Примроуз Эвердин

Блин почему нельзя отстать от меня, просто оставить меня в покое. У меня что над головой висит табличка «доебись до меня»?

23 с девченками ходила на премьеру ГИ, т.к. книги я читала перед этим все 3, то думала что фильмом меня удивить будет невозможно, однако создателям это удалось.

Отписание действий не с точки зрения Китнисс, а с точки зрения зрителей и Сенеки Крейна. Вот это было просто потрясающе. До фильма я как то даже не думала о том, что мне может понравиться такой персонаж, как Сенека Крейн. Да я думаю он довольно жесток, если восхищаеться тем, что организовывает убийства трибутов уже три года. Но согласитесь, что наблюдать за этой коллосальной работой все же интересно. И то, как он организовывал игры, придумывал все препятствия для Китнисс и других трибутов достойно восхищения.

Сенека и Хеймитч. Фильм буквально заставил меня стать фанаткой этих двух. В книге я не воспринимала Сенеку, а тем более Хеймитча, как своих любимых персонажей. Но, то как Хеймитч заботился о Китнисс, пока та была на арене, как доставал ей лекарства и пытался ей дать подсказки чтобы выжить, покорило меня. Но самой классной сценой с участием этих двух, была та в которой Хеймитч упрашивает Сенеку изменить правила игр. Ну и конечно же смерть Сенеки. Это вообще нечто невероятное. Учитывая то, что в книге не было рассказано как он умер, я считала что Сенека повесился, но смерть в фильме мне понравилась как то немного больше чем, повешение. В общем я фанатка смерти Сенеки.

Сцена с осами/начальная битва у рога изобилия/финальная битва у рога изобилия/переродки. Про эти сцены вообще сказать ничего невозможно, одни эмоции. Я в кино сидела просто в шоке. Джен играла бесподобно и когда мучилась от ожога, и когда отмахивалась от пчел, и когда стреляла в Катона. В этих сценах она была просто великолепна.

Лисса и Рута. Не смотря на то, что Лиссу и Руту не очень много показали в фильме они все равно мои любимые героини. И у одной, и у другой был реально шанс выжить, но к сожалению они встретили на своем пути Китнисс. Понравилась сцена с Рутой, на тренировке, когда она своровала у Катона его нож, а он орал как потерпевший. А вот тот момент, когда Рута показывает Китнисс, что над ее головой осы-убийцы я как то немного не так себе представляла. В фильме это выглядело, как пособие для дибилов «Как перерезать веточку». А вот все эпизоды с Лиссой понравились очень очень очень. И ее столкновение с Китнисс в лесу (посмотрели, испугались, разбежались) и то, как она воровала у профи припасы. В общем фильм понравился, запомнился и еще бы посмотрела.

Но главное то не фильм интересней всего, наша дорога с девочками в Липецк. Прежде чем мы дошли до остановки перед напи пробежали ДВЕ черные кошки. Я еще говорю «Недавно вопрос видела: вторая черная кошка отменяет действие первой или удваивает наказание». Так вот теперь я знаю, что она удваивает наказание. Поэтому если вам где-то перешла дорогу черная кошка, бегите немедленно домой и ни шагу на улицу. Ну мы посмеялись над кошкой и поехали в Липецк. Сидим в автобусе Ирка у окошка глаза закрыла и дремлет, музыку слушает, потом сижу я и Аленка(Иркина сестра родная, младшая).

Я: - Ир ты меня конечно извини, но ты на труп похожа. Ира открывает глаза и удивленно смотрит на меня.

Ира: - Спасибо.

Я: - Да нет ты меня не поняла. Ты похожа на Руточку с плаката Ги, а она же умерла.

Ира: - Мне что уж теперь глаза закрыть нельзя, сразу с трупом сравнивают?

Я: - Ир, принимай это как комплимент.

Ира: - Насть я бы на твоем месте вообще молчала.

Переворачиваюсь к Аленке. Она сидит и краситься. Мы сидим в тишине, затем Аленка поворачивается и говорит.

—Ну давай, вставляй уже свой язвительный комментарий.

