Devil from Boxvoice

Филип загляделся на женщину быстрым шагом пересекающую аллею. На вид ей было около тридцати и она была необычайно привлекательна, стройные ноги, прямая спина и длинные волосы падающие с плеч. Туфли были её чёрными, на небольшом каблуке, шагала она ровно. Её догоняла девочка, лет пяти, в зелёной курточке, то и дело скользившая по лужам. Она догоняла женщину, хватала её за юбку и что-то быстро рассказывала. Слова её звучали сплошным потоком, но были необычайно яркими, эмоциональными, невольно губы расплывались в улыбке.
Девушка с ребёнком скрылась из виду. Взгляд Филиппа на мгновение остановился на том месте где последний раз мелькнула юбка женщины, но всё же отвлёкся на пролетающий совсем низко вертолёт. Чёрным пятном на фоне облачной громады он завис, будто собирался пойти на посадку, но через секунду уже улетал в противоположном направлении.
Вдруг Филип услышал громкий смех. Из-за шума вертолёта он не услышал как на соседнею лавочку сели двое мужчин. Оба были упитанными, манжеты их рубашек были застёгнуты золотыми запонками, у самого крупного на воротнике были вышиты инициалы, золотой нитью.
Похоже Филип слишком пристально наблюдал за мужчинами, так как Е.А., как гласили инициалы на воротнике, обратился к нему.
- Вас что-то беспокоит, молодой человек?
Мужчина не выгладил агрессивным или раздражённым, он как-будто по настоящему волновался за Филипа, хотел помочь ему.
- Молодой человек! С вами всё в порядке?
Е.А. уже собирался встать опираясь на спинку лавочки, но Фил наконец откликнулся.
- Да, да, всё в порядке. Всего лишь задумался. Вы прекрасно выглядите, очень статно.
- О, спасибо. - мужчина явно был удивлён, но гладко выбритое лицо было всё таким же доброжелательным. Наверно он хотел еще что-то сказать Филу, но решил вернуться к своему собеседнику и благополучно забыл о молодом человеке. Они около получаса что-то пылко обсуждали, Е.А. активно жестикулировал, его речь была громкой, яркой. Собеседник его был более тихим, меньше внимания уделял движениям, но речь его видно была более убедительна, она заставляла Е.А. то и дело замолкать вдаваясь в раздумья.

Я долго плыл по синей реке, моллюски построили настоящий замок на днище, и я там обедал с их королём. Я вышел на берег несчастный, лишённый всякой надежды. Берег был пуст, каменист и слишком резок. Разбив колени и локти, порезав пальцы о камни, забрался наверх. Предо мной был лес, а берег за спиною исчез. Ни реки, ни тех камней, что впитали мою кровь - лишь бесконечный лес. Я и тут не упал, шёл, вдавливая в землю еловые шишки и обдирая голые руки о кору дерев. Лес был тих. Тем больше я удивился, найдя из него выход: широким проходом расступались ели, превращались в сосны, взрастая до самых небес, и солнце, мягко уходившее к закату, освещало дом. Охотничья изба со шкурами перед дверьми и широким корытом с зелёной водой. Ставни хлопнули раз, потом два, я услышал скрип половиц и смех девиц. Не выдержав, желая увидеть их всех, ворвался в дом и проснулся на лодке.

Пара часов жары, и вот я снова на том берегу: те же камни, те же порезы и лес наверху. Снова берег пропал, снова выросли сосны прямо у меня на глазах, и вновь я открыл глаза на лодке. Так продолжалось, наверное, целую вечность, я просыпался на лодке, карабкался, орошая камни собственной кровью, и в какой-то момент распрощался с надеждой. Спал в лодке целые сутки, забывал про дни и ночи, игнорировал серый берег и лишь молился в подушку.

Открыл глаза, надо мной были монашки, они смотрели на меня своими голубыми глазами и вдруг засмеялись. Я молчал и дивился: как так случилось? Где же Король моллюсков, и что сталось с лодкой? Одна из монахинь провела пальцем по моему животу, тот распахнулся и вырвался свет, я бился о стены и криком смех заглушал.

Я проснулся на лодке, вокруг океан.

Несправедливо такое быстрое развитие Урбса: несколько сотен лет назад - жалкая деревушка, теперь - окно на Восток с его тайнами и закатным шафраном. Ребёнок, в сравнении с Южными шаганками или ледяными городами закутанного в снега Севера. Улицы его застроены стихийно, полны тупиков и ненужных обходных маршрутов, словно выстроен он в незапамятные времена, когда не было еще планировок в чертежах. И наполнены эти улицы жалким сбродом: вчерашние крестьяне, изгои и бастарды всех мастей, шарлатаны путаются здесь с учёными, а тайные кружки - в каждом подвале.

