Закрой за мной дверь, я ухожу

daria-lol:

recuerdo:

Он няшный ^^

Премьер-министр России ответил на вопросы «короля американской журналистики» Ларри Кинга Это было уже второе их интервью, первое состоялось после трагедии с подлодкой «Курск». Кинг объявил об уходе с телевидения, это было его последнее шоу. И он решил сделать его запоминающимся. Таким оно и получилось.

О ВЫБОРАХ-2012

Ларри Кинг: - Господин премьер, вы будете баллотироваться на пост президента в 2012 году?

Владимир Путин: - Мы работаем в тесном контакте с президентом Медведевым. И давно для себя решили, что примем согласованное решение по поводу выборов 2012 года…

Кинг: - То есть ваш ответ: «Возможно».

Путин: - Посмотрим. До выборов еще достаточно долго. Они должны у нас состояться в апреле 2012 года. Мы будем консультироваться и примем это решение, исходя из экономической, социальной, политической ситуации в стране.

О WIKILEAKS

Кинг: - Что вы думаете о выпуске группой WikiLeaks военной и политической переписки?

Путин: - Некоторые эксперты считают, что WikiLeaks кто-то специально «надувает». «Надувает» авторитет этого сайта, чтобы потом использовать его в своих политических целях. Если это не так, то это говорит о том, что дипломатической службе нужно внимательнее следить за своими документами. Такие утечки бывали и раньше. Никакой катастрофы я в этом не вижу.

Кинг: - А заявление министра обороны США Роберта Гейтса о том, что российская демократия исчезла и что правительство управляется службами безопасности?

Путин: - Как известно, господин Гейтс был одним из руководителей ЦРУ США, а сегодня он - министр обороны. Если это самый лучший в США эксперт по демократии, то я вас поздравляю.

Кинг: - То есть он не прав, когда говорит, что ваша страна управляется секретными службами безопасности?

Путин: - Он глубоко заблуждается…

Вопрос, который поднял Гейтс, связан с очевидным стремлением оказать давление на своих союзников в решении конкретных вопросов. Надо на Россию нажать, потому что она недемократична… Мы это слышали тысячу раз и уже перестали обращать на это внимание. Но это до сих пор используется как инструмент внешней политики США. Думаю, это ошибочный подход в отношениях с Россией.

ОБ ОТНОШЕНИЯХ С МЕДВЕДЕВЫМ - тут может и слукавил :)

Кинг: - Как вы опишите отношения между вами и Медведевым? WikiLeaks использует для этого характеристики американских героев.

Путин: - Когда мы с господином Медведевым решали вопрос о том, как будем выстраивать наши отношения, мы прекрасно отдавали себе отчет, что очень многие попытаются внести раскол в наши общие подходы… Но мы даже не подозревали, что это будет делаться с такой наглостью, нахрапом и так беспардонно… Должен вам сказать, что мы к этому уже привыкли. И прошу всех, кто предпринимает такие попытки, успокоиться.

О ГОНКЕ ВООРУЖЕНИЙ

Кинг: - Медведев сказал, что будет новая гонка вооружения, если НАТО и Россия не согласуют позиции по противоракетному щиту?

Путин: - Если на наши предложения будут даны только отрицательные ответы и возле наших границ появится дополнительная угроза, то Россия просто обязана будет обеспечивать свою безопасность: устанавливать новые ударные комплексы, создавать новые средства ракетно-ядерной техники. Это не наш выбор, мы этого не хотим. И это никакая не угроза, мы просто говорим о том, что нас всех ожидает, если мы не сможем договориться.

Кинг: - Вы говорите, это не угроза. Но звучит это как угроза. «Уолл-стрит джорнэл» полагает, что вы выдвигаете боеголовки к территории союзников НАТО…

Путин: - Ларри, послушайте. Я хочу, чтобы вы знали и знал весь американский народ. Ведь не мы выдвигаем ракеты к вашей территории, а вы планируете поставить ракеты возле наших границ. Нам говорят, что вы это делаете для того, чтобы обезопасить себя, допустим, от иранской ядерной угрозы. Но такой угрозы пока не существует. А если системы радаров и антиракет будут размещены возле нашей границы, они будут работать против нашего ядерного потенциала. И мы обязаны будем ответные меры предпринимать. Ответные меры, а не первые шаги.

О РУССКИХ ШПИОНАХ

Кинг: - 10 российских агентов были арестованы в США. Вы с ними встретились после депортации. Что они вам рассказали?

Путин: - Мы, условно говоря, по «производственным» проблемам с ними-то немного и беседовали…

Это люди, которые, безусловно, заслуживают уважения. Своей деятельностью они не нанесли ущерба интересам США. Они принадлежат к особой службе - нелегальной разведки, у нее свои задачи, которые, как правило, становятся актуальными в кризисные периоды, допустим, в период разрыва дипотношений.

Слава богу, такого состояния дел между Россией и США сегодня нет и, надеюсь, не будет. Но то, что любая страна, в том числе США, разведывательную деятельность ведет - ни у кого сомнений нет. И, кстати, методы наших спецслужб все-таки выгодно отличаются от методов спецслужб США. Ни эти люди, ни другие сотрудники нашей разведки не замечены в организации тайных тюрем, похищении людей и применении пыток.

О ДОЧЕРЯХ И СУПРУГЕ

Кинг: - Господин премьер, многие даже не знают, что у вас две дочки. Почему вы так охраняете свою семью?

Путин: - К сожалению, у нас много проблем, связанных с терроризмом, и мы просто обязаны думать о безопасности членов семьи, в том числе прежде всего детей, дочерей. Они живут нормальной, обычной жизнью, учатся в университете. Они довольны, у них есть друзья, все в порядке. Но вытаскивать их на публичную общественную сцену я не считаю нужным, да и они этого не хотят.

Кинг: - Вашей жене нравится быть первой леди?

Путин: - Она не первая леди. Первая леди у нас - супруга президента.

Кинг: - То есть нравилось ли ей?

Путин: - В принципе она не большая любительница публичной деятельности. Она достойно, я считаю, несла свою ношу и, безусловно, справлялась с этими обязанностями.

Моя первая сотенка страниц.

Дошла до такого.

olyakrylova :

Открыт сезон писем на замерзших окнах автобуса.

