я - волк

Чтож, я одинока, что, как мне кажется, всем известно. Холоста, не связана никакими отношениями, даже зародышами, как таковыми. Не сказать, что это так уж плохо, скорее уже привычка. Быть одной ведь привычное состояние для многих девушек, да?

Немного грустно, правда, что некому позвонить, не с кем обняться и поделать всякие милости. Пусть я и не романтик, но мне это в любом случае было бы приятно. И тепло.

Но так - нет. Я одна и буду одна еще очень и очень долго.

решила попробовать все эти новомодные коды, так сказать. не вижу в них смысла, но ведь они эстетично приятней глазам, да? вроде да.

мы снова разошлись с ритой. да, я говорю это так, словно бы вы меня знаете всю жизнь и, конечно, знаете вслед риту! но суть в том, что не хочется выдумывать ей имена, использовать сокращения или как-то еще пытаться скрыть: она - рита. и на этом точка.

так вот, снова разошлись, и мне уже даже стыдно говорить об этом своим остальным друзьям, потому что мы так сходимся/расходимся с ней какой раз.

правда, несколько дней подряд вышло по-другому. не как обычно. ей хотелось все сделать как всегда, а я не дала. и, знаете что? я собой горжусь.

обычно я ухожу. мне бывает легче, когда человек мне приедается, меня достает, да и если называть вещи своими именами, то конкретно заебывает. я машу им ручкой и удаляюсь: выкидываю ото всюду, удаляю и сижу довольная. правда, потом обычно внутри остается неприятный осадок, а через пару месяцев мне вообще становится херово.

но.

тогда я сделала по-другому, чтобы потом не захотелось вернуться.

вы слышали о таком явлении, как "заранее знать, что произойдет"? в смысле, когда вы переписываетесь с человеком, и точно осознаете, что вот-вот разругаетесь в пух и прах, но продолжаете? вы ведет себя нормально, адекватно, не развивая конфликт и не давая ему почву, но ваш собеседник упорно гнет свою линию, пока не выдает что-то обидное, задевающее и оскорбительне. а вот тогда вступаете в это действие вы.

так всегда и было. раз за разом. у риты есть систематические истеричные состояния, которые меня бесят. я пораньше от них сбегала под предлогом уборки или занятий, но в тот день не стала. нафига? если так хочется поругаться, то пожалуйста.

ну и началось.

она опять стала тыкать меня в собственное дерьмо. я не отрицаю, хорошо? я тоже хероватый человек, которому далеко до идеалов нашего мироздания или социума, но со мной не так уж легко поссориться, если, конечно, не я это затеяла. да и вообще, я считаю, что если миришься с человеком, то надо отпустить старые грехи. по крайней мере, ее грехи я отпустила, хотя она про меня за спиной такооое говорила. ужасные вещи и вечно старалась все подосрать.

я же в свое время поступала умнее и просто спокойно заводила новых друзей, вела активную деятельность и была везде. ВЕЗДЕ, мозоля перед глазами. причем так везде, что меня ВЕЗДЕ и обожали.

ну и понятное дело, она стала мне это припоминать.

я психанула. начала писать, что не надо меня тыкать, пусть лучше вспомнит, чего сама творила, а она меня ЗАБАНИЛА. ДОБАВИЛА В ЧС! и это взрыв.

меня лучше не доводить, потому что я потом перестаю волноваться о том, какие вещи говорить можно, а какие нельзя.

срыаюсь с цепи, так сказать.

потом она написала длинное сообщение о чем-то там, и разбанила меня.

я же не ушла, нет.

я сказала уходить ей.

просто так:

— уходи.

все, пока, финиш. вали нахуй, деточка, тебе тут больше ловить нечего. ну она, как всегда, лол, это было так не_ожидаемо, начала выливать свое дерьмо.

я ее просто удалила.

вот и все. конец нашей сказке, пусть возвращается к своим уебищным друзьям, которые ее кинут в скорое время, и рассказывает им, какая же я тварь. все равно вот-вот их заебет она тоже, и они выгонят ее.

с меня все. мур.

а я думаю снова и снова о том, что когда-то писать было в наслаждение. как награда за сложный день: я изливала там свое горе, боль, чувство утраты или скучания, но вырастая день ото дня я стала себе внушать, что чувства - вздор. и не надо ничего ощущать, потому что иначе слишком сложно, а мне ведь легче, да?

да.

сотни тысяч раз "да".

меня почти ничего не заставляет испытывать хоть что-то. мне просто стало плевать.

я опустела.

разве это так плохо? или даже, наоборот, вдруг это хорошо?

девочка, которая была элли стала главной ведьмой. теперь все единогласно считают меня злым персонажем в их прекрасной сказке. а я что?

вы думаете: мне жаль? ха, не стоит. я теперь получаю от этого удовольствие.

