слышишь?

Меня постепенно топят.
я неизбежно иду ко дну.
думаешь, я нужна многим?
ошибаешься, я не нужна никому.

ты снова даешь мне руку
и тут же проходишь мимо.
послушай, а вдруг на небе
считают удары в спину?

да, я слышал, чем шире раскрываешь объятия,
тем легче тебя распять.
да, я знаю, что больнее всего от тех, кто ближе.
только вот это совсем не повод тебя не обнимать
и совсем не повод уйти, не выжив.

эти четыре стены видели худшую меня.
они отбирают мои признания и они никогда не будут говорить.
эти четыре чертовы стены видели жизнь, которую я действительно веду.
они кричат о депрессии. они слабы в коленях.
прямо на полу

да, я такая злая – некому меня греть,
я согреваюсь сама и в карманах джинсов.
кто напридумывал сказки про принцев?
маленьким девочкам лучше бы не смотреть.

мне хватает всего лишь потрепанной книжки,
чашки чая и главное живого тепла.
если честно, любовь, отношения и интрижки -
дело совершенного не моего ума.

в такие ночи можно услышать: хочешь нож в спину?
хочешь я тебя так покалечу, что ты промолчишь?

Всё равно ведь буду рядом; через труп
(чей – неважно) или так, – вот-вот узнаем.
Раз ты каменный – при встрече, как сестру,
обнимай меня, не бойся: я стальная.

В этом холоде ничто не чересчур,
камни с косами всегда сходились близко.
Всё равно ведь ты зовёшь – и я лечу,
и лечу быстрей метательного диска.

Я уж как-нибудь управлюсь с личной тьмой,
я уж как-нибудь окончу личный ГИТИС.

…И стою, и понимаю:
этот – мой,
это – мой точильный камень.

Берегитесь

У кого-то - и дом, и детки, и дым печной. У кого-то любовь – зверь домашний, ласковый и ручной. А моя-то бродит, слоняется дотемна или до свету, и приходит домой одна. У кого-то любовь хозяина знает и вечно с ним, – а моя-то увяжется, глупая, за одним, и всё всматривается, и в глазах у неё неон; а потом – на порог, припадая на лапу: опять не он.
Зверь больной и голодный, воющий при луне. Зверь, который зализывать раны идёт ко мне…

Качают качели девочку Келли.

Смейся до боли в рёбрах,

жмурься на Солнце, летай во снах.

Дефилируй в стихах.

Изящество.

Твоё личное волшебство.

Ласточки в небе не.кон.чат.ся.

пей лекарства от одиночества.

Наряжай своих кукол в платьица – лоскутки.

Счастливые лепестки.

Балетно – тонкие сказки.

Велюрово – мягкие ласки.

Ласточки в небе не.кон.чат.ся,

они тоже твои теперь, Келли.

Записочка в Новый год под елью.

Стала для тебя явью.

Love You.

Открытка с четырнадцатым февралём.

Ночью и днём.

Солнечно. Уместились в одном зрачке.

Бабочка, бьющаяся в сачке.

И ещё пару лет невлюблённости.

Тонкости. Юности.

Сальто назад по глупости.

Умиление твоей хрупко.сть.ю.

Ласточки в небе не.кон.чат.ся.

Никогда для тебя, Келли.

Нужно помыть голову. Изнутри.

Все прошло?
Как рубцы от ран,
Затянулись следы объятий,
Чередой молчаливых апатий
Затянувшийся стал роман.
Все прошло?
Нет ни слез, ни слов.
А на свете мельчают тени,
Всуе жизненной канители
Новый мир и не так уж нов.
Все прошло?
И как будто нет
Больше праздничного волненья,
Не дрожат под рукой колени,
Все прошло, или, может, нет?

ну не моё