Зажигалка - такой потрясающий предмет. Они ничьи, они всегда общие. Так в любой компании. Сегодня она у тебя, завтра у Наташи, послезавтра у Лёши. Напоминает отношения между людьми. Мы все меняем друг друга, мы все чьи-то зажигалки. А если остановишься на одной, значит, бросил курить.

Ода Ванной Комнате

Ванная - место, где можно остаться совсем одному,
Сбросить груз забот, растворить их в воде.
Дверь заперта и сюда не войти уже никому,
Ты, наконец, один в этой белой пустоте.

Ванная - место, где можно раздеться совсем донага,
Вместе с одеждой сбросить улыбки, страх и лесть.
И зеркало, твой лучший друг, плюнет тебе в глаза,
Но вода все простит и примет тебя таким, как ты есть.

О, Боже! Как хочется быть кем-то -
Миллионером, рок-звездой,
Святым, пророком, сумасшедшим
Или хотя бы самим собой…
Самим собой? Это сложно…
Это возможно только здесь.

Ванная - место, где так легко проникнуть в суть вещей,
Поверить, что ты знаешь где правда, а где ложь,
А главное - никто не видит чем ты занят здесь -
То ли режешь вены, то ли просто блюешь.

О, ванная комната!
Пою тебе хвалу
За простоту,
За чистоту,
За мыло и за душ,
За всепрощение

Людям нужно спать

Не смотря на то, что в прекрасном мире интернета его ждут Followers

Не смотря на то, что по телевизору идет прямая трансляция из Питера дискотека 90-х

Не смотря на то, что в аське кто-то так и ждет тебя

Не смотря на то, что в скайпе сидят любимые друзья

Ночь пришла

Человек нужен отдых

Наслаждайтесь

И спокойного вам сна

Прикрепляю песню выше

Подходящий листок нашелся в твоей прошлогодней университетской тетради. Толстая, исписанная почти до конца, с лаконичной черной обложкой, она осталась у меня как-то раз совершенно случайно. Просто незаметно выскользнула из твоей сумки. И прописалась навсегда в моем коридоре. Я решила: раз уж ты отдал физике 4 года жизни, надо хоть как-то увековечить эти романтичные лекции про радиоволны и смешные расстояния.

