принце,

Испаряющийся флогистон,

Амальгама, что в сердце искрится.

Я - как… что-то, как кто-то, как где-то

Как страна, материк, как планета…

Только «как» - это просто наречие,

Очень вкусное красноречие,

Очень доблестное величие…

«Как» - искусное безразличие.

12 февраля 2011 года.

Запахи.. Нежные, грубые, резкие, еле уловимые…

Как-то раз я услышала запах. В нем было что-то печальное, тихое. Что-то свободное…- нет, показалось. Неприкаянное. Что-то у чего нет дома. Я услышала что-то черно-белое.
Его музыка казалась вечной, ее как-будто и не было вовсе. Только мерно-опадавшая сухая листва выдавала ее существование, отшаркивая по земле такт за тактом.
Запах манил свежестью мокрого асфальта и ветром. Но это был незнакомый ветер, чужой.

Удивленная, я спросила: "Что это?". И мне ответили: "Осень".

В ту осень было много дождей и мало солнца. Я заболела.

Однажды, я почувствовала ЕЕ запах. Запах той, что приходит когда все надежды замерзли под толстым слоем, а глаза больше не плачут. Когда ум медленно засыпает в болезненно-волшебной горячке и тело плавно, сантиметр за сантиметром, погружается в ледяную воду. Запах той, что всегда приходит в последний момент, но почему-то всегда успевает.

Я шла по дороге и искала подходящие ему сравнения: нежность, ветер, ростки зеленой травы, звон колокольчиков, смех, тепло, чуть приподнятые уголки рта… что-то родное, давно забытое…детство… Но потом все стало неважным и самым значимым в жизни, абсолютно легкомысленным и серьезным до крика, вырвавшегося из груди больного. Все стало алогичным и непоследовательным. Потеряло смысл, и обрело его заново.
Этот запах хотелось вдохнуть в себя как можно больше, чтоб он остался внутри. Навсегда. Этот воздух хотелось пить. И есть. Его хотелось целовать. Желание взять его с собой было так велико - хоть чуточку, хоть кусочек…

Я зашла в комнату и открыла окно: теперь он будет жить со мной. Теперь он будет здесь.
Я буду им дышать.

29 января 2011 года.

Звезды - небесные тела, имеющие форму, движущиеся в разных направлениях.. вращающиеся по спирали космического танца…

Осколки звезд падают вверх. Или вниз. Возможно на запад или восток. Разницы нет, и не будет никогда. Они падают в открытые сердца, и в них загораются маленькие огоньки - кусочки звезд. Летя от своей звезды - они успевают потухнуть, и долетая до Земли, или какой-то другой планеты, ищут себе сердце, в котором можно было бы жить.
Когда они находят - свет их становится ярким, почти как у Звезды, а она смотрит с неба, и, всякий раз, увидев мигание, как от зеркальца, направленного на свет, знает: «Это мой Осколок. Он нашел дом.»

Если же Осколок долетев до Земли не находит себе сердца, он остывает, лежа на земле, и думает о том, что кому-то повезло больше и он нашел куда упасть. Но он ни за что не огорчается своей неудаче, ведь это и не неудача по сути, а просто как-бы разведка. «В другой раз повезет больше» - думает Осколок, и с задумчивым выражением, своего каменного, на Земле, лица, закрывает глаза синего цвета.

Когда Звезда не видит упавшего Осколка, она переполняется чувствами, неизвестными нам, это можно было бы описать как смесь самой возвышенной радости, отваги и самой стремительной решительности. Звезды по-другому не умеют… Тогда от переизбытка чувств она розкалывается на много Осколков, и они летят… Вверх, вниз.. Возможно на запад или восток..

А на месте старой звезды появляется новая, она наблюдает за осколками, летящими в чьи-то сердца, и всякий раз, увидев мигание как от зеркальца, направленного на свет, она знает: «Это мой Осколок. Он нашел дом.»

3 июля 2009 года.