ㅤ

Разрешите обе проблемы: поощряйте богатого и покровительствуйте бедному, уничтожьте нищету, положите конец несправедливой эксплуатации слабого сильным, наложите узду на неправую зависть того, кто находится в пути, к тому, кто достиг цели, по-братски и точно установите оплату за труд соответственно работе, подарите бесплатное и обязательное обучение подрастающим детям, сделайте из знания основу зрелости; давая работу рукам, развивайте и ум, будьте одновременно могущественным народом и семьей счастливых людей, демократизируйте собственность, не отменив ее, но сделав общедоступной, чтобы каждый гражданин без исключения был собственником, а это легче, чем кажется, короче говоря, умейте создавать богатство и умейте его распределять; тогда вы будете обладать материальным величием и величием нравственным; тогда вы будете достойны называть себя Францией.

Виктор Гюго, "Отверженные".

Когда душа полна мрака, в ней зреет грех. Виновен не тот, кто грешит, а тот, кто порождает мрак.

Виктор Гюго, "Отверженные".

Почему они винят меня во всех своих маленьких неудачах? Они так говорят про меня, будто я весь день сижу у них на плечах, заставляя их делать то, что в другом случае они нашли бы неприемлемым. «Дьявол заставил меня.» Я никогда никого не заставлял ничего делать. Никогда. Они сами управляют своими жизнями. Я не живу их жизнью за них. И затем они умирают и приходят сюда (нарушив то, что, как они считали, было правильным), и ожидают, что мы удовлетворим их нужду в боли и возмездии. Я не заставляю их приходить сюда. Они говорят, что я хожу вокруг и скупаю души, словно торговка рыбой в базарный день, никогда не переставая спрашивать себя «почему». Мне не нужны их души. И как кто-нибудь может владеть душой? Нет. Они принадлежат сами себе… они просто ненавидят, что это так.

Нил Гейман, "Песочный человек".

Пожалуй, она никогда никого не любила, кроме себя. В ней пропасть властолюбия, какая-то злая и гордая сила. И в то же время она — такая добрая, женственная, бесконечно милая. Точно в ней два человека: один — с сухим, эгоистическим умом, другой — с нежным и страстным сердцем.

Александр Куприн, "Поединок".

В этот вторник Ло обедала у себя в комнате. Повздорив опять с матерью, она с час прорыдала и теперь, как бывало и раньше, не хотела явиться передо мной с заплаканными глазами: при особенно нежном цвете лица, черты у неё после бурных слёз расплывались, припухали — и становились болезненно соблазнительными. Её ошибочное представление о моих эстетических предпочтениях чрезвычайно огорчало меня, ибо я просто обожаю этот оттенок Боттичеллиевой розовости, эту яркую кайму вдоль воспалённых губ, эти мокрые, свалявшиеся ресницы, а кроме того, её застенчивая причуда меня, конечно, лишала многих возможностей под фальшивым видом утешения…

Владимир Набоков, "Лолита".

«Нам ещё предстоит длинный перегон», сказал я, «и мне хотелось бы быть там до темноты. Так что теперь веди себя как хорошая девочка».
«Скверная, скверная девочка», уютно проговорила Ло. «Малолетняя деликвенточка, несмотря на прямоту и симпатичность. А свет был красный. Я никогда не видала такой езды».

Владимир Набоков, "Лолита".

«Знаешь, Ло, я ужасно скучал по тебе».
«А вот я по тебе не скучала. Мало того — мерзко изменяла, но это ровно ничего не значит, так как ты всё равно перестал мной интересоваться. Вы здорово лупите, господин. Гораздо скорее, чем мама».
Я перешёл со слепой скорости в семьдесят миль в час на полуслепую в пятьдесят.
«Почему ты думаешь, что я перестал тобой интересоваться?»
«Ну, во-первых, ты меня ещё не поцеловал».
Внутренне обмирая, внутренне изнывая, я смутно увидел впереди сравнительно широкую обочину и с подскоками и покачиванием съехал на траву. Помни, что это ребёнок, помни что это…

Владимир Набоков, "Лолита".