отрывок из книги Валириу Прахэ "Твердыни Панеи "

________________________________

…сами жители город делят на несколько частей и в каждой выделяют собственные правила поведения. Например, в "верхнем городе", районе с преобладающей аристократией, дурным тоном будет держать на виду оружие (в то же время приветствуется скрытое ношение кинжалов), в других частях города на оружие просто не обращают внимание. Полный список подобных правил я приведу в конце письма, сейчас же хочу отметить удивительную черту жителей Урбса: они совершенно не видят различий в цвете кожи собеседника, в первую очередь оцениваются моральные качества человека. В здешних людях видны очертания как монументальности севера, так и жестокости юга, восточные традиции скрытности пришли сюда недавно (около сотни лет назад), и их контуры лишь рисуются в самосознании Урбса, но уже сейчас среди аристократов прослеживается тенденция приобщения к тайным кружкам (которые во множестве раскиданы по городу).

из письма неизвестного путешественника
_________________________________________

…особенно интересными для меня оказались пещеры города. Так сложилась судьба что расположен город у самого подножия горной гряды (скалы находятся на севере и востоке города, восточная и южная же стороны, защищены стенами) которая продолжается еще десятки дней на восток, заканчиваясь лишь в далёких речных долинах Востока. И горы эти изрезаны лабиринтом пещер и ходов, отчасти природных, отчасти созданных человеком. Лабиринты эти неотъемлемая часть города, не просто шахты богатые железом и медью, но и жилище для сотен ремесленников и беглецов.

Стража тут не имеет власти, лишь законы племён, да самосуд, поэтому пещеры отличное место чтобы "залечь на дно" до нужного времени, либо исчезнуть навечно.

из письма неизвестного путешественника

Я видел много городов, но подобное вижу впервые. Шаганки Юга не просто крепости, это настоящие дворцы. Золотые сады разбросаны то тут, то там по крышам города, диковинные птицы радугой разлетаются по небу. Розовые, желтые, синие перья медленно опадают на землю густой листвой осеннего леса и топчутся словно мусор. Можно разглагольствовать о красоте и необычности этих оазисов часами, но все бесполезно. Разум отказывается подчиняться мне, лишь восхищается, впадает в одну за другой эйфорию, поглощается реками вина и меднокожими женщинами. И совсем обыденное дело-проснуться на улице: в ближайшем саду или центральном оазисе - даже аристократы позволяют себе подобные вещи, что говорить о бедняках.
Достоянием народа, чудесами средь безмятежной пустыни - так их величают, такими их видят, и лишь немногие знают правду. Все эти чудеса стоят на крови солдат, беспрерывно грабящих караваны и соседние шаганки. Каждый золотой фонарь, каждый цветок цинтры, увиденный вами, есть кровь и страдания.

Главы общин были престарелыми, но крайне уважаемыми людьми с неприрекаемым авторитетом. Мэр был лишь звеном связывающим город с сумрачной империей, бывшей где-то далеко и лишь посылающей приказы, да солдат, чтобы усмирять бунты. Милдред не знал как строится власть в других городах, но в Боксвойсе власть крутилась на противоборстве Северной и Южной общины, возглавляемых Кампером Брэди и Николаем Ка соответственно. Кампер был человеком упитаным, в пару раз толще полноватого Милдреда, не отличавшегося худобой, и на голову выше. Голос его был низкий, звучал словно оркестровая труба, а смех и вовсе походил на журчание сточного колодца, всем своим видом он отталкивал от себя новоиспечёного мэра в сторону своего соперника. Мистер Ка выглядил оголодавшим, огромные круги под глазами и впалые щёки словно кричали что их обладатель совсем не спит, при этом он был чисто выбрит, как и его соперник из Северной части города. Руки старика были жилистыми, кости с натянутыми мыщцами, не более того, и эти руки никогда не выпускали из пальцев чёрную лакированую трость. При всём этом Николай Ка был человеком очень притягивающим, производил впечатление мыслителя, мрачного благодетеля, стоящего выше любого из этого города.
Задумавшись о своих собеседниках мэр совсем забыл о сути разговора, поэтому вопрос Брэди ввёл его в ступор.
- Вы же поддержите это, мистер Олд?
- Что? Ах да, да, конечно!
- Мистер Олд, - вмешался глава Южной стороны - напомню что мы говорим о вашем невмешательстве в дела общин. Займётесь делами более важными чем пьяная драка в пабе или уличная ссора. Эти мелкие дела, и вообще все касающиеся вражды между Севером и Югом мы просим в передать нам.
В голосе Николая слышалась угроза, лишь слегка различимая, но даже её оказалось достаточно чтобы Милдред поддался своей природной осторожности, граничащей с трусостью.
- Да, конечно я понимаю это. Думаю это правильное решение, в городе должны быть больше проблем чем кажется, бытовые проблемы больше подходят для вашего решения.
- Не подумайте ничего дурного, мистер Олд, ваш предшественник был в этих делах более тираничен и предпочитал заведовать всем сам. - и снова еле различимая угроза и твёрдый, сверлящий взгляд. Даже Кампер Брэди поддался влиянию худощавого мыслителя и вжался в своё кресло так что жир с его боков будто стекал по крепким сосновым ручкам.