Ну и еще много много всего было, а потом мы потерялись. Подъехал автобус, я вхожу, запихиваю перед собой Аленку и тут же двери закрываются и Ира остается на остановке. Потом мы еще не в ту сторону поехали и оказались в совершенно разных частях городя, прямо Капитолий решил разделить трибутов-союзников. Но в итоге все закончилось удачно и мы нашли друг друга.

Бойся 228, если это - количество вопросов на экзамене.

Моё имя Китнисс Эвердин.

Мне семнадцать.

Мой дом Дистрикт 12.

Дистрикта 12 больше нет.

Я Сойка-Пересмешница.

Я свергла Капитолий.

Президент Сноу ненавидит меня.

Он убил мою сестру.

Сейчас я убью его.

И затем Голодные Игры закончатся.

День 1 — Ваш лучший друг.

День 2 — Ваше увлечение.

День 3 — Ваши родители.

День 4 — Ваш брат/сестра (или самый близкий родственник).

День 5 — Ваши мечты.

День 6 — Незнакомец, который вам понравился.

День 7 — Ваш бывший возлюбленный\нная.

День 8 — Ваш любимый интернет-друг.

День 9 — С кем бы вы хотели встретится.

День 10 — С кем вы не говорите, столько сколько хотели бы.

День 11 — С кем из умерших вы бы хотели поговорить.

День 12 — Человек, которого вы ненавидите и который причинял вам боль.

День 13 — Человек, который вы бы хотели чтобы простил вас.

День 14 — Человек, которого вы бросили.

День 15 — Человек, которого вы бы не хотели потерять.

День 16 — Тот, кто живет не в вашем городе или стране.

День 17 — Кто-нибудь из вашего детства.

День 18 — Тот, кем вы бы хотели быть.

День 19 — Тот, кто влияет на вас – как плохо, так и хорошо.

День 20 — Тот, кто разбил вам сердце.

День 21 — Человек, которого вы поспешно оценили по первому впечатлению.

День 22 — Человек, которому вы бы дали второй шанс в вашей жизни.

День 23 — Последний с кем вы общались.

День 24 — Человек, который надолго останется в вашей памяти.

День 25 — Человек, который переживает тяжелые времена.

День 26 — Последний кому вы что-то пообещали.

День 27 — Человек, который за один день стал вашим другом.

День 28 — Тот, кто изменил вашу жизнь.

День 29 — Человек, которому вы рассказываете все.

День 30 — Каким вы видите себя.

Надо бы не полениться и записать все 30 дней

Лучшие разговоры как правило бывают наедине и в темноте.

Как не прискорбно это замечать но это правда. А еще эти разговоры запоминаються на всю жизнь, хотя даже не сам разговор, а то что ты испытываешь в этот момент. Помню как то года 3-2 назад гуляла я как то с маленькой племяшкой. Она сидела в песочек играла, а я в телефон недалеко от нее. И как раз тогда пришел, очень дорогой мне в то время человек. Я хорошо помню как мы поздоровались и этот человек сел рядом. А потом мы обменялись телефонами (традиция у нас такая была играть в игры на чужих телефонах), я тогда еще восхищалась лаковым рисуночкам сзади его телефона. Вот так часов в 11 вечера мы сидели и болтали украдкой переглядываясь, а сзади в песочке, копошилась моя Сонечка. Именно в такие моменты, мы с ним были друзьями. Настоящими друзьями, которые любили поговорить по душам. И, пожалуй, с этим человеком у меня было больше всех таких разговоров(не считая куклены). Под звездами, и в темноте.

Дети, порой оказываются самыми добрыми, бескорыстными и искренними людьми в нашей жизни. Ребенок – это человек, маленький человек еще не обремененный заботами, проблемами. Еще не испорченный жизнью человек. Но не стоит так же забывать, что дети могут быть самыми жестокими людьми. Обзывать, унижать, оскорблять. Просто так, безо всякой причины. Обида, нанесенная в детстве, помниться потом на всю жизнь. Забываються ссоры, обиды, но оскорбление вынесенное из детства, живет с нами всю нашу жизнь.

Люди не думайте, что со мной что то не то. Я просто начала смотреть Американскую историю ужасов.

