Это просто Вьюи блог

Быть знаменитым некрасиво.
Быть знаменитым некрасиво.
Не это подымает ввысь.
Не надо заводить архива,
Над рукописями трястись.
Цель творчества самоотдача,
А не шумиха, не успех.
Позорно ничего не знача,
Быть притчей на устах у всех.
Но надо жить без самозванства,
Так жить, что бы в конце концов
Привлечь к себе любовь пространства,
Услышать будущего зов.

Ты война
Ты не мир
Ты ружьё и пули
Персональный смертельный яд, самый острый нож

Да, говорит, - ты сегодня хороша

Изведаешь ещё пол бокала красного вина?

И взглядом колким пробирает он до дна,

А мне хотелось б, чтобы навсегда

Да, говорит, - месяц на май,

Одевайся теплее и не икай,

Руки тревожат гитару игрой,

На этом всё и мне можно домой?

Да, говорит, - хорошая ты, но

Другая осталась в сердце его

Полежать бы ещё да времени нет

Заслони меня, ангел, от всех этих бед.

Он приедет такой же пьяный как и приятели. Как его приятели. Мои приятели. Наши приятели. А я уже лет пять как хочу стать … матерью, Хочу в родительный склониться, не только в дательный. Вот и грустила, пила да рассветных судорог. Надо встать и пойти, пересечься с ним как полосы. Пусть увозит мой смех из сырых ленинградских сумерек. И не смеет его потерять в своих светлых поисках.

Мы друг за другом давно следим с облаками.
Я им - чудак, еще один клоун Красти.
А счастье - это не то, когда тебя не толкают.
Счастье - это когда тебе не дают упасть.

Ну же, ты бери выше.
Я уже из тебя вышла.
Что теперь мне твои счеты?
Я теперь, брат, - никчемна.
Где теперь запирать двери?
Что теперь молить Бога?
Если бы могла больше верить,
Вышло бы не так плохо.
Да только ты бери выше
Впредь, или бери дуру.
Пусть она в твою дышит
Медь, в твою хмурость.
А я пойду, пойду боком.
Грязным дождиком пойду по Фонтанке.
Видишь, как выходит, брат, плохо,
Коль любовь тянуть наизнанку.

Мне растолочь июнь, что тот зимний полдень.

Мне, что толочь тебя, что толочь судьбу.

Флаг мой не то, что бы спущен. Увы, - не поднят.

Слово мое - следы на песке и в снегу.

Хочешь, бери меня в дом, если он построен.

Хочешь, гони меня к чёрту, ленись, старей.

Будем считать что год закончен без троек.

Будем считать, что я счастлива, пусть на треть.

День и сам от себя озяб,

Весь в бродягу-ветер, никому нет дела.

Ну вот что мне с тебя взять,

Если утром тебе, не больше, чем девять?

Ты танцуешь в лужи, веселей щенка.

И глаза блестят, отражают зеркалом.

Ты смешишь меня, дергаешь за рукав,

Всю серьезность вытоптал, исковеркал.

Лето с инеем, вечер в шарф

Спрятал все мое прошлое, злое время.

Тебе - девять. И это и мат, и шах.

Мы смеемся как дети на переменах.

Ты назвал меня суженой.
Как же я тебя слушалась,
Цвели сливы, да груши нам.
Только мы все разрушили,
Не сложили в дробях.
Если меньше бы злились мы,
То смогли б быть счастливыми.
Дождь над нашими сливами,
Молодой, и трусливый, и
Так похож на тебя.

Это марево дней, ловля снов будто удочкой.
Телефоны молчат: девятнадцатый век.
Я пишу тебе письма, хромая по улочке,
Мой больной, мой дурной, мой родной человек.
Вечер пьёт, вечер бьет мои годы и вымыслы.
Доктор в скорой молчун, неулыбчив и пьян.
Ты не пишешь стихи и не даришь мне ирисы
Мой уродливый, голый король - несмеян.

Мучаются, да учатся
Души в дурных движениях.
Ты говоришь: я - чучело,
Бог говорит: я - женщина,

Дует мне ветром - веером,
Косы пускает временем.
Я б и тебе бы поверила,
Но страхом твоим повеяло.

Страхом таким тягучим и
В грудь отдающим жжением.
Буду тебе как чучело,
Коль ты не ищешь женщину.

Ты все хочешь спасти его, уберечь.

Будто жизнь - это море, а он не умеет плавать.

Но старания тщеты, опять переходят в речь.

В речь о том, как из сердца вытащить сто булавок.

И так годы за годами. Во время осень, дождь.

Только ты опоздала или поторопилась

Уберечь и спасти его. Милая, от чего ж?

Ты сама еще плавать не научилась.

Стать бы помладше годочков на девять
И поверить в тебя, как в героев Бредбери.
А в 30, в 30: я как не хуй делать
Отличаю чувства от бреда.
Ты не трать себя на все эти движения.
Твои речи мне, что кошке - серые мыши.
Счастье? Это кафе у меня тут, на Рубинштейна.
Больше ничего такого не слышала.
Так что ты сворачивай свои томные повести,
Отправляйся и забудь, что мы виделись.
У меня есть совесть. У счёта - нет совести.
В “Счастье” - бокал: около двухсот пятидесяти.

Заходил один господин при камзоле:
Выправку взял, да забыл совесть.
Посещали школьники, да все шалопаи:
Напьются, налюбятся и засыпают.
Один - поумнее был, думала сдюжит:
Позвал вроде замуж, да раздумал ту же.
Случался поэт, прости Господи, Цветик
Дул гашиш за тленность свою и столетья.
Был замечен умник, чинно строил беседу,
Курил, а на сиги занимал у соседа.
Забегал москвич в очках от Тома Форда:
Не остался: планы, знаешь, зона комфорта.
Стучались в дверь музыканты, спортсмены,
Дровосеки, выскочки, бизнесмены:
Все манили и клятвами, и игристым.
Пуще прочих: геи и рэп артисты.
Дорогие мои. До свидания. Бросьте.
Я больше не принимаю в гости.

Лето где все для тебя. Вот стакан, вот вода.