ворон

Мы целовались и наблюдали за тем, как голодные стаи ласточек метались в воздухе, выйдя на вечернюю охоту, как прозрачную синеву неба поглощали языки розового пламени, поднимающиеся из-за куполов ореховых деревьев. Говорили о футболе. Это было довольно скучно. Я не про футбол.

Старший брат сказал, что моя мечта - быть орлом.
Это мой любимый старший брат.

Широкая улыбка крупных, плохо вычищенных, слегка кривоватых зубов, россыпь юношеских прыщей по всему телу, тяжеловатые ляжки и неопрятные брови - когда-нибудь я перестану замечать все и сконцентрируюсь на смуглой коже, пухлых темных губах, блестящих темно-янтарных глазах, твоих живости и подвижности, остром уме и особому запаху, исходящему от твоей черной гривы жестких кудрей. Этот запах и твое неожиданное объятие - я могу потерять голову и упасть на твои почти шоколадные колени, покрытые яркими цветами твоей юбки.
Когда-нибудь я перестану влюбляться в новых старых друзей.

Выгоните всех из дома. Закройте все двери на замок. Зарядите мою книжку. Дайте мне теплый плед. И пару сотен литров яблочного сока. Оставьте меня на две недели. Я не грущу, мне хочется, чтобы было еще лучше.
Для кого-то лето - жизнь, а для меня - попытка вернуться к жизни посредством отречения.

I wish I wasn`t giving a damn about you.

I think I`m gonna go crazy of romantic and sexual frustration.

Damn the words about book-lovers never going to bed alone. Sometimes the Earth hits me on the bottom, if kind, ocassionally giving a heavy thud on my head and bringing me back to the longing for someone to long for me and to hug me genuinely how you hug a person not because it should be like that but because you really want to say something with your hands.
Another romance with a book-hero. Michael Corleone calming me down, how nice, how lovely, how beautifull, how cute, how sad actually. But hey! stop complaining, wouldn`t he say? Three years in army, he could do with a true love, be calm, be nice, be lovely, be beautifull, be cute, but how sad I am actually. I`m folded in strong imaginary hands of a murderer, right now my only destiny is to be a moll.

How nice, how lovely, how beautifull, how cute.

արւէլաճաճանչափայլողականություն

In the tunnel I noticed I had a choice of three. While I thought it very kind of them to offer me this, I do wonder if they realized what a dilemma they were sending to face me.
The trouble was, if I looked at your reflection in the left window I missed the actual image of you and your reflection in the right. And if I looked in the right I had the same problem but the other way around.
At first I thought I should probably settle on one of the mirrors as they were soon to disappear, but that idea quickly wilted, and my attention was drawn back to the center, occasionally checking on either side.
I must say I did question the authenticity of your nap a few minutes before. As the train left Loughborough I suspected it could've been a device to avoid conversation. I'd barely considered this for a moment, however, when a heavy breath and a gulping sound that I decided would be too embarrassing to fake led me to conclude that your nap wasn't fraudulent.
I found it difficult to concentrate on anything else as you slumped beneath your coat. Delighted that we'd waited until this hour to travel so the evening sun got its opportunity to skip across those sleeping cheeks, but unnerved by the prospect of being removed from the opposing chair to yours. I knew it was reserved but hoped that whoever had reserved it had fallen over.
It looked as if today I'd be safe. The train wasn't too busy but I did take a moment to recall the time when I was less fortunate.
I remmebered it with a chilling vivivity we were on the way to Brighton.
I knew it was going to be his seat as soon as I saw him on the platform, unzipping, checking, zipping, and rechecking things. Something about his face suggested that he had for years had a mustache and had not long since removed it. He wasn't going to think twice about disposing of me, especially considering then he'd get the chance to sit with you.
Though his hiking boot-march through the carriage was rather revolting, it wasn't this that made my hands tense up into sour claws of nausea. It was the way he said it.
" You're in my seat. "
No "excuse me, " no polite uncertainty, just the rigid, hideous fact. The thud with which it landed expelled all my preparation. Before I remembered my plans to pretend to be asleep, deaf, French, or only sat there because someone else was in my seat, I was walking to find another vacancy.
I ended up dwelling unhappily beside a girl with a boys bum. I knew that because she walked too far past when she returned to one of what I thought to be two empty seats when I sat myself there. I fidgeted until our reunion on the platform, where you brutally informed me "That man was really rather pleasant, actually. "
Today I thought I'd better make sure that couldn't happen again and I pulled the ticket from the top of my seat. It took a few attempts and the facade of hanging a jacket to finally complete. I was terribly cautious. There's a threat of punishment for such deeds by fine as far as I understand, but those shackles were at the back of my mind as I crushed the reservation in my hidden fist. Folding and squeezing as if it were that beast on the way to the seaside.
Fortunately, there was no retribution. If anything the train got quieter as the journey continued.
And so in the tunnel, unable to decide, my head flicked through this trilogy of angles, angel after angle, until we were out the other side.
My frantic twitching no doubt caused the man at the adjacent table to narrow his eyes at the very least, I imagine.
I don't know for sure.
I didn't have time tot add him to the cycle.