Я выдернула страницу, на обороте которой были нарисованы причудливые схемы, понятные одному тебе. И начала разбрасывать слова по разрешеченной клетками плоскости. Буквы полетели из-под карандаша решительно и беспорядочно. Первой по центру листа законно закрепилась твоя мания – физика. Вообще увлечение физикой с наших первых встреч придало тебе особенное сияние в моих глазах. Для меня-то точные науки всегда были чем-то вроде китайской грамоты. Даже хуже того: в иероглифах я разобралась бы в разы быстрее. Это все-таки слова, буквы, фразы, предложения, абзацы – моя стихия. Твоя – графики, схемы и целые числа. Впрочем, если бы ты оперировал только ими, мы бы с тобой никогда не смогли найти общий язык. В общении со мной ты мастерски смешивал, не взбалтывая, все свои знания. А я так и не смогла придумать, каким защитным средством стоит от тебя обороняться. Да и хотелось ли мне? Чего стоили эти твои непринужденные смски про «вектор движения, направленный в лузу деструкции» или «установки дриммейкерам, кажущиеся рациональной редакцией», которые я перечитывала по нескольку раз. Или вот наш спор про музыку, которая, по-твоему, – «лабораторная работа для одного». Или твоя метафора отношений – они, если верить тебе, подобны горстке песка в ладони. Чем больше сжимаешь его в кулаке, тем скорее он просыпается. Неужели я так плохо рассчитала свои силы? С тобой я не расставалась со словарями. Я все время росла – в первую очередь в своих же глазах. И оттого становилась еще более счастливой. Я повертела кусок бумаги в руках, методом случайной остановки определила верх и низ. И сделала шаг первый: я загнула правый и левый углы к центру листа. И написала второе слово: заочно. Да, признаться честно, ты поселился в моей голове еще до того, как я впервые бросила тебе свое бойкое «привет». Это так странно: я заранее слишком много о тебе знала, никогда с тобой не встречаясь. Во всем виноват твой неосторожный друг. Что уж скрывать: это он невзначай рассказал мне, как вы вечерами вдвоем смотрите фильмы. Да, я знала, что вы любите, нажав на паузу, спорить друг с другом и с режиссером. Мне всегда так хотелось присоединиться к вам. Еще твой друг как-то раз прислал мне ссылку на твой дневник. Я прочитала его залпом, мысленно написав комментарий к каждой записи. Это он показал мне однажды твою фотографию, влюбив в твои темные неразборчивые кудри. Он и познакомил меня с тобой. Я тогда всего лишь проезжала мимо. Решила заглянуть на чай. Где-то в мыслях после этого мы ни разу не расставались. Я выдохнула. Посмотрела в окно. И вспомнила текстовую открытку, которую видела недавно в Интернете: love is the person you think about during the sad songs. Я выключила музыку. И сделала второй шаг: верхний угол листа я притянула к середине нижней части. Мое следующее слово о тебе – широкий подоконник. Та ночь вообще была одной из тех, которые потом слишком долго помнишь. Против воли. Против правил. Чуть ли не посекундно. Как раскадровку мультфильма. Со счастливым концом. В детских сказках других, как известно, не бывает. Это был наш четвертый совместный вечер. Ты обещал быть в шесть. Семь, восемь, девять. Я уже перестала ждать. В какой-то момент я даже заставила себя разозлиться. На себя вчерашнюю – за дрожащие пальцы, вырывающие пакетик чая из упаковки, за неконтролируемый блеск в глазах, за слегка идиотическую улыбку. И почему все влюбленные девочки чем-то смахивают на умалишенных? Мне так хотелось обсудить это с тобой, но я боялась, что ты все поймешь – услышишь в этом признание. Даже если бы я приаттачила к этому утверждению красивую историю или загнула какую-нибудь метафору в твоем духе, ты бы обо всем догадался. Впрочем, ты и так, кажется, видел меня насквозь, даже когда я пряталась за шторками равнодушия, дверками цинизма и масками из льда. В 22:23 я отчаялась. Решила, что ты раскусил меня и разочаровался. Заскучал. Поэтому просто исчез. Такая простая добыча – ее даже победой-то не назовешь. Ближе к полуночи раздался стук в дверь. И вот ты с двухлитровой бутылкой колы и огромным помело в руках, такой смешной и домашний, уже несешься прямиком на кухню. И давай деловито греметь стаканами и тарелками. Тонкокожий лимон, виноград, сыр. Яркие трубочки, стаканы, лед. Широкий подоконник, звезды, ветер. От дуновений поползли мурашки, и я было натянула футболку на колени, а ты надел полосатую олимпийку. Но спустя минуту ты взял меня на руки, а я уткнулась в твое теплое плечо. Инстинкт самосохранения отключился сам по себе. Все – привет. Перед третьим шагом я пересмотрела фотографии. Кажется, я сделала это зря. Но отступать уже было некуда – я снова загнула углы листа вниз так, чтобы они сошлись. На открывшемся чистом пространстве я написала целых два слова: случайностей нет. Я вряд ли забуду другую ночь – два месяца спустя. Когда мы так случайно оказались в одной туристической группе. Ты спал через четыре автобусных кресла от меня, а я так и не сомкнула глаз. Все смотрела в окно на твое отражение и думала: вот ты же скоро загоришь до темной позолоты, наденешь белую футболку и… Ох, это тяжелая артиллерия! Ближе к утру ты стал замерзать и ежиться во сне – совсем как тогда на подоконнике. От холода проснулся. И достал из рюкзака полосатую олимпийку. А на одной из остановок мы одновременно вышли из разных дверей автобуса и немного постояли рядом в темноте – под теми же самыми звездами, что светят и над моим подоконником. До чего же разные эмоции могут дарить одни и те же вещи, подумала я. И еще я в который раз тихонечко взвыла тогда. Стоило эти два месяца выстрадать, выплакать, почти отучить себя надеяться, искать лазейки и случайные встречи, чтобы одной душной ночью сесть в автобус, который вез к морю и тебя тоже. Второй раз в жизни я увидела, как ты просыпаешься и как на рассвете солнце бордово играет в твоих темных волосах. Кто-то там наверху устроил мне проверку на прочность. Зачем? Кажется, я ее не прошла. Следующий шаг я почему-то сделала без отлагательств и отвлечений. Наверное, все дело в том, что голова окончательно закипела. Резким движением я загнула нижний торчащий угол наверх. И написала еще одно слово – почему. Больше всего – даже больше, чем завести котенка, проглотить залпом самый большой стакан малины и вбежать в ночное море – мне хочется понять одну непростую вещь. Почему с твоим именем у меня до сих пор по спине бежит колючий лазутчик-холодок? Теперь, спустя два года? Почему коленки все еще подкашиваются и слова застревают где-то между ребрами от каждой полосатой толстовки, от любого похожего затылка, от всякой случайно услышанной новости о тебе? Почему я то и дело строчу тебе неотправленные сообщения, которыми уже совсем неприлично переполнен мой ящик? Почему так получается, что даже самый близкий человек на свете – тот мальчик, который рядом со мной сейчас, – уходит на второй план, когда я, хлопая себя по рукам, втихаря снова и снова заглядываю в твой дневник? И долго ли еще между букв твоего редкого «привет» и «как дела» я буду читать гораздо большее – то, что мне хочется? Я согнула получившуюся конструкцию пополам. Это был предпоследний шаг. Я написала не буквы, а цифры. Твой номер. Иногда мне кажется, что виной всему – незаживающая царапинка, которой ты меня осчастливил. Сам подумай: мне было 17, и я искала тебя ночами темными – в журналах, кино, среди друзей. И вот – день как день. И вдруг ты. Словно заказ из «магазина на диване» – такой, как я всегда хотела. До тембра голоса. До количества букв в имени. И все – голова в облаках. А через четыре вечерних свидания ты уходишь. Я по-честному пыталась отпустить тебя раньше. Но вот что удивительно. У нас было всего четыре свидания, а я третий год не могу забыть твой номер. Я отогнула у самолетика крылья. Все готово – осталось только написать два каких-нибудь последних слова. Я задумалась. И включила радио. Только девочки видят знаки везде и всюду? Или с мальчиками такое тоже случается? «Здравствуй, мама. Плохие новости: герой погибнет в начале повести…» – я выключила звук, не дослушав любимую Земфирину песню до конца. На крыльях я написала… Стоп, довольно слов. Я нарисовала другой самолетик. Чтобы первому было нескучно. Знаешь, что самое смешное? Что в то время, как я третий год подряд загадываю одно и то же желание ровно в 22:22, ты вряд ли вспомнишь мой адрес и обстоятельства нашей первой встречи. И пока я старательно, словно паззл, собираю картину твоей сегодняшней жизни – из статусов в ICQ и обрывков фраз общих знакомых, тебе вряд ли есть что сказать мне, кроме «привет». Понимаешь, мне кажется, это неправильно. Любовь не должна быть игрой в одни ворота. И она наверняка может дать мне больше, чем редкие моменты счастья наблюдать тебя онлайн. А главное – и мне есть что дать. Во мне так много нерастраченного тепла. И чего-то еще. Пока я складывала свое оригами, стемнело. Мне очень хотелось, чтобы тучи сгустились, сверкнуло, громыхнуло и пошел дождь. Чтобы крупные капли забарабанили по водосточным трубам. Но нет: небо за окном было запачкано разве что луной и парой прозрачных облаков. Я открыла форточку. И отпустила тебя. В комнату ворвался теплый ветер.

Olyakrylova

Daria-lol

Recuerdo

Loveforme

Rudenka

Prosto-tusya

Love you:*

О том, что Солнце является звездой известно только 55% населения США.

ОК — самое популярное в мире слово.

Чихнуть с открытыми глазами невозможно.

Партенофобия - это боязнь девственниц.

Люди с голубыми глазами более чувствительны к боли, чем все остальные.

23-х летняя девушка в отрочестве упала в обморок, после чего заговорила на 120 языках, многие из которых уже мёртвые. Она объясняет это памятью из своих прежних жизней.

У блондинов борода растет быстрее, чем у брюнетов.

Ударяясь головой об стену можно терять 150 калорий в час.

