Знаешь почему мы не можем быть друзьями? у моих друзей на меня не стоит

Счастье мое, меня не оставляй прошу,
Я так хочу с тобою быть и забывать про шум.
Взлетали до высот, где каждый соперник повержен,
Но в моменты наших ссор, мысленно вены я режу.

Мысли под рёбрами взрывами жгучими,
Взгляды блуждают по белой стене.
Нам говорят: "От чего вы колючие? "
- "Это ножи и осколки в спине "

Нам говорят: "А в чернилах запястья?
Это вы, видимо, только назло. "
- "Пишут стихи уж, увы, не от счастья
Просто однажды нам не повезло. "

Мерить шагами всю холодность пола,
Мерить словами весь холод людей.
Души меняли на дух рок-н-ролла,
Души меняли на ворох идей.

Ночь, поезда, фонари или фары,
Утренний чай и на завтрак дорога.
Верю в мечту, рок-н-ролл и гитары,
Как многие верят в себя или бога.

Пусть говорят, что тату - это пошло,
Рок давно мёртв, нам пора бы к нему.
Дети того, неизвестного прошлого,
Выжить нам трудно лишь по одному.

Пусть у виска пальцем крутят прохожие,
Сплетни по косточкам нас разберут.
Мама, прости, на тебя не похожа я.
Мама, прости, но мне so fuckin' good.

Он - музыкант, это старая школа,
Навеки семнадцать, и тема закрыта.
Себя возвращает страстям рок-н-ролла
По взятому сдуру дрянному кредиту.

Пускай не понять интерес мой животный
К горящим глазам, голосам с хрипотцой.
Принцессы мечтают о замке добротном,
Принцессам не нужен такой рок-герой.

Я - не принцесса, forever and ever,
Я влюблена в рок-н-ролл и гитары.
Пусть говорят, что без бога и веры,
Пусть говорят, что мотив этот старый.

Пусть я душой из двадцатого века,
Сладкая боль по нежитым годам.
Он выпьет старого доброго Джека,
Мысли читая у всех по глазам.

Он музыкант, это жизнь и дороги,
Длинные волосы, драные джинсы.
Это не в принцевских правилах строгих,
Он не похож на типичного принца.

Семидесятых потерянный житель,
Я оглянусь от внезапного шума.
Крикнет вслед грубо мой демон-хранитель:
" Детка, проснись уже, к чёрту, он умер!"

я просто хочу чаю.
на маленькой кухне, где даже чужие сблизятся,
с разговорами обо всём. так давай же видеться!
этот сиплый февраль снова бьёт прямо в сердце,
мне так нужно согреться. так нужно согреться.

тот, кого все считают до бесчувствия сильным,
однажды может сломаться. у всех на виду.
я просто хочу взять вечером в руки мобильный
и прочитать смс: "если ты не занята, я зайду?"

уходим, чтоб почувствовать себя нужными,
но нас отпускают. и ночью от скуки
пернатые хиппи на кухне, простужены,
греют глинтвейном холодные руки.
all you need is love, love is all you need.
и от этих слов всё внутри болит.
и от этих слов никогда не спят они,
это синдром осени, и они не спятили,
это синдром осени, всё перегорит.
снова будет дождь, за окном прохладно,
в свитер мой укутайся. знаю, что велик.
эти вечера пахнут шоколадом
и листами старых, но любимых книг.
в гости приходи. и как можно скоро!
чайник на плите. я поставлю блюз?
время для ночных тёплых разговоров.
осенью уютней дома, в этом её плюс.

знаю, всё так странно,
эти фразы, люди.
верь лишь, что всё будет,
нам не верить рано.
верь, всё впереди.
верь лишь.
let it be.

ненавидишь, когда один,
всех счастливых. всех вместе взятых.
на repeat снова ставишь "queen "
и мечтаешь жить в семидесятых.
здесь не то чтобы пусто, плохо,
просто много местами фальши.
делим жизнь на "потом" и "похер "
и всё ждём, что же будет дальше.
здесь любовь, как пальто ненужное,
что не носишь. пора на свалку.
но когда внутри дождь ли, стужа ли,
вновь наденешь - тепло. и жалко.
знаешь, кажется, делать нечего,
всё случилось давно, до нас.
одиночество давит вечером,
смотрит зло, не отводит глаз.
может, выйти пора на улицу,
только не с кем. ведь нет того,
кто сказал бы: "харе сутулиться! "
/эти фразы важней всего/

над пропастью во лжи.
а до счастья — как пешком до берлина.
так кем же мы стали, скажи?
шаг влево — и мина, шаг вправо — мина.

за окном будут чёртовы ливни хлестать,
а потом холод, снег. уйти бы до лета.
жизнь вдруг так быстро успела достать
подростков, которым плевать на советы.
вечером пишемся-плачемся в блогах,
жилеточки: твиттер, контакт и фейсбук.
а людям при встрече не скажем ни слова,
ни слова, что так тяжело без их рук.

а ночью всегда тяжелее. от прошлого,
от вида своего мятого и поношенного.
ночью бессонница гостем непрошеным
к нам, некрасивым, ненужным, брошенным.

так и живём. меняемся данными,
мечтая свалить куда-то в британию.
смс-ками пьяными, джинсами драными
с карманами рваными.
строим миражи.

