Это просто Вьюи блог

Когда рука ложится на висок, И делать больше нечего, наверно, Когда остался вдаль один бросок, Но может быть фатальный и неверный…

На дне забытом ты лежишь,
От звёзд немого ждёшь ответа.
Кругом лишь тьма, покой и тишь,
Здесь нет пленительного света.
Встань, пробудись, яви свой лик,
К тебе взывают мои братья.
Твой Зов столь сладок, сколь и дик,
Прими наш мир в свои объятья!
В Р’льехе мёртвый Ктулху ждет,
Он дремлет, сон Его не вечен,
И сумасшествие придёт,
Позволив нам забыться в сече.
Кровавых оргий хоровод,
Безумству воли горделиво,
Исчезнет человека род,
Что жил так неизменно лживо!
Очнись, могучий, Древний Бог!
Бросая мутный взгляд свой в бездну,
Мы ждём тебя среди дорог…

"Добрый вечер! Это же постановка, так? Разве не нужно было хотя бы назвать актеров, режиссера, высказать свое впечатление от их игры? Не подробно, но хоть что-то?"…

А я не хочу идти по этой системе. Плоской и тупой. У вас закрепилисьсь одни стандарты. Когда я шёл в это дело, я не знал, какой домаклов меч собираюсь над собой занести. Небольшая редакция маленького города. Пыльная и полна предрассудков.
Я вырываюсь.

"Подольский, сука…"(с) любимая криппи-стори. Автор неизвестен мне.

Склонившись во мраке,

Под песней ночной,

Сидит в чёрном фраке

Перед свечой.

Жизнь, как мгновенье,
Но вечен тот страх,

Что, к сожаленью,

Несу на руках.

Отмерен мой путь,

Недолог и прям,

Вся моя жуть

Создаёт собой храм.

Во мраке пустынном

Во тьме хоровод,

Гуляет постыло

Тёмный народ.

И лишь незнакомец

Угрюмо сидит,

Он чует конец,

Что будет убит.

Свиснет стрела,

Тело наземь падёт,

Улыбка одна

Осчастливит восход.

Колоннами украшено небо,
И строки твои, как вода,
А я задыхаюсь, и мне бы
Исчезнуть уже навсегда.

Сидишь, палачами играясь,
Плетёшь паутину свою.
А я каждый раз удивляюсь,
Зачем тебе песни пою.

Зачем поднимаю зарницы
Охваченной стужей руки?
На волосы цвета пшеницы
Слетают мои лепестки.

Ты снова летаешь по кругу,
Творя притягательный ад.
А я, соблазнивший вьюгу,
Дерзну не взглянуть назад.

Колоннами стелется небо,
И чёрные тени вдали,
Уйти ты не смог, а мне бы
Туда, где парят журавли.

последний причал, утонувший в ночной тишине,

ты долго молчал, но однажды привиделось мне:

вздымается черный корабль из отверженных вод-

настанет таинственный час, век забвенья пройдёт.

и сколько несчастных, заблудших в отчаяньи душ

остались навечно под грузом предательства стуж,

их путь был отмечен неистовой чёрной звездой,

из них ни один не вернётся на землю, домой.

я пел тебе песни, но звук замирал на устах,

не быть больше вместе, меня ожидает здесь крах,

и к скорбному морю разбитые ноги несут,

молитесь, бедняги, и пусть вас святые спасут.

дорога истлела, по пеплу шагать я привык,

за мной не пойдёшь ты, хоть ярок и смел твой язык.

здесь край дивных льдов, мир утопии, света сердец,

чему-то начало, чему-то приходит конец.

здесь пеплом святых и надежд устилается путь,

к молитвам лёд глух, и назад уже не повернуть.

и многие пали, когда к ним спустился Морфей,

а кто-то рехнулся, приняв этот мир без теней.

а стужа лютует, насмешливо смотрит ледник,

но дела не будет до этого тем, кто привык,

для тех, кто поверит, откроется мир из зеркал,

он выполнит всё, что когда-то ему заказал.

последний причал, где-то грозно грохочет набат,

совсем одичал, слышен гомон, хлопочет аббат,

есть много путей, по которым по жизни пройти,

смириться и ждать или … счастье своё обрести.

и сколько несчастных, заблудших в отчаяньи душ

остались навечно под грузом предательства стуж,

но мир не в ответе, не зеркало стало виной,

за тех, кто когда-то пришёл на ледник за войной.

Подойди ко мне, смерти отец,
Опусти капюшон, полный горя,
Ты святой, но святой для овец,
Ты - сосуд для солёного моря.