My poet, thou canst touch on all the notes God set between His After and Before, And strike up and strike off the general roar Of the rushing worlds a melody that floats In a serene air purely. Antidotes Of medicated music, answering for Mankind's forlornest uses, thou canst pour From thence into their ears. God's will devotes Thine to such ends, and mine to wait on thine. How, Dearest, wilt thou have me for most use? A hope, to sing by gladly? or a fine Sad memory, with thy songs to interfuse? A shade, in which to sing--of palm or pine? A grave, on which to rest from singing? Choose.
Elizabeth Barret Browning

Ты знаешь все ноты, которые Бог посадил
Меж Прежде и После. Умеешь из общего скрежета
Дрожащих миров и катящихся мимо светил
Извлечь соловьиные трели и шепоты нежные.

Хрипит человечество, кто-то его отравил.
О помощи просит, цепляется Господа ради.
А ты его поишь с ладони нектаром любви
И в уши вливаешь мелодии противоядий.

Ты создан для этого Господом. Я – для тебя.
И как ты используешь это с наибольшею пользой?
Веселое – грустное наше вплетешь в провода?
Петь песни – в тени. Но от пальм или лучше от сосен?

И где отдыхать от стихов, на могиле какой?
Скажи, победитель, скажи мне, я еду с тобой.

Элизабет Баррет Браунинг