над пропастью во лжи,
где до счастья — как пешком до берлина.
кем же мы стали, скажи?
шаг влево — и мина, шаг вправо — мина.

hey jude. ты остался один. давно?
нас тут много, тех, кто не нужен.
мы привыкли без лишних слов
жить, в наушники спрятав душу.
jude, так громко молчат телефоны,
все разъехались быстро подальше.
на ведь тысячи здесь, миллионы,
кому не с кем "а помнишь, как раньше? "
кому не с кем "давай, выпьем чаю? "
мы в россии, в канаде и польше.
ты привык, что никто не встречает,
но не знаешь, протянешь ли дольше.
всем так хочется, чтобы рядом,
всем так хочется. это привычка:
провожать вновь кого-то взглядом,
как последнюю электричку.
только разве нам много нужно?
миллионы, им жить бы, любя.
жить и верить: есть чувства, дружба.
и молиться. не за себя.

на часах 3:45 a.m.
в это время себя раздают по кусочкам,
посвящают сборники прозы, стихов, поэм
тем, кто в них не достоин и строчки.
мы боимся до боли поставить точку,
продадим дьяволу душу, квартиру, почку,
ради тех, кто "я тебе нужен? пойду поем "
на часах 3:45 a.m.

на плите закипает чайник, во мне — слова,
время будет идти по десятому ада кругу.
по мне никто никогда не сходил с ума
в мире, где люди не ценят уже друг друга,
не держатся за руки, не цепляются.
вот так хреново тут всё получается.
мы взрослеем намного с ошибкой каждой,
меняем друзей, города, имена и лица.
жизнь исправит осанку, скажет, что важно,
а ради чего и не стоит напрасно злиться.
жизнь научит не помнить все сплетни, слухи
и на каждый вопрос нам найдёт ответ.
жизнь научит всему, но не средству от скуки,
не тому, как сказать тем, кто дорог был, "нет".
не тому, как забыть, отпустить и оставить,
каждый день одинаков тут и предсказуем.
не научит, сцепив зубы, точку поставить,
чувства — грабли, и мы на них шустро танцуем.

ну а в мыслях шум, истерия, война и слэм.
на часах уже 3:45 a.m.

когда ты один, всюду холод. никто не звонит.
а квартира - твой личный безлюдный хоспис.
и если бы близких людей выдавали в кредит,
я бы только спросила: "где нужно поставить подпись?"

а тут что ни песня, бэйби, — всё об одном: о том,
как сидится в безлюдном пабе ночью за барной стойкой в дыму густом;
бармен точно ящер: глаза шамана, льёт полынье пойло, что бьёт хлыстом,
чтоб ты говорил о честном и о простом.

он с тебя снимает драконью шкуру, всё счищая наново, как лузгу,
дабы, нищ и гол, ты ему поведал, кто засел сверхпрочно в твоём мозгу;
кто был выбран сердцем, чтоб убиваться,
и уж не остался ему в долгу.

чтоб тебе ни отдыха и ни вздоха, лишь одна большая тупая боль —
разодрали кожу и сыплют щедро из горстей на мякоть морскую соль:
ай, поведай, свет, про свою хворобу,
про свою непройденную юдоль.

никуда не деться от этой пытки, как ты ни скрывайся и ни юли —
горю нужно лишь, чтоб его прожили, его проревели, его смогли.
чтобы вместо памяти только пустошь,
чтоб в груди пожарища да угли.

спой же, как тоска обживает дом твой, пополняя город ячейкой адца;
как был разгильдяем с хмельной улыбкой — стал усталый гамлет с сумой скитальца:
вечно ищешь угол хоть в чьём-то сердце,
только б на ночь где-нибудь оставаться.

спой, как смерть растёт в тебе еженощно, как она питается тишиною,
темноглазой тварью глядит навылет, став вдруг ощутимою и земною.
спой, как трудно вымолить себе сущность,
чтоб дышала в мире одним тобою.

рассчитавшись, выйдешь глядеть на лица, надышаться шума и суеты;
как они умеют держать за руки, как они безжалостны и чисты.
почему у каждого в этом мире
всегда будет кто-то важней, чем ты?

отпустить бы лодку под шёпот моря, пусть бы под луною плыла, плыла,
мимо гор, песков и спросила бога, отчего не выслал тебе тепла.
видно, обсчитался с контрольным списком.
всё дела,
всё, знаете ли, дела.

Я пишу для тебя уже тысячный стих, выворачиваясь наизнанку. Но на все мои жалкие "Ich liebe Dich", ты, смеясь, отвечаешь: "Danke".

пока тебе там улыбаются.
держат за руки невзначай.
так многое надо сказать.
я остываю, как кем-то забытый чай.

тебе плевать. тебе неизменно плевать.

и кто-то кого-то
неистово добивается,
а кто-то кого-то
в конец, понимаешь,

Добил.

ты и я
я и ты
Никогда не сжигай наши мосты.

-никогда больше не уходи от меня
-а в игре 'навсегда' это делать нельзя
-мы играем?
-играем.
-ты начинай.
-я люблю тебя, мальчик. теперь продолжай…

улыбается молча
берет за запястье

-я самый богатый. ты мое счастье
-я скучаю по тебе, когда ты просто уходишь спать
-моя главная фобия-тебя потерять
-у меня в кошельке твоя фотография
-хочу тебя утром, пекущую вафли
-хочу тебя вечером, жарящего мясо
-а ты мне будешь готовить пирог с ананасом?
-а ты мне рыжего котенка подаришь?
-я безумно люблю тебя, девочка. Знаешь?

в эту игру можно играть вечность
лишь бы ты и я