Бреду по просеке — холодной, белой, грязной, и прямо-таки спиной ощущаю, что все получится. Все получится. Все выйдет так, не мытьем, так катанием, так трудом, потом, нервами, слезами. Но выйдет, но будет — не чудо, закономерность. Все получится.
Думаю. Не ошибка ли это? Не будет ли мне грустно потом, когда он добьется успеха и окончательно забудет про хорошее отношение ко мне? У меня был шанс начать взрослую, самостоятельную жизнь. Шанс командовать путешествиями и делами, шанс, который я отвергла. Новых шансов пока что-то не предвидится.
Думаю написать нечто вроде "не забудь меня, когда станешь знаменитым". Минуточку, а что я, не ценность сама по себе? Не человек, с которым хочется гулять каждый день?
Мысленный список в голове того, что бесит в некоторых других, которым хочется отвечать. Ищу перекрестные точки. Нашла парочку. Раскручиваю себя с воображаемым психологом дальше. Помогает? Ну так, он же не настоящий. Читаю книги. Прочла много.
Умерла преподавательница, значившая для меня невероятно много. Ком в горле. Лечение не помогло. И как теперь что-то писать, как теперь возвращаться к этому…ради нее. Но ведь она не прочтет, не посмотрит, не подскажет, не пошутит. Господи, какие мы были дураки. Дай мне сил в следующей жизни поступить в такое же прекрасное место и не прогулять больше ни одной пары.
Стою в планке. Пломба сломалась. Поздравила язву с днем рождения и даже не написала ей, что путешествия её никому не интересны.
You have to do it running
But you do everything that they ask you to
’Cause you don’t mind seeing yourself in a picture
As long as you look faraway, as long as you look removed
Showered and blue-blazered, fill yourself with quarters
Showered and blue-blazered, fill yourself with quarters
You get mistaken for strangers by your own friends
When you pass them at night
Under the silvery, silvery Citibank lights
Arm in arm in arm and eyes and eyes, glazing under
Oh, you wouldn’t want an angel watching over you
Surprise, surprise, they wouldn’t wanna watch
Another un-innocent, elegant fall
Into the un-magnificent lives of adults
Make up something to believe in your heart of hearts
So you have something to wear on your sleeve of sleeves
So you swear, you just saw a feathery woman
Carry a blindfolded man through the trees
в пиксельс проебался весь мой год, если не больше, не то что бы это потеря потерь, но бля, это же надо было ежедневно отмечаться в приложении, а потом хоба- и всё. хотя в статистике, где диаграмка, всё на месте, а клендарь чистый. лан….
Ой какая хорошая была идея, теперь мне похуй на обоих.
Злобный кот спящий на моих коленях, это очень милое зрелище
"тяжелым грузовиком, стирая шины,
она летит в свое завтра по дороге,
на обочинах отдыхая белой птицей Весны…" ©
ещё каких — то несколько часов, и выхваченные взглядом в полумраке комнаты узоры на окнах растают под прицелом февральского солнца. "а пока всего 4 утра" — думаю с тоской и начинаю отмерять полудремами получасья, мечтая скорее подняться и выпить кофе с оставшейся с вечера пиццей.
ловлю себя на том, что даже скучаю по недокошмарам, в духе лучших экранизированных катастроф, которых нет вот уже несколько недель благодаря нейролептикам, и снова проваливаюсь в недорисованный кем-то, едва отчетливый полусон.
наконец — то 7. словно подорванная, мчусь в ванную, путаясь в одеяле и мыслях, которые хорошо бы сесть и выписать, пока свежепришедшие и острые. из зеркала смотрит нелепая растрепанная девчонка. новая прическа никак не желает доживать до утра в презентабельном виде, хоть и радует днем, придавая задора, который так оттеняет потухший взгляд.
оставшаяся с вечера пицца холодная и невкусная. впервые жалею о своём хобби взрывать микроволновки и уныло смотрю на февраль за окном. столбик термометра угрожающе висит на — 20, будто отметая этим всякую возможность существования в природе апреля.
уставшая от горы дурацкой одежды и курток, тоскую по любимым воздушным платьям, кедам, и сквозящему в прозрачных рукавах ветру. немыслимо хочется быть принцессой хотя бы снаружи, раз уж внутри превратилась в ведьму.
открываю заметки и медленно продолжаю историю о том, о чем никогда не рассказывала. строка за строкой растет полотно о пугающем и дрянном, становясь внутри чуть менее угрожающим и липким.
в список раритетных вещей, в которые я влюблена /проигрыватель пластинок и полароид/ добавляется печатная машинка /помнится в школе я их ненавидела, но что я тогда знала о писательском хюгге/. впрочем, поставить ее все равно некуда, ведь я по — прежнему живу в духе самых заядлых хиппи и не имею ни мебели, ни стола. и может даже сама не очень — то существую.
на обочине зимы, отдающей непоправимостью, я мечтаю о хмельных объятьях апреля, о пальто нараспашку, нежных тюльпанах, пушистых пионах и танцах на мокром от ручьёв асфальте.
но кажется, что и сама весна лишь выдумка февраля…
К. идет в душ и едет ко мне))) ) ) )) )) )
Л., соси соска.
И К. ответил.
Спасибо, что снова пользуетесь нашими авиалиниями.
Написала К. Потому что хуже, чем сейчас, мне уже не будет, и вообще пошла я нахуй.
Кип колм энд донт поддавайтесь дешёвым манипуляциям.