В лесу меня ждет единственный человек, с кем я могу быть сама собой. Гейл. И сейчас, когда я карабкаюсь по холмам к нашему месту – скалистому уступу высоко над долиной, скрытому от чужих глаз густым кустарником, у меня будто груз сваливается с плеч, и шаги становятся быстрее. Я замечаю Гейла издали и невольно начинаю улыбаться. Гейл говорит, что улыбаюсь я только в лесу. – Привет, Кискисс, – кричит он. На самом деле мое имя Китнисс, но в первый раз, когда мы знакомились, я его едва прошептала, и ему послышалось «Кискисс». А потом еще ко мне какая-то глупая рысь привязалась, думала, ей что-нибудь перепадет от моей добычи. Вот все и подхватили это прозвище. Рысь в конце концов пришлось убить – всю дичь распугивала. Даже жалко, с рысью как-то веселее было. Шкуру я продала, и неплохо. – Гляди, что я подстрелил. Гейл держит в руках буханку хлеба, из которой торчит стрела. Я смеюсь. Хлеб настоящий, из пекарни, совсем не похож на те плоские, липкие буханки, что мы печем из пайкового зерна. Я беру хлеб, вытаскиваю стрелу и с наслаждением нюхаю. Рот сразу набирается слюной. Такой хлеб бывает только по особым праздникам. – М-м… еще теплый, – восхищаюсь я. Гейл, наверно, еще на рассвете сбегал в пекарню, чтоб его выторговать. – Сколько отдал? – Всего одну белку. Старик сегодня что-то больно добрый. Даже удачи пожелал. – В такой день мы все чувствуем близость друг друга, верно? – говорю я и даже не закатываю при этом глаза. – Прим оставила нам сыра. – Я достаю из кармана сверток. Гейл радуется еще больше. – Спасибо ей. Да у нас настоящий пир. – Он вдруг начинает говорить с капитолийским акцентом и пародировать Эффи Бряк – неукротимо бодрую даму, каждый год приезжающую объявить имена к очередной Жатве. – Чуть не забыла! Поздравляю с Голодными играми. – Гейл срывает несколько ягодин с окружающего нас ежевичника. – И пусть удача… Он подбрасывает ягоду, и когда она, описав высокую дугу, летит в мою сторону, я ловлю ее ртом и, прокусив нежную кожицу, ощущаю взрыв терпкой сладости на языке. – …всегда будет на вашей стороне! – заканчиваю я с тем же энтузиазмом. Нам не остается ничего другого, как шутить. Иначе можно сойти с ума от страха. К тому же, капитолийский выговор такой жеманный – что ни скажи, все смешно выходит. Я смотрю, как Гейл вытаскивает нож и нарезает хлеб. Гейл вполне мог бы сойти за моего брата. Прямые черные волосы, смуглая кожа, даже глаза, как у меня – серые. Однако мы не родственники, во всяком случае не близкие. Большинство семейств, работающих на шахтах, похожи друг на друга. Потому-то моя мама и Прим со своими светлыми волосами и голубыми глазами всегда смотрелись здесь чужаками. Чужаки они и есть. Родители мамы принадлежали к маленькому клану аптекарей, обслуживающему чиновников, миротворцев и пару-тройку клиентов из Шлака, и жили в другом, более престижном районе Дистрикта-12. Доктора мало кому по карману, так что лечимся мы у аптекарей. Мой будущий отец собирал в лесах целебные травы и продавал в аптеку. Там они с мамой и познакомились. Мама, видно, здорово его любила, раз согласилась променять родной дом на Шлак. Я пытаюсь вспомнить что-то из их совместной жизни, а перед глазами лишь бледная женщина с непроницаемым лицом, которая сидит и смотрит, как ее дети превращаются в вяленую рыбу. Я пытаюсь простить ее, ради отца. По правде говоря, я не из тех, кто легко прощает. Гейл кладет на ломтики хлеба мягкий козий сыр и аккуратно покрывает листиком базилика; я тем временем обираю с кустов ягоды. Потом мы устраиваемся в укромном местечке между выступами скал, где нас никто не увидит, зато перед нами, как на ладони, долина, бурлящая летней жизнью, с тьмою всякой съедобной зелени и корений, и озеро с рыбой, переливающейся на солнце всеми цветами радуги. День прекрасный: голубое небо, ласковый ветерок. Еда тоже отличная: хлеб, пропитанный мягким сыром, ягоды, брызжущие соком во рту. Куда уж лучше. Одно плохо, что не весь день нам с Гейлом бродить по горам, добывая ужин. В два часа нужно быть на площади и ждать, когда объявят имена. – А мы ведь смогли бы, как думаешь? – тихо говорит Гейл. – Что? – спрашиваю я. – Уйти из дистрикта. Сбежать. Жить в лесу. Думаю, мы бы с тобой справились. Я просто не знаю, что ответить, такой дикой мне кажется эта мысль. – Если б не дети, – поспешно добавляет Гейл. Дети, конечно, не наши. Но все равно что наши. У Гейла два младших брата и сестра. У меня Прим. А еще матери. Как они обойдутся без нас? Кто их всех накормит? Ведь и сейчас, хоть мы с Гейлом и охотимся каждый день, а бывает, поменяешь добычу на топленое сало, на шерсть или на шнурки для ботинок и ложишься спать голодным. Аж в животе урчит.