Hаучное название пупка - умбиликус.

Средняя женщина за всю жизнь использует 2 килограмма губной помады.

В среднем, 4-х летний ребенок задает в день 450 вопросов.

Человек моргает 10 миллионов раз в год.

Человеческое сердце создает давление, которого достаточно, чтобы поднять кровь науровень 4-го этажа.

Когда вы летите в самолете, ваши волосы растут в 2 раза быстрее.

Самая короткая война была зафиксирована в 1896 году. Англия напала на Занзибар, который мужественно сражался… 38 минут.

Каждый день 65 людей становятся миллионерами.

ДНК человека на 30% совпадает с ДНК салата.

Около 70% всей информации в интернете - порнографического содержания.

При улыбке у человека “работают” 17 мускулов.

Мужчины считаются карликами при росте ниже 130 см, женщины — ниже 120 см.

Во рту человека около 40 000 бактерий.

Женщины моргают примерно в 2 раза чаще, чем мужчины.

Самая сильная мышца в человеческом организме — язык.

Самое популярное в мире женское имя - Анна. Его носят почти 100 миллионов женщин.

Два самых высоких показателя IQ, когда-либо зафиксированных на Земле, принадлежат женщинам.

10% мужчин и 8% женщин на Земле - левши.

В среднем, каждый день в Америке производится 3 операции по смене пола.

Поцелуй достаточной продолжительности гораздо лучше, чем жвачка, нормализует кислотность в полости рта. Целуясь каждый раз после еды, вы значительно снижаете риск возникновения кариеса.

Обычай скреплять поцелуем клятву супружеской верности происходит из России.

Поляpные медведи могyт бегать со скоpостью 40 км/ч.

Летyчая мышь - единственное млекопитающее, котоpое может летать.

Колибpи не могyт ходить.

Моpская звезда может вывеpнyть свой желyдок наизнанкy.

Самцы обезьяны лысеют точно также, как и мужчины.

— Ваше настоящее имя: Аня

- Ваш возраст: 14

- Ваши слабости: мальчики-музыканты

- Ваши опасения: глупые ошибки

- Одна вещь, которую вам хотелось бы достичь: прожить жизнь так, чтобы запомнили все остальные
- Pepsi или cola: Cola

- McDonalds или Ростикс: McDonalds

- Принимаете душ каждый день: Да

- Терпели неудачи: Да

- Думаете, что были влюблены: Да

- Хотели бы поступить в университет: Да

- Нравится ли вам школа: Да
- Думаете, что вы привлекательны: Внешне нет
- Живете с вашими родителями: Да

- Любите грозы: Да

- Играете на музыкальных инструментах: Да

В ПРОШЛОМ МЕСЯЦЕ ВЫ…

- Принимали наркотики: Нет

— Занимались сексом: Нет

— Ходили на свидание: Нет

- Катались на коньках: Нет (в октябре???)

- Пекли печенье: Да

- Были влюблены: Нет

- Красили волосы: Нет

- Что-нибудь крали: Нет

КОГДА-ЛИБО ВЫ…

- Летали на самолете: Да

- Пропускали школу, потому что шел дождь: Нет

- Говорили кому-то, что вы его любите: Нет

- Кричали, когда смотрели кино: Нееееееееет!

- Стригли ваши волосы: Да

- Орали на преподавателя: Да

— Играли в игру, в которой надо было снимать одежду: Да

- Громили что-либо в нетрезвом виде: Нет конечно

БУДУЩЕЕ…

- Когда вы планируете жениться: В 24

- Дети: Сколько Бог даст

- Кем вы хотите быть в будущем: Продюсер
ВНЕШНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА ПРОТИВОПОЛОЖНОГО ПОЛА…

- Лучший цвет глаз: Зелёный

- Лучший цвет волос: Темный

- Лучший рост: 183

- Лучший вес: С этим сложнее
СКОЛЬКО БЫЛО…

- Людей, которым вы доверяли в своей жизни: 3

- Принятых наркотиков: Не было такого

- Пирсинг: Нет

- Татуировок: Нет

- Газет где встречалось ваше имя: 2

- Шрамов на вашем теле: Пока нет

- Вещей, о которых вы сожалеете: Я ни о чем не сожалею. Это жизнь

В ПОСЛЕДНИЕ 24 ЧАСА ВЫ…

- Плакали: Да

- Носили джинсы: Да

- Встретили кого-либо нового в Интернете: Да

ВЫ ВЕРИТЕ В…

- Себя: Да

- Ваших друзей: Да

- Санта-клауса: Нет

- Зубную фею: Нет

- Судьбу: Да

- Ангелов: Да

- Призраков: Да

- НЛО: Да

- В любовь с первого взгляда: Да

В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

- Настроение: Грустное

- Музыка: Борис Гребенщиков - С той стороны зеркального стекла

— Еда: Не ела со вчерашнего дня

- Прическа: Средней длины распущенные волосы
- Раздражает: Какой смысл ехать в Питер на 3 дня? Что можно увидеть в этом волшебном городе за 3 дня?
- Ждете: Февраль (по особым причинам)
- Влюблены: Нет

Thanks for Mary

Обычно по маршруту Щукинская-Сокольники и обратно я езжу пару раз в неделю. Так уж получилось, что мы с моей лучшей подругой живем на разных концах Москвы. И мне это даже нравится. Так интереснее. Да и, признаться честно, я люблю метро – эту всенепременную суету, нехватку места, вечно спешащих куда-то людей. У каждого из них свои мысли, своя музыка в наушниках, свои страницы в книгах, свой груз в сумках. Своя жизнь. Все они – отдельности, и все – единое. В подземке люди превращаются в организм – толпу. Мне приятно чувствовать себя частью этой большой массы. Я моментально растворяюсь в ней.