Ей так и не выдался случай встретиться с ним снова. Они жили на одной улице, но каждый раз, когда она выходила из своего дома и пересекалась с ним, он находился где-то совсем на другой планете. И она, послушно кивнув, быстро заходила обратно.
Тот вечер так и не мог выбраться из ее головы. И пусть воспоминание причиняло кошмарную боль, Тея ежедневно прокручивала его у себя в голове, придумывая попутно сотни других возможных стечений событий. Ей не хотелось признаваться самой себе, что все кончено. И ему совсем не интересна ее дальнейшая жизнь, в отличие от нее. Она нуждалась в том, чтобы узнавать о нем всё: на какую работу пошел, из-за чего уволился, с кем начал встречаться. И пусть теперь она не была частью его жизни, но с каждым его успехом она радовалась вместе с ним, а с каждым разочарованием сдерживала слезы. Он таился у нее внутри, спрятанный хорошенько под старыми вещами, пыльными мыслями и детскими воспоминаниями, и совсем не уходил, ведь она даже не настаивала на этом.
А может все-таки стоило?
Ей исполнилось 23, прежде чем Тея получила резкую пощечину по лицу. Она ударила по щеке подобно хлысту и оставила на ней отвратительный бугор, ясно давая понять: пора проснуться. Он спрыгнул с крыши, оставив после себя только полупустую квартиру и вещи, пару картин. Никаких слов, никаких прощальных записок, видео или сообщений. Никому не позвонил, ни с кем не говорил. Просто пришел домой, раскрыл окно и рухнул вниз с тринадцатого этажа, размазавшись по асфальту как лужа. Это ее пришлось сдерживать в больнице, когда мимо нее проносили его холодный труп. Ее пришлось крепко обнимать и пытаться успокоить. Прошло пять лет, а ей так и не удалось выгнать его из себя, и, что самое ужасное, он сам все решил: выйти из ее души самому. Так вот, никакой удачи. Как можно пытаться разлюбить мертвого человека, когда он лучше всех живых вместе взятых? Любовь к нему была сродни ее любви к самой себе и жизни вокруг, ее нельзя было вычленить или вырезать, сколько бы усилий не прилагал человек. Она настолько сжилась с чувством невзаимной любви, столько лет гуляла с ней, взявшись за руку, что не было никакой возможности и никакого шанса.
А теперь ей пришлось сжаться. Сжаться до размеров черной дыры и попрощаться с собственной сущностью, чтобы, наконец, дать ему то, чего он упорно и добивался. Ей пришлось его отпустить от себя, но выпустить из сердца так и не удалось.
Она до сих иногда разглядывает его пустой стул у себя в душе. Ей нравится заходить в эту комнату с надписью "ричард", медленно оседать на пол неподалеку от места его пребывания и вглядываться. Вглядываться в то, чего уже нет, да и никогда не будет. Эта тоска была ее самой верной подругой.

этот стих я помню наизусть с третьего класса.

помню, черт бы побрал этот мир, как нашла его между страниц журнала, как вчитывалась, плакала над ним.

маленькая глупая девочка, которая влюбилась в стихотворение неизвестного автора.

словами о любви моей не скажешь.

нет красок, чтоб ее нарисовать.

ее в кино не снимешь, не покажешь.

мою любовь возможно лишь сыграть.

сыграть на скрипке, сильной и печальной.

сыграть, как не играет виртуоз.

сыграть тоску, сыграть твое молчанье.

сыграть всю боль невыплаканных слез.

и я сыграю, как никто не сможет,

и будут звуки падать в пустоту.

порвутся струны, и, тогда быть, может,

я, наконец, беззвучность обрету.

She says you don’t want to be like me

Don’t wanna see all the things I’ve seen

I’m dying, I’m dying

Помню, она тогда зашла в комнату, закусив губу и бросив на стол какой-то альбом. И не взглянула на меня, словно бы я никогда не был с ней рядом. Она злилась. И ее злость ощущалась всеми фибрами моей души. Впрочем, это всегда ощущали все.
Она была той дочкой, которую обычно ставят всем в пример. Хорошая ученица, бывшая черлидерша крутого спортивного клуба, примерная домоседка дома и заводила в кругу друзей. Ей удавалось помириться и подружиться с кем угодно, не волнуясь ни о количестве его банковского счета ни о мнении окружающих касательно его фигуры.
Ее многие любили и столькие же ненавидели. Она всегда могла настроить людей «за» и «против» какой-либо идеи или какого-либо человека. У Кармен была особенность: если ей становилось скучно, она развлекала себя самыми жестокими способами.
Есть люди, души которых попадут в ад, и это не вызывает сомнений. Они по своей сути лицемеры, лживые двуличные убожества, смахивающие на сатанинское отродье. К ним можно было причислить и ее тоже. Мэрлин Монро была элитной проституткой, перевернувшей мир. Моя же сестра стала обычной шлюхой на дороге, специально падая вниз.
Не подумайте, я не противоречу себе. Просто днем существовал один человек, а ночью совсем другой. И тот монстр, которого она выгуливала под лунным светом, и был настоящим. Почему-то только я мог разглядеть в ней это, когда она улыбалась, все думали, что от нее исходит тепло, и только я видел, что это был оскал. Ровные зубы, которые при желании могли впиться в тело, разрывая его на куски и поглощая все сущее.
Кармен – это вирус, даже больше – паразит. Она переходила от человека к человеку, разнося свою болезнь с огромной скоростью, а эти глупцы ходили следом, словно прокаженные. «Синдром Кармен» - еще хуже, чем бычий цепень.
В ней нет ни сожаления, ни жалости. Делает, что хочет, говорит, что хочет. Лицемерная и противная для меня, прекрасная и очаровательная для остальных. Она могла улыбаться в лицо, готовясь внутри выпотрошить все ваши внутренности. Кармен не смущал тот факт, что ради своего каприза нужно будет построить из себя лучшую подругу или девушку. Под зону ее «хотения» могло попасть абсолютно все: начиная вещью, заканчивая чужим парнем, но как бы много она ни врала, была одна вещь, из-за которой эта битва и началась.

Власть.

— перестань так говорить, ты совсем не глупая.

— мама, поднимая руку на мое тело, всегда кричала об этом.

— она не имела право.

— да ладно?

— правда.

— но она была права, потому что я сейчас делаю самый глупый поступок в своей жизни.

— аннет, куда ты, что ты делаешь? какой поступок?

— я ухожу.