Сьюзен Коллинз. Голодные Игры

Нет настроение я последнее время. Никакого. Абсолютно. Надоело это отношение ко мне, к карамельке, да и то, что карамелька прекрасно знает, что про нее говорят все. Мне неистерпимо больно от того, что люди плохо отзываються о ней. Да и карамелечке моей не сладко, поэтому иногда хочеться лопатой и с разворота таких тварей. Общаешься блин нормально, только думаешь "ну вот наконец то я могу считать тебя своим другом, могу тебе довериться", как эти сволочи говорят "твоя страшная/сумасшедшая/еще хрен знает какая подружка….". Да что бы вы знали твари, она в 100500 раз лучше вас. Она никогда не говорила про вас ничего плохого. А вы своими словами обижаете ее и меня. Иногда кажеться, будто нож в спину получаешь, но ругаться мне надоело. А с другой стороны, я защищаю свою подругу и всегда буду защищать ее. Но эта бесконечная ругань и обиды… Надоели, да и не только они конечно. Еще все эти непонятные ктокаккомнеотноситься и наши шикарные девочки которые меня пипец как палят. Да и что бы там не говорила Лена про нашу "дружную" четверку это все не то. Не такого я хотела. Я хотела доверия, не только что бы мне доверяли, но и что бы я доверяла, а не свалилвала без конца свои проблмы на карамельку. Хотела найти себе родственную душу, а что вместо этого? Вместо этого я ссорюсь с Сашей, защищая карамельку, Ира обижается на меня непонятно за что и говорит, что это я на нее обижаюсь, хотя если честно то мне все равно. Я просто хочу что бы от меня на время отстали, перестали спрашивать "что с тобой? что случилось? чего такая хмурая?". Хочу что бы про меня на время забыли. Хотя бы на час, хочу спрокойно, бродить по школе, слушать музыку, наблюдать за людьми и думать о своем. ОДНА. Потому что с кем я хочу поговорить, врят ли будет разговаривать со мной. Я просто хочу правды. А вместо этого…сплошная ругань и ссоры.

В воскресенье, 27 ноября ходили вместе с Ирой и Аленкой на Рассвет. Поехали мы часов в 9, нас дядя Саша отвез. Сначала купили билеты, и ходили, потом полтора часа по окрестностям и болтали. Где-то половину 12 мы шатаясь, как пьяные, по льду докарабкались до дверей кинотеатра. А потом на нас каки-то две страшненькие и толстенькие девочки пялились и обсуждали нас. Главное сидели практически рядом с нашим столиком (там типо как в кафе можно посидеть перед сеансом поесть попкорн *_*) и обсуждали нас. Ну и ну их.