Еще больше я люблю ночное метро. Мне кажется, в нем есть какая-то особая романтика – пустота гигантских станций, гулкое эхо, одинокие пассажиры в вагонах. Каждому из них я придумываю свою историю. Вот как сегодня. Сегодня уже поздно – нет такого столпотворения, как пару часов назад. Да что там столпотворение – на платформе я и сухонькая аккуратная старушка с большой сумкой в руках. Наверное, внутри – пирожки. Такие ароматные, чуть-чуть мятые, но все равно безумно вкусные. А может, там банка варенья. Трехлитровая. Малина. С надписью от руки – это дата закатки. Сегодня поезда долго ждать не пришлось. Уже через несколько минут я различаю нарастающий гул из тоннеля. По его полукруглым сводам играют блики фар. Мимо меня проносятся пустые окна и двери, постепенно замедляя ход. Я захожу в последний вагон и, как обычно, встаю у створок, облокотившись на сиденье. Я всегда так делаю. Это что-то вроде моей личной традиции. Как регулярный праздник в честь пятницы тринадцатое или чтение Франца Кафки на подоконнике свободными от моих поездок вечерами. Я оглядываю вагон – и с удивлением замечаю, что мы в нем вдвоем. Ты стоишь прямо напротив меня и также нелепо опираешься на металлические заборы от коричневой полоски-лавочки. У тебя в ушах музыка. Я не слышу ее из-за шума, но, кажется, уже знаю, какому треку ты подпеваешь молча. Откуда? Так получилось. Ты думаешь о чем-то своем и смотришь поверх меня. У тебя красивые глаза. Зеленые с золотыми прожилками. Я бы нарисовала эти глаза, если бы умела. На тебе джинсы – голубые с легкими потертостями. Я давно хотела себе такие. Но твои мне, пожалуй, будут велики, хотя… Кто знает! Будет ли слишком странно, если я подойду к тебе, хлопну по плечу и спрошу, можно ли мне поносить их? Наверное, это чересчур. Но я думаю, ты поймешь. Ведь ты и так, похоже, все понимаешь: я рассматриваю тебя уже довольно долго и пристально. Я опускаю глаза, но успеваю заметить, что теперь и ты уставился на меня. Ты щуришься и улыбаешься. Думаешь, наверное, о том, почему я так бессовестно на тебя пялюсь. Ну, тут тебе не пригодится твоя недюжинная эрудиция. Все просто: я не считаю свои взгляды бессовестными. Я ценю свободу и ненавижу правила. Люблю выделяться. Сама шью себе одежду всех цветов и фасонов. Я даже глазами хлопать умею так, как не умеют некоторые девчонки. А еще пою в душе. Это уж точно тебе не понравится, но ты корректно смолчишь. Давай я расскажу тебе о себе еще что-нибудь. Например, про крепкий кофе, который я пью по утрам, про сон, который считаю бесполезной тратой времени, про алгебру, которую игнорирую. Ты тоже? Отлично! Тогда я знаю, что будет дальше. Мы возьмем старые-старые фотоаппараты, зарядим их черно-белой пленкой и будем бегать за облаками – снимать извилистые центральные московские улочки. Запечатлим еще лица проходящих мимо людей, целующиеся парочки, голубей и все другое – такое обычное, но в то же время безумно прекрасное. Мы будем забегать в маленькие уютные кафешки и пить обжигающий горячий шоколад. Твой любимый. Как тебе это? Вечером мы отнесем пленки в проявку, а на следующий день встретимся на Чистых прудах, выберем самую красивую скамейку и будем смотреть, смотреть, смотреть… Мы будем похожи и не похожи одновременно. Такие одинаковые и в то же время разные. И нам это будет нравиться. Мы станем вместе читать умные книжки и смотреть бестолковые американские комедии. Придумаем свою личную традицию вроде катамаранов по субботам и нарисуем одинаковые футболки. Выучим все столицы мира и составим содержание для идеального журнала. Посадим дома по мандарину и купим по самокату. Бросим курить и начнем новый дневник. Один на двоих. Мы будем стараться делать так, чтобы каждый новый день был по-своему особенным. Чтобы наши разговоры не кончались. Чтобы всегда было море хорошей музыки. И чтобы всегда было море, уж прости за тавтологию. Ну, хотя бы в наших общих мечтах. Еще у нас будет ежедневник с суперменом. Иногда мы станем пролистывать его неспешно – чтобы понять, сколько же все-таки мы еще не сделали. Сколько мест предстоит посетить? Сколько стихов выучить? Сколько смонтировать роликов? Послушать пластинок? Сколько мыслей обдумать хором? Сколько парков исходить вдоль и поперек? Сколько свиданий назначить? Жаль, мы с тобой не супермены, как этот красавец с обложки. Но мы будем учиться – вдвоем и друг у друга. Всему на свете. Я расскажу тебе, как готовить самое прыгучее желе, а ты мне – как бродить лунной походкой. Вместе мы полюбим велосипедные прогулки и слово «феерический». Хочешь? А летом мы днями и ночами будем засиживаться у тебя на балконе – смешивать ледяные коктейли, болтать о пустяках и смотреть на совсем не городской вид вокруг. Маленькие, как будто игрушечные домики и полное отсутствие машин. Эй, где вы – автострады и вечный гул? Это ведь уже совсем другая планета – не вечно спешащая, задыхающаяся от выхлопных газов, а чистая и тихая. Спокойная. И это ты покажешь ее мне. Все будет далеко позади. А перед нами раскинется огромное поле. Бывший аэродром. Совершенно необъятное пространство. Еще немного – и не станет всего этого. Твой дом, такой особенный, снесут. Все застроят обычными для Москвы панельными многоэтажками. Грустно. И я навсегда запомню твой дом эдаким островком среди океана. И эта сцена отпечатается во мне до конца: вот мы сидим, с ногами забравшись в кресло, смотрим вперед и не можем отвести взгляд. Кажется, если опустим глаза, все это исчезнет. Мы будем буравить взглядами воздух, не отрываясь, долго-долго. Зависнем каждый на своей волне. Ты спросишь меня, о чем я думаю. Я не люблю этот вопрос ужасно, скажу я тебе честно. Я тоже – ответишь ты и улыбнешься. А потом меня осенит. Давай полетим в Амстердам! – скажу я. Давай! – сразу же ответишь ты, думая, что я шучу. Но я серьезно. Почему бы и нет? Мы быстро соберем одну большую сумку и побежим заказывать билеты. И уже на следующий день мы окажемся в самом свободном городе мира. О, Амстердам – он такой лихорадочный, бешеный, беспредельно отвязный, яркий, непредсказуемый и непреднамеренный! Это чудесное место, скажу я тебе. И ты согласишься со мной. Еще вот что – я подарю тебе кота. И не игрушечного, а самого настоящего. Большого, лохматого и довольного. Зачем? Ты ведь говорил, что не любишь котов. Теперь придется любить. Попробуй. Я вообще-то не уверена, что ты меня вытерпишь. Ведь я так люблю спорить обо всяких мелочах, которые мне кажутся запредельно важными. И ведь однажды мы и поссоримся из-за какого-нибудь пустяка. Не сможем решить, какую футболку подарить на день рождения другу Андрюше – синюю геройскую или жизнеутверждающую с надписью. Они обе просто замечательные, но я буду уверена, что именно мой выбор – лучший, ты же с ним не согласишься, упрямец. Да-да, вот из-за такой малости мы и разругаемся в пух и прах. Ты будешь считать меня бестолковой ослицей, а я тебя – самоуверенным глупцом. А зря. Ведь ты окажешься совсем не таким. Ты придешь ко мне на следующий день с примирением – двумя футболками, огромным куском ватмана и кучей фотографий. Вместе мы сделаем просто потрясающий коллаж, от которого наш друг придет в восторг. Да, я подчеркну еще раз – он именно наш. Не твой и не мой. После того как мы познакомимся, твои друзья станут моими, а мои – твоими. Мы, кстати, и сами на самом деле – друзья. Я, хоть и люблю помечтать о любви, в настоящую, такую светлую и чистую, не верю. В наше-то время? Ха! Не смешите меня. Это все расчет чистой воды. И я долго буду тебе это доказывать. Ты внимательно меня выслушаешь, а потом улыбнешься. Я удивлюсь – ведь ничего смешного я не сказала. Я же на полном серьезе говорю: любви нет. Да, не спорю, что когда-то была. Но сейчас она жива только в книжках и старых черно-белых фильмах. Ну, и у всяких легкомысленных барышень в мечтах. У меня, например. Тут ты кивнешь головой. И прервешь меня на полуслове. Обзовешь нестерпимым глупышом. И поцелуешь. Впервые. Я еще чуть-чуть повозмущаюсь, но так – несильно. Для приличия. А потом я просто спрошу тебя: что же ты делаешь? Ты опустишь глаза и тихо скажешь, что просто пытаешься доказать мне: любовь существует. И это будет единственное, о чем я с тобой перестану спорить с того момента. Я просто поцелую тебя в ответ. Знаешь что – даже ведь после той переходной точки мы никогда не будем говорить друг другу «люблю». Зачем? Ведь мы и так понимаем это без слов. Да и вообще – мало что изменится после того поцелуя. Мы все так же будем гулять по старым улочкам, ходить на курсы фотографии и говорить по телефону ночи напролет. Может, получится, что с самой первой встречи мы станем друг другу родными? Не знаю наверняка. Да и не хочется мне. Пусть на нас не будет ярлыков и штампов. Мы не загранпаспорта. Ты понимаешь, откуда я все это знаю? Я не гадалка и не ясновидящая. Я всего лишь начинающий фотограф. А ты – парень, который меня вдохновляет. Сейчас ты стоишь позади меня, читаешь все то, что я написала, и улыбаешься. Улыбаешься так же, как два года назад, когда странная девушка подошла к тебе в метро и предложила нарисовать твои глаза. И ты – согласился.