Я знал, что влюбился в Лолиту навеки; но я знал и то, что она не навеки останется Лолитой: 1-го января ей стукнет тринадцать лет. Года через два она перестанет быть нимфеткой и превратится в «молодую девушку», а там в «колледж-гэрл» — т. е. «студентку» — гаже чего трудно что-нибудь придумать. Слово «навеки» относилось только к моей страсти, только к той Лолите, которая незыблемо отражалась в моей крови. Лолиту же, подвздошные косточки которой ещё не раздались, Лолиту доступную сегодня моему осязанию и обонянию, моему слуху и зрению, Лолиту резкоголосую и блестяще-русую, с подровненными спереди и волнистыми с боков, а сзади локонами свисающими волосами, Лолиту, у которой шейка была такая горячая и липкая, а лексикончик такой вульгарный — «отвратно», «превкусно», «первый сорт», «типчик», «дрипчик» — эту Лолиту, мою Лолиту бедный Катулл должен был потерять навеки.

Владимир Набоков, "Лолита".

Джулия удивилась: не улыбнуться ей, не бросить дружеского слова — это было на него непохоже. И тут она увидела, что он стискивает зубы, чтобы они не стучали, и что глаза его полны слез.
— Что случилось, милый?
— Не заговаривай со мной. Маленькая чертовка, ты заставила меня плакать.
— Ангел!
На глаза Джулии тоже навернулись слезы и потекли по щекам. Она была так счастлива, так польщена!
— А, пропади оно все пропадом, — всхлипнул Майкл. — Ничего не могу с собой поделать.
Он вынул из кармана платок и вытер глаза.
(«Я люблю его, люблю, люблю!» ;)
Майкл высморкался.
— Стало немного лучше, но, клянусь богом, ты меня потрясла.
— Неплохая сцена, правда?
— При чем тут сцена? Все дело в тебе. Ты перевернула мне всю душу. Критики правы, черт побери, ты — настоящая актриса, ничего не скажешь.
— И ты только сейчас это увидел?
— Я знал, что ты хорошо играешь, но и понятия не имел, что так хорошо. Мы все рядом с тобой ничто. Ты будешь звездой. Что бы ни стояло у тебя на пути.

Уильям Сомерсет Моэм, "Театр".

— Не будьте естественны, — говорил он актерам. — На сцене не место этому. Здесь все — притворство. Но извольте казаться естественными.

Уильям Сомерсет Моэм, "Театр".

— В вас есть огромное обаяние, но, судя по всему, вы еще не имеете ни малейшего представления как им пользоваться. — Джимми засмеялся коротким смешком. — А если бы имели, эта старая карга в два счета выжила бы вас из труппы. Вы должны брать публику за горло и говорить: «Эй вы, собаки, глядите-ка на меня». Вы должны властвовать над ней. Если у человека нет таланта, никто ему его не даст, но если талант есть, можно научить им пользоваться. Говорю вам, у вас есть все задатки великой актрисы. Я еще никогда в жизни ни в чем не был так уверен.

Уильям Сомерсет Моэм, "Театр".

— Такой актрисе, как Джулия, нужно одно — произведение, где она может себя показать. Дайте ей его, и она сделает все остальное.
Джулия улыбнулась юноше очаровательной, но чуть-чуть извиняющейся улыбкой.
— Не надо принимать моего мужа слишком всерьез. Боюсь, там, где дело касается меня, он немного пристрастен.
— Если молодой человек что-нибудь в этом смыслит, он должен знать, что в области актерского искусства ты можешь все.
— Я просто остерегаюсь делать то, чего не могу. Отсюда и моя репутация

Уильям Сомерсет Моэм, "Театр".

— Вы сами видите, я не красивая и даже не хорошенькая. Коклен всегда говорил, что у меня beaute du diable . Вы ведь понимаете по-французски?
— Для этого — достаточно.

Уильям Сомерсет Моэм, "Театр".

— Тебе что, двенадцать?
— С половиной.

© Натали Дормер.

My ears hear what others cannot hear. Small, faraway things people cannot normally see are visible to me. These senses are the fruits of a lifetime of longing. Longing to be rescued. To be completed. Just as a flower does not choose its color, we are not responsible for what we have come to be. Only once you realize this do you become free. And to become adult is to become free.

India Stoker.