Я долго плыл по синей реке, моллюски построили настоящий замок на днище, и я там обедал с их королём. Я вышел на берег несчастный, лишённый всякой надежды. Берег был пуст, каменист и слишком резок. Разбив колени и локти, порезав пальцы о камни, забрался наверх. Предо мной был лес, а берег за спиною исчез. Ни реки, ни тех камней, что впитали мою кровь - лишь бесконечный лес. Я и тут не упал, шёл, вдавливая в землю еловые шишки и обдирая голые руки о кору дерев. Лес был тих. Тем больше я удивился, найдя из него выход: широким проходом расступались ели, превращались в сосны, взрастая до самых небес, и солнце, мягко уходившее к закату, освещало дом. Охотничья изба со шкурами перед дверьми и широким корытом с зелёной водой. Ставни хлопнули раз, потом два, я услышал скрип половиц и смех девиц. Не выдержав, желая увидеть их всех, ворвался в дом и проснулся на лодке.
Пара часов жары, и вот я снова на том берегу: те же камни, те же порезы и лес наверху. Снова берег пропал, снова выросли сосны прямо у меня на глазах, и вновь я открыл глаза на лодке. Так продолжалось, наверное, целую вечность, я просыпался на лодке, карабкался, орошая камни собственной кровью, и в какой-то момент распрощался с надеждой. Спал в лодке целые сутки, забывал про дни и ночи, игнорировал серый берег и лишь молился в подушку.
Открыл глаза, надо мной были монашки, они смотрели на меня своими голубыми глазами и вдруг засмеялись. Я молчал и дивился: как так случилось? Где же Король моллюсков, и что сталось с лодкой? Одна из монахинь провела пальцем по моему животу, тот распахнулся и вырвался свет, я бился о стены и криком смех заглушал.
Я проснулся на лодке, вокруг океан.