сентябрь 2009

Наша Таня громко плачет.
Уронила в речку:
— мячик;
— деньги;
— линзы;
— документы;
— чемодан;
— рулон брезента;
— кактус;
— веник;
— сигареты;
— керогаз;
— белье;
— конфеты;
— камень;
— ножницы;
— бумагу;
— честь;
— разборчивость;
— отвагу;
— совесть;
— справку о доходах;
— самолеты;
— пароходы;
— монитор;
— процессор;
— мышку;
— табурет;
— вторую книжку;
— пылесос;
— кровать;
— мобилу;
— альпеншток;
— лопату;
— вилы;
— зажигалку;
— дреды;
— кеды;
— понедельник;
— вторник;
— среду;
— канарейку;
— распашонку;
— припасенную тушенку;
— масло;
— мыло;
— спички;
— печку;
— гастарбайтера;
— уздечку;
— песни;
— пляски;
— разговоры;
— солнце;
— звезды;
— лес и горы;
— Кострому;
— Саратов;
— Вятку;
— попрыгучую лошадку;
— карбюратор;
— пенку;
— спальник;
— бормашину;
— матюгальник;
— руки;
— ноги;
— папу;
— маму;
— патриарха;
— далай-ламу;
— просветленье;
— счастье;
— горе.
Уплыло все на хуй в море.

В самом начале Восточной улицы стоит двухэтажный кирпичный дом. Вокруг – пушистая высокая трава. Во дворе пахнет только что взошедшим тестом из «Вятича». Возле булочной растет тонкая сосна, обвешенная объявлениями. Под ветром листки бумаги шуршат.
К дому ведет асфальтовая дорожка, усеянная детскими рисунками. На первый взгляд, это сине-розовая мазня. Но если присмотреться повнимательнее, можно увидеть всадника в шлеме на фиолетовом коне. Пушки, которые стреляют цветными конфетами. Усатого господина Сома в шляпе-цилиндре. И мальчика, сидящего на корточках с мелками в руках.

