С гордоподнятым факом

Меня заметили убитой в Лондоне
Разбитой вдребезги
С набитой мордою
Когда-то я курила прелести
Глотала странности
Кололась свежестью
Меня снимали на порнокамеры
Терзали плетками
Рождали ненависть
Мохито, ром, мескали с пряностью,
Текила, виски… все для крепости
Была я наркоманкой, пьяницей,
Любовницей,
Шикарной женщиной
И были, кажется, приходы радости
Закаты юности
Восходы зрелости
Но одиночество пластинкой сраною
Крутилось
Дрыгалось
Я вены резала
Мои мечты покрылись плесенью
Размылись ливнем
И повесились…
Но я ждала
Я очень верила
А осень плакала
Когда мы встретились…

Угостите даму первитином,

Полтора поставьте от души!

Аккуратно, нежно, без поддувов

С тонкой инсулиновой иглы.

Угостите даму первитином!

Тише-тише, потушите свет.

Дама вас полюбит тем же мигом,

Если хорошо был сделан крест.

Угостите даму первитином,

Даже если та ответит: нет,

Предложите чашку чая мило,

Через час раскрыв его секрет.

Угостите даму первитином!

Дама будет рада вам всегда.

Тихо ей на ушко прошепчите:

От ВИНТА, родная, от ВИНТА!!!

Наверно, это мой рай

По сто раз за день вариться

И мутить деньги на кухню

У всех знакомых, друзей.

Наверно, это мой рай

С 1.5 отловиться

И пару суток гаситься,

Пугать зрачками людей.

И хорошо, что про меня пока не знают менты,

И паранойя по ночам не мешает заснуть.

Я не привыкла за очками прятать болты,

Ведь я из тех, для кого белый жизненный путь.

Наверно, это мой рай -

Найти любимую вену,

Контроль взять и наслаждаться,

Как накрывает приход.

Наверно, это мой рай,

Я так люблю эту тему,

И я не буду меняться

И врать что это пройдет.

И хорошо что есть в аптеке всегда эфедрин

И рядом те, кто может яд в любое время сварить.

Я проганяю за сутки метра так три,

Ведь желание догнаться не победить….

И продолжения дальше вроде как нет,

Но первентин еще ебашит, так что скажу

О том, как сильно люблю я весь белый свет,

Хотя нет, белый я люблю, а свет потушу)

Один мой друг подбирает бездомных кошек,
Несёт их домой, отмывает, ласкает, кормит.
Они у него в квартире пускают корни:
Любой подходящий ящичек, коврик, ковшик,
Конечно, уже оккупирован, не осталось
Такого угла, где не жили бы эти черти.
Мой друг говорит, они спасают от смерти.
Я молча включаю скепсис, киваю, скалюсь.

Он тратит все деньги на корм и лекарства кошкам,
И я удивляюсь, как он ещё сам не съеден.
Он дарит котят прохожим, друзьям, соседям.
Мне тоже всучил какого-то хромоножку
С ободранным ухом и золотыми глазами,
Тогда ещё умещавшегося в ладони…

Я, кстати, заботливый сын и почетный донор,
Я честно тружусь, не пью, возвращаю займы.
Но все эти ценные качества бесполезны,
Они не идут в зачет, ничего не стоят,
Когда по ночам за окнами кто-то стонет,
И в пении проводов слышен посвист лезвий,
Когда потолок опускается, тьмы бездонней,
И смерть затекает в стоки, сочится в щели,
Когда она садится на край постели
И гладит меня по щеке ледяной ладонью,
Всё тело сводит, к нёбу язык припаян,
Смотрю ей в глаза, не могу отвести взгляда.

Мой кот Хромоножка подходит, ложится рядом.
Она отступает.

Жесть. С таких, как [ОНА] наркотиков
Ломка держит особо тяжкая.
Не до няшностей или котиков -
Нож под сердцем; два между ляжками.

И лежишь пластом обездвиженным,
Разлетаешься на молекулы, -
[НЕДОЕБ!!!] Синдром лезет грыжами.
Доползти бы, взглянуть на зеркало…

Погибая в расцвете, мысленно,
Не от спида и не от тубика;
Расшибаешь об даты с числами,
Жизни ёбаной кубик рубика!

Кощей слегка напутал с дозой,

Теперь он в морге на столе.

Да, смерть и вправду оказалась,

В игле!