А в кинотеатре сначала трейлеры показывали. Голодные игры там были, вот все говорят что это крутая штука, надо будет почитать/посмотреть как-нибудь на досуге. Высоцкий, думаю это будет шедевр, хотя идти на него по непонятным, даже для себя причинам не хочу, но наши вообще клевишные, раз такой фильм сняли. А еще Золушку показывали. Там Кристина Асмус играет, которая Варю в Интернах играла.

У нее там тетенька какая-то спрашивает:

—Ты откуда?

—Из провинции, из Липецка.

У нас весь кинотеатр так посмеялся, посвистел. Ну, еще бы, это же наш край. Ну а потом начался сам фильм.

Первая половина, та что до родов, была самая смешная, ну не очень интересная. Если сравнивать с книгой, то это имхо хуже, но вот та часть с родами. Это просто великолепно, шедеврально, эпично. Зрелищно. В общем выше всяких похвал. Начну с приготовлений к свадьбе.

Пожалуй, самое прекрасное в наряде невесты это туфли, ну а прическа WTF? И это то прелестное плетение, о котором писала Майер? О нет это какие-то лохматые кудели, да у меня племяшка в 6 лет такое делает мне на голове. А платье? Хотя то, что оно обтягивает фигуру и сзади кружавчики смориться прелестно. *_* Но этот кусок атласной ткани спереди меня просто убивает.

Ну далее шла свадьба и наши комментарии к фильму. Эдвард после церемонии целует Беллу, после первого оборота показывают, что лавочки для гостей пусты.

Мы:

—А куда это они все смотались?

—Не знаю, пить наверное пошли. Надоело им пялиться на молодоженов.

Поздравления молодоженов. Гости несут какой-то бред.

—Аленк они кажеться реально пили.

—Ага.

—О, вон Эсми видать одна трезвая, может, не досталось?

Затем Белла подходит к отцу, а он говорит ей: «Без тебя в доме совсем пусто»…

Мы:

—Она всю мебель вынесла из дома.

—Нет, ну может девушка же себе приданное нормальное приготовить.

А еще возмутил момент, когда показали Ирину на свадьбе. Мало того, что она одна далеко не красавица, так еще и книгу переврали.

А потом был момент когда они пробирались через карнавал в Рио. Веселенькая сцена, мы даже хотели устроить там HOT DANSE PARTY И САУНД ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ^_^ А дальше был остров Эсми. Ну сначала он мне не очень понравился, но момент когда они по горам прыгали в водопад был восхитителен. Такаая природа великолепная. И Кристен на острове была именно такой, какой я себе ее представляла, правда в других нарядах, но черный комплект порадовал, а вот голубой не очень. И странно, что в их ночи мне понравился даже Эдвард, особенно, когда Белла к нему с первым нарядом входила. Он сразу так приосанился и заулыбался.

Очень эмоциональной и хорошо продуманной оказалась беременность Беллы. Ее макияж, движения, жесты. Было хорошо сыграно. Она сумела передать ту непонятную и неловкую девочку из первого фильма и показать, что то новое, что то от себя. Ну и конечно самый запоминающийся момент это роды (и я такая ору на весь зал шепотом «Ира быстрей, она уже рожает» ;). Не смотря на то, что это очень кровавая сцена, но она еще и очень эмоциональная. Не хочу ее описывать т.к. для каждого, кто смотрел ее чувства были особенные.Я например, сидела и мяла свое ведерко от попкорна и шептала «какой кошмар», потому что это было действительно потрясение, особенно видеть, как ломается спина Беллы.

Ну а почти последняя сцена фильма немного развеселила. Немного было недальновидно со стороны Эдварда и Элис кричать «Фу» когда тебе хочет оторвать голову огромный волк.

пост написан 28 ноября 2011 года.

«Любовь долготерпима и милосердна, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится. Любовь не ропщет, не мыслит зла, она не ищет выгоду, и не бесчинствует. Любовь не радуется неправде, но сорадуется истине, и ведёт к свету. Любовь всё покрывает, и всегда, в любом проявлении — благословенна»

Спеши любить

Мы страдаем в основном от выдуманных нами проблем

Не нужно недооценивать свою непривлекательность.

не теряйте достойных, ради доступных

Понять людей не сложно, сложно понять их правильно.