День обычного человека начинается с чашки кофе и какого-никакого завтрака. Потом он идёт на работу и сидит в тесном кабинете целый день. День мэра Боксвойса началась с обхода новых владений. Город, бывшей некогда обителью канибалов, сейчас совсем не производил впечатление чего-то необычного, да и размерами оказался совсем уж мал, полноватый Милдред Олд, известный своей неторопливостью в прогулках, обошёл город не больше чем за пару часов. Из всего увиденного отметить стоит лишь Южную и Северную школы, ученики которых впитали и даже усилили вражду частей города, да невероятно красивое здание похоронного бюро в северной части, стоит оно прямо на краю трещины, разделяющей город, и имеет два выхода, крупную, но неприметную заднюю дверь к расщелине и пышный парадный вход. По странному стечению обстоятельств эти три здания имеют нечто общее во внешнем виде: парадные стороны украшены массивными колоннами с выщербленными в них виноградными лозами, обязательную толстую дубовую боковую или заднюю дверь, очень крупные окна на нижних этажах, но маленькие, похожие на оконца в камерах тюрем на верхних; на вид точно дворец, но внутри здания оказывались невероятно простыми и весь дворцовый шарм быстро улетучивался.
Невозможно промолчать и про здание мэрии: видно чтобы не подлевать масла в огонь вражды, её поставили прямо на мосту Кронбридж, соединяющем части города. Мост необычно широк, свободно чувствую себя на нём могли уместься сотня человек! Королевский мост, явно не для этих глухих мест окружённых лесами и заброшенными шахтами на дне ущелья. Сама мэрия двухэтажное, не выделяющееся пышностью здание с одним входом, высокими окнами и горгульей над входом. Изваяние стояло над входом и следила за каждым пришедшим, будто оберегая здание от непрошенных гостей.
В остальном город был самым обычным, на окрайне работали лесопилки, около них находился небольшой стадион, в магазинчиках работали добродушные старики, а на улицах всегда было чисто.

Город разделяла огромная трещина, широной добрых сто футов и глубиной не меньше трёхсот. Когда-то на Северной стороне ущелья жили люди благородные, а на Юге полная их противоположность, канибалы и люди еще более мерзкие, отрёкшиеся от человеческого и поклоняющееся древним Дьяволам Ущелья.
Единственной связью между Северным городком и Южным был подвисной мост Кронбридж, сейчас в городе поговаривают что лет двести назад один из жителей города поговаривал о мосте так: "Не мост, а объедки термитов связанные грязным бельём старых дев!" После этого он смачно плевал и клялся в жизни не ступать на этот мост. А в один момент его нашли на дне ущелья с обломками нескольких досок. Оказалось что целых десять лет он бегал на другую сторону города к любовнице и более того, был завсегдатаем в тамошнем пабе!
Но вражда между жителями началась много раньше. Мелкие стычки происходили постоянно, но настоящая война началась когда блогородные Северяне решили помириться с варварскими Южанами и пошли по тому самому шаткому мосту. И тут же, как только они вступили на недоброжелательную территорию им пришлось, мелькая пятками, бежать обратно. Камнями и улюлюканием их погнали до самой середины моста, лишь там преследователи прекратили погоню. С тех пор горит пожар вражды который не смог потушить даже приход завоевателей, силой объеденивших города и "причесавших всех под одну гребёнку". Так и Северяне с Южанами в принуждённом мире пока город рос, гнилой подвесной мост заменили на стройный каменный, похожий на римский акведук и сменяли друг дружку мэры-надзиратели присылаемые государством завоевателем. Но вражда всегда жила в этих людях.
Я, Милдред Олд, новый мэр Боксвойса, присланный Центральным Кабинетом Шестого Отделения Канцелярии на замену ныне покойного Ваходира Вайша. Я описал вам краткую историю города так же, как мне рассказал её глава общины Северной части города и буквально через пару часов рассказал ту же самую историю глава общины Южной части города Николай Ка, лишь поменяв роли жителей города.
Единственное что я мог - выслушивая обоих - это курить трубку и думать как же тяжка приходилось моему предшественнику.