Он уходит в параллельные миры прямо на моих глазах. Забывает о том, что у него все коленки в синяках. И о том, что у него сломался велосипед. И о том, что его зовут обедать. И о том, что ему всего 12 лет. Из-под его руки выплывают звери, и люди, и облака, и луны, и цветы. А я долго-долго всматриваюсь в эти картинки…
Внезапный телефонный звонок прервал череду моих воспоминаний. В трубке я услышала голос Саши – того самого мальчика. Только он повзрослел на 10 лет.
– Не разбудил?
– Нет, конечно.
– Я хотел бы тебя кое-куда пригласить. Скажи, когда ты бываешь свободна?
– После занятий. Давай я сама тебе позвоню, когда смогу выкроить часок.
– Договорились. Буду ждать.
Саша повесил трубку. А я задумалась.
Последний раз мы виделись там – на Восточной улице – действительно 10 лет назад. Теперь он звонит вот уже третий раз за неделю и почему-то настаивает на встрече. Зачем ему это? А мне – зачем мне сейчас восстанавливать утерянный контакт? Мы уже вроде как взрослые люди. И нас ничто не связывает – кроме обрывков воспоминаний времен провинциального детства. И ведь я так долго и усердно старалась все забыть. Забыть о том, что мы не пили американской газировки. У нас не было компьютерных игр, где один шарик поедает другого. Мы даже не представляли себе, кто такие Spice Girls и что есть жвачка «Love is…». И мы свято верили в то, что Леонардо – это да Винчи, а не черепашка ниндзя.
Я живу в Москве уже довольно давно, а вот Саша только переехал. У него нет высшего образования, а я заканчиваю филфак МГУ. Наверняка он не одевается в приличных местах, не читает переводных книжек, сидя на кожаных диванах городских кофеен. Я даже не уверена в том, что он умеет пользоваться Интернетом…
– Возьми себя в руки! – вдруг прервал мои рассуждения внутренний голос. – Что за предрассудки! Разве ты не помнишь всего того, что вас когда-то объединяло? Забыла лиловую траву?
Не люблю, когда мои мысли со мной не в ладу, именно поэтому весь следующий месяц после последнего разговора с Сашей я только и думала, что о своей подруге Алисе – чтобы отвлечься. С Алисой творились чудеса – забивать голову ее делами было совсем не сложно. В столовой она заказывала исключительно минеральную воду. Через каждые три минуты доставала из сумки мобильный телефон. И в ее лексиконе появились такие слова, как «видео-арт», «инсталляция» и «перфоманс». Конечно, все это очень просто объяснялось. Алиса познакомилась в клубе с отличным мальчиком. Юноша ее мечты оказался помощником куратора галереи современного искусства. Он знал всех известных московских художников, круто одевался, божественно фотографировал и, между прочим, владел игрой на домбре и японским языком. Они с Алисой виделись всего один раз, но моя подруга вела с ним активную интернет-переписку. Она так много о нем говорила и я так столько всего о нем знала, что порой мне казалось, будто мы все и вовсе живем вместе.
– В среду Олег зовет нас на выставку, – заявила мне как-то раз Алиса. – На открытие. Вход – строго по приглашениям. Только представь: мы первыми насладимся работами одного из нашумевших молодых художников! И ты наконец увидишь моего Олега.
Внезапно я вспомнила Сашу. У меня не было возможности проявить гостеприимность – может, стоит его позвать? Когда еще ему выпадет шанс побывать на столичной выставке?
Я немного подумала – и… Передумала. Зачем это надо? Ему будет некомфортно, решила я. Он почувствует себя не в своей тарелке. А после мы пойдем в кафе. Вдвоем. Там мы попытаемся заговорить, но у нас ничего не получится. Я буду задавать вопросы из вежливости – «как бабушка?» или «жив еще твой пес Джек?». И скромный Саша станет описывать в двух словах свои жизненные новости. Через 40 минут мы разойдемся, облегченно вздохнув. Но осадок останется. Нет уж – лучше никак, чем так.
В среду, как и договорились, мы с Алисой встретились возле галереи. Было холодно, моросил дождь. У входа толпились репортеры со вспышками. В углу стояли два молодых человека. У одного из них на пиджаке красовалась вязаная роза. Второй выглядел чуть скромнее.
До меня донесся обрывок их разговора:
– Так какой, говоришь, у тебя любимый период Пикассо?
Алиса энергично помахала парням. Тот, что с розой, приветливо подмигнул.
– Знакомься – это Олег, – звонко произнесла Алиса.
– И Дмитрий, – добавил Олег.
Молодые люди оказались очень милыми. Олег помог снять верхнюю одежду и принес нам напитки. А потом он провел нас в зал и рассказал про выставку:
– Экспозиция называется «Мосты». Она представляет собой синтез взрослого художника с художником-ребенком. Что приходило вам в детстве на ум? Говорящие крокодилы, поющие вороны, злобные пираты и добрые инопланетяне? Тогда все наши органы восприятия были чище, краски – ярче, предметы – больше своих натуральных размеров. И шоколад был слаще. А люди были загадочнее. Один художник решил провести мост между своим настоящим и детским прошлым. Он показывает: от воспоминаний никуда не уйдешь. Мы всегда храним их внутри. Та важная картинка, которую мы видим лет в 10, навсегда отпечатывается в голове. Но потом, когда мы к ней возвращаемся и пытаемся воспроизвести, она становится совсем другой. На нее накладываются взрослое сознание, проблемы, новые приоритеты. И мы уже видим все совсем в других цветах…
Внутри что-то екнуло. От прошлого никуда не уйдешь. Но картинка, которую ты увидел однажды, с годами становится иной… Какая правильная мысль. Ты можешь рассматривать самого себя в тысяче ракурсов. Но однажды поймешь, что ты крутишь в руках не лупу, а калейдоскоп.
Внезапно мне захотелось увидеть Сашу. Обнять его. Попросить прощения. Сказать не простое быстрое «извини», а настоящее глубокое «прости». Прости за то, что я посмотрела свысока. За то, что не захотела разглядывать взрослого. За то, что не спросила, жив ли пес Джек…
Обратно в галерею меня вернул голос Алисы. Моя подруга не слушала Олега. Алиса рассматривала девушек в толпе – ее больше интересовали наряды.
– Смотри – та блондинка нацепила на себя черт-те что! – шепнула мне Алиса.
Я направила взгляд в сторону светловолосой журналистки с микрофоном. На ней было ультракороткое желтое платье. Она стояла возле высокого парня – видимо, брала интервью. Мальчик был самым обычным: темная рубашка, белые кеды, аккуратная короткая стрижка. Юноша застенчиво оглядывался по сторонам.
– Вы тут осмотритесь – я скоро вернусь, – меж тем бросил нам Олег и направился к выходу. Алиса потускнела.
– Может, взглянем на работы?
– Почему бы и нет, – ответила подруга, и мы разошлись по залу.
Когда я рассматривала одну из картин, Алиса вдруг схватила меня за рукав.
– Ты только погляди – глазам не верю!
Она потащила меня к входной двери. – Этого не может быть! – кричала она. – Там стоит наша ботаничка – Лидочка!
На крыльце и правда стояла Лида, а с ней – Олег и его друг Дима. Довольно удивительное зрелище: Лида всегда предпочитала книги живым людям, а тут она бойко что-то рассказывала, феерично жестикулируя руками.
Олег подозвал нас жестом:
– Алиса, моя девушка сказала, что вы учитесь на одном курсе.
– Твоя девушка?!
Лида неуклюже обняла нас и традиционно чмокнула.
– Как вам картины?
Алиса замялась. Олег с Лидой держались за руки и улыбались. Стало ясно: Олег и не догадывался о том, что Алиса полюбила искусство исключительно из-за его скромной персоны.
Минут через 5 подруга наклонилась ко мне и неприлично громко шепнула:
– Пошли отсюда! Скопище снобов – строят из себя искусствоведов.
– Мир тесен, – только и смогла ответить я, пытаясь успокоить Алису.
– Действительно тесен. – За мной вдруг вырос тот молодой человек в черной рубашке и белых кедах, у которого брали интервью. Это был Саша.
Вокруг все замерло. Меня осенило: Сашина выставка – и он ни словом не обмолвился об этом событии. А из рассказов Олега я Сашу по псевдониму просто не распознала.
– Пойдем, покажу тебе кое-что, раз уж мы все равно встретились.
Саша взял меня за локоть и повел к одной из своих картин. Я крепко зажмурилась, чтобы убедиться: все это мне не снится. Я увидела провинциальный пейзаж. Двухэтажный кирпичный дом. Асфальтовую дорогу, ведущую к нему. И девочку в красном платье. В руках она держала лиловый мелок. И вся трава вокруг этого дома была лиловой. Лиловыми были и верхушки деревьев.
В детстве родители в приказном порядке отправляли меня в художественную школу. Я больше любила читать на балконе. Я проглатывала книгу за книгой – и в результате стала филологом. А Сашины мама с папой, наоборот, противились тому, чтобы сын учился рисовать. Его отец, майор милиции, утверждал, что искусство – дело не для «настоящих мужчин». Он водил сына на рыбалку, а Саша выкрадывал время, чтобы набрасывать пейзажи в альбоме. Отец покупал ему армейское снаряжение – бинокли, компасы и топографические карты, чтобы мальчик погружался в походы, где надо выживать, – и в итоге папаша находил маленького Шурку на обочине леса, штрихующего цветными карандашами на папиросном листе неровную каемку деревьев. Саша не мог без рисования.
Однажды отец отобрал у Саши мелки. Сказал: «Мой сын не будет строить из себя Рембранта!» Но Саша его обхитрил. Он спрятал в кармане три кубика – синий, красный и желтый.
Мне тогда было всего 6 лет. Я вышла из дома, увидела мальчика, который рисовал на асфальте, и спросила:
– Что это будет?
– Твой дом. Но без травы и деревьев.
– Почему?
– У меня есть только синий, желтый и красный. Зеленого – нету.
– А я собиралась рисовать принцессу. У меня есть лиловый мелок. Нарисуй лиловую траву…
– Ты помнишь тот момент, когда ты отдала мне лиловый мелок? – спросил Саша, сжимая мою руку.
И я обняла его крепко-крепко. Это мой Саша. Навсегда.