Моя страсть к тестам находит выход летом.

Страна - Франция (в который раз).
Запах - бумага (снова знакомо).
Психологический портрет - мечтатель-фантазер (скажитепожалуйста).
Цвет - синий (Грээм Пурвис подтверждает).
Животное - ворон (патронус также).
Тип характера - одиночка (свобода, самостоятельность, писательство (так и написано)).
Символ - ворон (ну точно патронус ворон!)
Профессия - психолог (да знаю я, но лучше буду писать о людях).

Вы помните,
Вы все, конечно, помните,
Как я стоял,
Приблизившись к стене,
Взволнованно ходили вы по комнате
И что-то резкое
В лицо бросали мне.

Вы говорили:
Нам пора расстаться,
Что вас измучила
Моя шальная жизнь,
Что вам пора за дело приниматься,
А мой удел -
Катиться дальше, вниз.

Любимая!
Меня вы не любили.
Не знали вы, что в сонмище людском
Я был, как лошадь, загнанная в мыле,
Пришпоренная смелым ездоком.

Не знали вы,
Что я в сплошном дыму,
В развороченном бурей быте
С того и мучаюсь, что не пойму -
Куда несет нас рок событий.

Лицом к лицу
Лица не увидать.
Большое видится на расстоянье.
Когда кипит морская гладь,
Корабль в плачевном состоянье.

Земля - корабль!
Но кто-то вдруг
За новой жизнью, новой славой
В прямую гущу бурь и вьюг
Ее направил величаво.

Ну кто ж из нас на палубе большой
Не падал, не блевал и не ругался?
Их мало, с опытной душой,
Кто крепким в качке оставался.

Тогда и я
Под дикий шум,
Но зрело знающий работу,
Спустился в корабельный трюм,
Чтоб не смотреть людскую рвоту.
Тот трюм был -
Русским кабаком.
И я склонился над стаканом,
Чтоб, не страдая ни о ком,
Себя сгубить
В угаре пьяном.

Любимая!
Я мучил вас,
У вас была тоска
В глазах усталых:
Что я пред вами напоказ
Себя растрачивал в скандалах.

Но вы не знали,
Что в сплошном дыму,
В развороченном бурей быте
С того и мучаюсь,
Что не пойму,
Куда несет нас рок событий…
.. . . . . . . . . . . . . .

Теперь года прошли,
Я в возрасте ином.
И чувствую и мыслю по-иному.
И говорю за праздничным вином:
Хвала и слава рулевому!

Сегодня я
В ударе нежных чувств.
Я вспомнил вашу грустную усталость.
И вот теперь
Я сообщить вам мчусь,
Каков я был
И что со мною сталось!

