Ты становишься старше.
Становишься выборочнее.
Ты больше не хочешь соглашаться, носить, есть и пить, общаться, вообще иметь дело с дешевым и пустым. Раньше ты мог найти выгоду для себя — теперь ты чувствуешь, сколько за нее реально придется заплатить.
Удивительно, я рассталась со всеми своими подругами и подружилась с камнями. В ближайших планах — загадочная и звучная Параиба. Но вернемся к подругам. Мама все вздыхает, что я одиночка, как и она. Я не со всем согласна. Просто спустя время круг общения, сформированный учебой, работой, заботой — меняется. В ком-то наступает разочарование. Кто-то просто откалывается и плывет в своем направлении. Я не собираюсь ни с кем ссориться, надеюсь. Теперь я тихо ухожу по-английски без выяснений, обвинений, расставлений по местам.
Поезд кряхтит, как попугай. Контролер сегодня с косичками-мальвиной, ей идет. Непонятные мужики едут непонятно куда, благо хоть на моей остановке не выходят. На "лошадиной полянке" снова никого нет. Слева струится масляное после дождя шоссе, элитное и чистое, европейское. С баннеров призывно смотрят сумки стоимостью 12 МРОТов и их потенциальные хозяйки. Дома громоздятся друг на друге, кучкуются, создают понятие о "новом русском стиле" — это когда ты покупаешь 6 соток реликтового леса по цене сотни акров и вырубаешь их, чтобы построить четырехэтажный дом с бассейном.
Но это неважно. Подступающий со всех сторон плиточный пиздец, богема, дорогие витрины, меняющиеся раз в два месяца, пробки, МФЦ, новые асфальтовые дороги — всё это неважно. Дайте просто МНЕ смотреть на МОЕ небо из МОЕГО окна, ездить МОИМИ путями в МОИ места и хотеть чего-то чуть большего, чтобы всегда вернуться назад.
Стена обнимает меня за спину. Спереди, сзади, кругом — твой теплый маленький дом, весь состоящий из твоих стен, весь новый, отзывчивый и красивый. Больше половины твоей жизни не было никакой стены, не было никакого дома, подпорки, центра тяжести — было нечто иное, тоже важное и близкое, но с каким-то привкусом москвичей, испорченных квартирным вопросом (а может быть, неуважением личных границ). И это движение — от тебя к стене, к теплу, к созданию нового — оно может быть таким затяжным, а может быть таким стремительным, что неясно, что хуже. Ясно, что нужно закрыть, максимально закрыть этот этап, чтобы, оперевшись на эту стену, держаться рукой за ясеневые и лиственничные подпорки двигаться дальше. Дальше.
К своей личной стене. К своей личной семье. К своему личному месту, построено-оплачено.
I don’t need you, I don’t need you
Besides I barely ever see you anymore
And when I do it feels like you’re only halfway there
Young mothers love me even ghosts of
Girlfriends call from Cleveland
They will meet me anytime and anywhere
The day I die, the day I die
Where will we be?
The day I die, the day I die
Where will we be?
Don’t do this, I don’t do this to you
Don’t expect me to enjoy it
’Cause I really don’t have the courage not to turn the volume up inside my ears
For years I used to put my head inside the speakers
In the hallway when you get too high and talk forever
всё, что ты можешь исправить -
это двойки в журнале,
помарки в отчете,
ошибки в тексте
остальное уже в издании
тамошние редакторы шлют тебе извинения
«мол, простите, но в вашем случае слишком многое непонятно
компьютер виснет, когда мы пытаемся что-то добавить туда о счастье
p.s. заранее просим прощения, если вдруг комментарии в данном контексте
окажутся неуместными»
но
на правду не обижаются
а правда здесь в том, что
я так боюсь увидеть тебя через пару лет
и замереть с трясущимися руками
будто прошло не больше одной недели
прокрутить в голове все моменты, которые упускала
успокоить себя привычным «нельзя было по- другому»
а после понять, что всё-таки было можно
я так боюсь однажды случайно увидеть тебя счастливым и напрочь меня забывшим
будто не этого я всё время тебе желала
А ещё мой папа попал в аварию. Он не пострадал, машине пиздец, виновник — пьяный без страховки.
Весь интернет говорит о том, что в этих случаях со своей страховой ничего получить невозможно, остаётся только судиться с виновником, а у него ничего нет и даже машина не его была.