Книги ГП с точки зрения Драко Малфоя:

Драко Малфой и Отвергнутое рукопожатие
Драко Малфой и Метла, лучше, чем у Поттера
Драко Малфой и Долбаная птица Хагрида
Драко Малфой и Год, когда его отец узнал обо всем
Драко Малфой и Инспекционная дружина
Драко Малфой и Исчезательный шкаф
Драко Малфой и Год, когда он понял, какой был идиот

Приключения Гарри Поттера с точки зрения Гермионы:

Гермиона Грейнжджер и Два Идиота, которых приходится выручать
Гермиона Грейнжджер и Два Идиота, которых приходится выручать
Гермиона Грейнжджер и Два Идиота, которых приходится выручать
Гермиона Грейнжджер и Два Идиота, которых приходится выручать
Гермиона Грейнжджер и Два Идиота, которых приходится выручать
Гермиона Грейнжджер и Два Идиота, которых приходится выручать
Гермиона Грейнжджер и Два Идиота, которых приходится выручать

Рон Уизли:

Рон Уизли и Тот Самый Поттер
Рон Уизли и Тошнотные Слизни
Рон Уизли и Все еще в тени Поттера
Рон Уизли и Половое Созревание
Рон Уизли и Гермиона ведь тоже девушка?
Рон Уизли и Счастье было так близко
Рон Уизли и Все куда-то бегут

Дадли Дурсль:

Дадли Дурсль и свинячий подарочек от Хагрида.
Дадли Дурсль и его кумир мистер Мейсон.
Дадли Дурсль и раздувшиеся тетушка Марджори.
Дадли Дурсль и длинная хрень изо рта, похожая на язык.
Дадли Дурсль и неудачное свидание с Дементорами.
Дадли Дурсль и вечер с Дамблдором.
Дадли Дурсль и неожиданное перемирие с кузеном.

Букля:

Гарри Поттер и Fuck Yeah Я Питомец Гарри Поттера.
Гарри Поттер и Я Сова, Вашу Мать.
Гарри Поттер и Я Все Еще Сова.
Гарри Поттер и А У ГЕРМИОНЫ - НЕ СОВА.
Гарри Поттер и Как Круто Быть Совой.
Гарри Поттер и Совеныш Рона Бесит Не По-детски.
Гарри Поттер И БЛЯТЬ, БЛЯТЬ Меня Убили.

Снова Рон:

Рон Уизли и чертов трехголовый пес
Рон Уизли ии одержимая сестра
Рон Уизли и и крыса, которая совсем не крыса
Рон Уизли и и зеленый монстр Зависти
Рон Уизли и и год квиддича
Рон Уизли и и девчачья драма
Рон Уизли и и ухаживание за Гермионой Грейнджер

Великолепный Северус Снейп:

Северус Снейп и наша новая знаменитость
Северус Снейп и OMG маглы увидят летающую машину
Северус Снейп и оборотень
Северус Снейп и кто-то украл мой Gillyweed (ингредиент оборотного зелья)
Северус Снейп и Легилеменс
Северус Снейп и смерть Дамблдора
Северус Снейп и я ненавижу чертовых змей