а тут что ни песня, бэйби, — всё об одном: о том,
как сидится в безлюдном пабе ночью за барной стойкой в дыму густом;
бармен точно ящер: глаза шамана, льёт полынье пойло, что бьёт хлыстом,
чтоб ты говорил о честном и о простом.

он с тебя снимает драконью шкуру, всё счищая наново, как лузгу,
дабы, нищ и гол, ты ему поведал, кто засел сверхпрочно в твоём мозгу;
кто был выбран сердцем, чтоб убиваться,
и уж не остался ему в долгу.

чтоб тебе ни отдыха и ни вздоха, лишь одна большая тупая боль —
разодрали кожу и сыплют щедро из горстей на мякоть морскую соль:
ай, поведай, свет, про свою хворобу,
про свою непройденную юдоль.

никуда не деться от этой пытки, как ты ни скрывайся и ни юли —
горю нужно лишь, чтоб его прожили, его проревели, его смогли.
чтобы вместо памяти только пустошь,
чтоб в груди пожарища да угли.

спой же, как тоска обживает дом твой, пополняя город ячейкой адца;
как был разгильдяем с хмельной улыбкой — стал усталый гамлет с сумой скитальца:
вечно ищешь угол хоть в чьём-то сердце,
только б на ночь где-нибудь оставаться.

спой, как смерть растёт в тебе еженощно, как она питается тишиною,
темноглазой тварью глядит навылет, став вдруг ощутимою и земною.
спой, как трудно вымолить себе сущность,
чтоб дышала в мире одним тобою.

рассчитавшись, выйдешь глядеть на лица, надышаться шума и суеты;
как они умеют держать за руки, как они безжалостны и чисты.
почему у каждого в этом мире
всегда будет кто-то важней, чем ты?

отпустить бы лодку под шёпот моря, пусть бы под луною плыла, плыла,
мимо гор, песков и спросила бога, отчего не выслал тебе тепла.
видно, обсчитался с контрольным списком.
всё дела,
всё, знаете ли, дела.