Любимая!
Сказать приятно мне:
Я избежал паденья с кручи.
Теперь в Советской стороне
Я самый яростный попутчик.

Я стал не тем,
Кем был тогда.
Не мучил бы я вас,
Как это было раньше.
За знамя вольности
И светлого труда
Готов идти хоть до Ла-Манша.

Простите мне…
Я знаю: вы не та -
Живете вы
С серьезным, умным мужем;
Что не нужна вам наша маета,
И сам я вам
Ни капельки не нужен.

Живите так,
Как вас ведет звезда,
Под кущей обновленной сени.
С приветствием,
Вас помнящий всегда
Знакомый ваш
Сергей Есенин.

Все самое прекрасное ассоциируется только с одним. Вот такое чувство, что хочешь чем-то просто восхититься, но тебя ударяет боль за то, что по-настоящему прекраснее всего на свете.

Я пытаюсь найти что-то свое. Мне нравится, когда у человека на протяжении всей жизни есть определенный образ, когда всю жизнь люди одеваются в одном стиле, в одних цветах, носят одну и ту же прическу и духи. Я верю в то, что наш характер закладывается еще в раннем детстве и что на протяжении всей жизни мы остаемся приблизительно одинаковыми. Конечно, все проходят через что-то, что их меняет, но против генетики не попрешь и все мы 23 хромосома мамы и 23 хромосома папы.
Мой отец всю свою жизнь проходил в темно-синих слегка зауженных брюках или классических джинсах и бежевом верхе, буд то футболка, рубашка, свитер или курта, и с неиземенно сосредоточенным вырежнием лица, иногда усутпающим обаятельной улыбке и искреннему хохоту. В студенческие годы просто сверху всего этого была огромная косуха.
Моя мать пронесла через всю свою жизнь этот бледно-голубой образ печали с классическими строгими линиями светлых цветов, изящной короткой стрижкой и хрупкой улыбкой грутсных глаз на романтично-тонком лице.
Я даже начинаю верить во влияние имени на судьбу человека. Все-таки так и получается. Да и по генетике есть основания - вкус и выбор родителей, либо родственник. В опсиании моего имени сказано, что со дня рождения я знаю свою жизнь. Так вот, я знаю свою жизнь. Я не думаю, что когда-либо изменю Lancome Tresor. Не думаю, что вдруг стану женственной и изящной, буду носить классичекие блузки и высокие каблуки. Детей из школы забирать будет сосрокалетний панк в болотном с бордовыми волосами. Я ищу, ищу, ищу свое во всем. Многое я уже поняла. Шикарные волосы определенно не по мне, но и не любой "мальчик" - я. Похоже, на днях я пошла на небольшой опарвданный риск. Папа сказал, что теперь я похожа на

1. Жанну

· д’Арк

· Агузарову

2. Панка

А я вполне счастлива. Может, выгляжу я странно, но разве это не отражает мою сущность?

Смотрю круглые сутки фильмы и правильно питаюсь, что мне совершенно не соответсвует, но какой-то период я сама не своя. Сейчас лето, даль и тишина, спокойствие деревни, все вернется в свое русло. Буду читать 15 часов в день и поглощать конфеты, как пылесос. Хотя, кажется, все-таки вместо конфет будет пара яблок. Здоровый образ жизни таинственно успел возродить уже почти мертвые части моего мозга, отвечающие за Привычку. Кроме тех, что активно заняты тем, что пытаются умереть.

Достаточно спросить у Гэри.

«Настоящее хокку должно быть простым, как овсянка, и давать яркую картинку реальных предметов, например вот это, наверно, самое яркое из всех: "По веранде скачет воробей с мокрыми лапками". Это Шики. Так и видишь мокрые следы воробьиных лапок и при том в нескольких словах заключен и этот дождь, который шел целый день, и даже запах сосен».

Спасибо, дружище.