атеистка

завтра

заблудшая и потерянная, тебя хочется отыметь

так близко, что даже не верится

призраки окружают меня. они мерцают еле заметной дымкой в свете луны, солнца или новых энергосберегающих лампочек. они о чём-то шепчут мне, приказывают, умоляют.
они моё наваждение, мои страхи, моя одержимость, моя ненависть. они -- это всё, что у меня осталось
.

он там, где мы хоронили дождь,

он солнце, тонущее в реке

я настолько конченная, что даже спустя полтора года не могу отпустить это, и я не знаю, что мне делать дальше

все слова его добрые - будто по шее тупым ножом

дождь стучит в металл подоконника.

в шуме ленинского проспекта мне слышатся слова.

я курю одну за одной и когда стряхиваю пепел, пытаюсь попасть в открытое окно соседей снизу.

вещи на моих глазах пропадают из одного места и появляются в другом.

крученый канат с детского спорткомплекса призывно качается, будто от сквозняка, но все окна в моей квартире закрыты.

я слышу голоса, но я одна в квартире.

и кто будет драться, если завтра война? кто снова ослепнет, штурмуя свет? двойного гражданства у неба нет.

мы сидим за столом и пьем свою смерть.
мы так напились, мы готовы пропасть.

время покупать транквилизаторы или что-нибудь из психотропных. я с самого утра хожу по квартире с огромным кухонным ножом и залипаю на крученый канат с детского спорткомплекса.

говорят, здорово, если в питере.

мол там терпимее и дешевле выпить.

иначе я вымру.

хотя рыбы молчат.

плещутся и не ноют рыбы.

и когда ной строил свою глыбу,

они все равно бы выплыли.

или еще кинофильмов титры.

все уходят, а я разгадываю этот мусор имен-фамилий,

этот мозговой жир.

или мне нравятся пыльные, старые, прочитанные книги Зигмунда.

он конечно выродок, когда мои сны цитирует

почти

на своем выверенном жаргоне лабораторной выдры.

мы сегодня смытые ливнями с лица земли.

а зима длинная, и в питере ветры сильные.

будто они знают, что где то живу я.

и с лета мечтаю не брать в руки сигарет,

а стать Ахматовой, Булгаковым или Фетом,

чтобы курить опиум и искать ответы

для

завтрашних

газет

невменяемый
любовь не в меня
увы
я кончал не в тебя,
суку

у меня элоун-пати

я в компании себя, тонны шоколадного мороженого, сериалов и своих параноидальных навязчивых состояний

Он был уже мертв. Он умер год назад, как только прикоснулся к ней. Они все мертвы. Просто они ещё не знают об этом.