Отец еле держится. Ему 74, эта машина ему дорого обошлась, он потратил на неё последнее, что было нажито, а теперь ещё такой огромный ущерб. Он берёг её, даже на заднее сиденье стелил покрывало.
Тим вызвался юридически сопровождать разборки со страховой, хочет всё-таки судиться именно с ней и очень в себе уверен. Я и раньше не доверяла этой идее, а сегодня после проигранного суда совсем растеряна и напугана. Ещё послезавтра у него суд со Сбербанком, но там будет стопроцентное поражение.
Мы проиграли суд.
Давно тут не писала, и нет бы какой-нибудь светлый посыл, осенние вайбы и что там ещё модно. Просто как-то так сложилось, что всю историю с финансовыми катастрофами я накапливаю здесь.
Кто не знает / не помнит — судились мы по поводу долга по договору залога автомобиля. Долг огромный, больше стоимости машины, плюс тачка тоже должна уйти в руки этих конторщиков, хотя брали 200 тысяч и выплатили 270. Теперь долг в два раза больше + машина. Так они обувают людей, попавших в тяжёлую ситуацию. И было бы всё совсем плохо, если б Тим не обнаружил, что по этой конторе были прокурорские проверки, ничем хорошим для неё не закончившиеся.
Но суд всё равно отказал. Есть подозрение, что дело куплено — иначе зачем прописывать в договоре, что судиться мы можем только в одном конкретном суде. В любом случае, впереди у нас долгий путь обжалования.
Мне страшно и неуютно. Вообще, это моё перманентное состояние вот уже около двух лет. Я уже давно забыла, каково это — проснуться пусть даже не счастливым, но хотя бы спокойным человеком, без постоянного чувства тревоги и отвращения к собственной жизни. Без тяжёлых камней, тянущих меня вниз. Сейчас даже мелкие просветы "не-страдания" даже в моих собственных глазах выглядят натужными и ненастоящими. Иногда мне кажется, что я так и умру, в этом состоянии нескончаемого стресса и упадка.
Надо бы написать себе письмо. Письма самому себе из будущего, от руки и красиво. Не забыть
когда я была классе во втором, наверное, мама нам с Ритой перед сном читала главы из Узника Азкабана. в один из таких вечеров мы сидели в зале на диване, потирая синяки, потому что в тот день мы с сестрой (в значительно большей степени я) умудрились где-то удариться, где-то порезаться, обо что-то долбануться и т.д. на что я тогда заявила, что "сегодня ранный день."
в субботу я адово подвернула ногу. по-моему, в такой степени этого еще не случалось, но дело не в этом. я третий день играю роль сомнительного качества украшения с нулевой пользой, потому что я кочую от дивана к кровати, и то мама меня только вчера вечером перестала водить за руки, чтоб мне было на что опереться.
короче, сижу я щас, листаю гугл-плей, говорю ей, может, ты игрушку какую-нибудь хочешь? а мама у меня каждый день забирает телефон, когда идет спать, и читает или играет, пока он на нее не свалится. ну, вот я ее и спрашиваю, может, ты поиск предметов хочешь еще? или еще фигню какую. мама такая, не, там одна игрушка есть (четыре), мне хватит, и так твой телефон эксплуатирую. на что я агрессивно впечатала телефон в диван со словами "я настаиваю". мы поржали с этого, а мама такая, не, ты насиживаешь. ну, или нахрамываешь xD
люблю ее.
Впервые живу в Омске в гостинице.
Сестра Тёмы тонко намекнула мне о том, что я могу их всех перезаразить короновирусом (я же из Москвы и только из-за гадов-москвичей все в России заражаются и болеют, ага ага) и лучше к ней не приезжать. Ну ок, мой муж в состоянии оплатить мне проживание в гостинице. Зато живу в номере с видом на Иртыш и под боком Скуратов новенький стоит)
Я уже успела рано утром заселиться, позавтракать и отрубиться на 5 часов. Не сильно выспалась, зато лежу сейчас в кроватке, смотрю видосики и кайфую от такого одиночества) Очень непривычно жить одной в гостинице, ощущаю себя супер-взрослой) И не скажешь, что через несколько недель мне 26, я настолько привыкла все делать вместе с мужем, что такая самостоятельность оценивается у меня как взросление)
(прошу прощения за мой французский)