Было время когда убивались с друзьями, было весело.

Сейчас друзья повзрослели, все семейные.

А я всё также убиваюсь, только уже не весело.

Мне перегар заменит утро, сигареты - завтрак

Вера ушла забрав надежду, убивая завтра,

И правда вскрылась после сотни градусов любви,

Я закрыл глаза, чтобы не видеть, как прекрасен мир…

я бухло медицинским контрастом в себя ввожу,

всё гляжу,

может, эта неделя тебя наконец-то съела?

но в сердечном клапане заново нахожу

антитело.

Где он, который шептал тебе самой тяжёлой ночью

«не забывай — моё сердце бьётся в твоей груди»?

В очередь, сукины дети, в очередь, в очередь;

следующий на забвение — подходи.

перестань намекать на постель -

ведь проблем не решают объятьем.

я сегодня надену Шанель –

буду в маленьком черном платье.

хватит «гнать» романтичную чушь.

видишь, лед уже в виски растаял?

ах, какая нестойкая тушь…

только плакать у нас – против правил.

где ты ангелов видел с тату?

с интеллектом таким аморальным?

так старался, а выбрал не ту…

что ж бывает… не все идеальны.

шпилька – больше, чем просто каблук…

это высь! и стремление к звездам!..

и давай обойдемся без рук,

ведь – увы – приручать меня поздно…

лучше битва, чем мир взаперти.

это тайна всех маленьких женщин:

из двух зол, что стоят на пути,

выбрать то, что покажется меньшим.

стоп! – не чокаясь, выпьем до дна

за любовь! / а сквозь зубы «проклятье!»…/

беззащитна. и этим сильна.

в этом маленьком черном платье.

сколько сигарет еще ждать тебя, сука?

я так скучаю. я подыхаю со скуки

кого теперь трогают твои руки?

не приходи больше. не приходи. хватит.

мне певать кто тебя теперь тратит

я выкинул все стихи о тебе. нахер.

за окном снег как грязная вата под елкой

сколько не ждать тебя еще, сколько?

А что, если с каждым наказанием в детстве, с каждым окриком, с каждым разом стояния в углу твоя личность распадалась, и теперь ты - это не ты, а твое более податливое альтер-эго, и настоящий ты так и остался стоять в том углу?

в силу возраста выскочить замуж (нелюбимого тихо лелея),
игнорировать "кем же ты станешь?",
становиться до одури злее,

нарожать (от любви ли?) детишек, уставать от семьи и работы, игнорировать "как же ты дышишь?" и искать по просторам кого-то — кто был дорог однажды и верен, и улыбчив, но так осторожен, кто сумел научить тебя верить в то, что всё непременно возможно; кто сумел полюбить, расставаясь (потому что родители против).
а теперь чёрно-белая зависть только душит тебя на работе… кто был дорог в июне-июле девяностого, кажется, года.

и метаться паршивою пулей, не найдя почему-то кого-то…
надевать каблуки на застёжке, потому что так "модно" и "надо". пусть устала (до боли!) немножко… маникюр и колечко, помада.
потому что такие "законы": "ты же женщина, будь идеальной".

пусть ты душу себе исколола — "так достойно, почётно, нормально" и пускай ты хотела другого: путешествий, объятий, карьеры, но таким не даётся и слова.

" дорогая, а где же манеры?", "почему не накрашены губы?", "агрессивная, господи, дура!". и пускай тебе душу загубят (на такие моменты — микстура), и пускай ты хотела быть сильной, только женщины слабые, знаешь.

" ты для мужа должна быть красивой!".

звук первичный компьютерных клавиш:
одиночество, сети, потери…
быт сковал одноразовой плёнкой.

" у тебя на компьютер есть время? почему не следишь за ребёнком?".

" ты такая счастливая, боже: два ребёнка — девчонка и мальчик, так скажи… почему, отчего же ты в усталости, милая, плачешь?".

замолчишь. да и что тут ответить? так случилось (?). сама виновата.

ты их любишь (счастливые дети), но устала. отчаялась. правда. пусть мужчина порой избивает — "ну, бывает. а бьёт, значит, любит. ну вспылил, да не хнычь ты! живая. всё нормально, всё круто, всё будет".

ты в порядке, отлично, ты в форме, а в руках посеревшие снимки.
ты вписалась в привычные нормы… почему на лице нет улыбки?