жутко громко& запредельно близко

Кто-то поёт во дворе, чуть слышно. Прислушиваться - разрушать неуловимый магический шлейф.

И машины несутся с другой стороны дома, подобно кометам. Иногда я представляю, что дом и я - одно существо. Мои глаза - окна, обязательно деревянные, с растрескавшейся масляной белой краской, будто морщинки возле глаз улыбчивой старушки, непременно с кружевными занавесками и глиняными горшочками на подоконниках. Подоконники - душа дома, душа комнат. Если они широкие, то на них можно читать и даже спать, стоит лишь сильно утомиться, пить чай, сидеть и болтать босыми ногами, стоять и выглядывать в форточку, упирать в них локти и показывать язык соседним многоэтажкам, на них можно оставлять записки. А стена – это моя спина, только обтянутая не фарфоровой кожей, а пористым ракушечником, способным впитывать в себя запахи и звуки. А балконы – норки, ведущие в Страну Чудес.

И если бы я и вправду была домом, я бы точно хотела, чтобы вокруг меня росло много деревьев.

Мне бы хотелось склеить их [письма] однажды, одно с другим, чтобы получилась лента длиною в километр, которая развевалась бы на ветру, словно знамя во славу дружбы.

Я - безумный клоун с раскрашенным синей краской лицом и связкой динамита вокруг головы. Искушение чиркнуть спичкой проносится в мыслях, как облако.

Я жду зимы. Надежно укутанные, мы сможем оставаться здесь дотемна, смотреть, как садится солнце, как его сменяет маяк, посылая лучи надежды во всех направлениях.

Чем себя баловать, когда учишь физику:

post-rock,

фильмы про учёных (Хокинг),

фото Эйнштейна,

цитировать Великие умы,

Теория Большого Взрыва,

бегать, воздух, балкон, лежать на полу,

главы про физику в 'жутко громко и запредельно близко' и 'наивно.супер',

космос, астронавты,

рисовать тушью, акварель,

полупрозрачное, лёгкое, невесомое.

«Когда я был маленький, летом на даче влюбился в девочку. Она была рыжая, как морковка, страшная воображала. Сидела на дереве и читала книжки. А я стоял под деревом и смотрел на неё. И она меня спрашивала: "Что ты любишь больше — зелёное или голубое? Семь или восемь? Ноябрь или февраль? Небо или море?" И я отвечал: "Тебя". »

— Ксения Драгунская. "Рыжая пьеса".

Once I wanted to be the greatest. No wind or waterfall could stop me.

и обязательно стану

бежать - это не слабость, не глупая причуда. бежать, двигаться, стремиться в Нечто дальнее отсюда - это потребность молодости, special need.

не знаю, ради чего люди искали золото в Африке и в Америке, зачем бурили нефтяные скважины, но моя высшая цель - путешествовать и наслаждаться миром вокруг, наслаждаться до сладко-горькой симфонии в ушах.

Cos' it's a bittersweet symphony this life

Placebo – Special Needs

Люди с горящими глазами, бегать, вечерний воздух как поток осязаемых частиц волшебного, снимать на плёнку, уехать-убежать-скрыться.

Как я хочу быть вне зоны доступа и научиться фотографировать небо так, чтобы дух захватывало.

Вечера в гамаке, с книгой, музыкой, чаем, светильником на деревянной тумбочке. Как на веранде Сполдингов у кудесника Брэдбери.

'А быть может, в это самое время какой-нибудь
случайный прохожий смотрел с темнеющей улицы в вышину, на наши освещенные окна, и думал о том, какие человеческие тайны прячутся за их желтыми
квадратами. И мне казалось, что я вижу этого прохожего, его поднятую голову, задумчивое лицо. Я был здесь, но я был и там тоже, завороженный и в то же время испуганный бесконечным разнообразием жизни.'

Cat Power – You Are Free

Всё имеет смысл сейчас, в эту секунду. Потом я это забуду, и "потом" лишь иллюзорно далеко, но на самом деле кто знает, когда всё опять потеряет смысл и опять захочется забиться в пыльный угол, притворившись комнатным пауком?

Как долго же я шла к осознанию того, что у меня всё есть, чтобы быть исполненной надежд и сил: музыка в наушниках, книга в рюкзаке, большой город с невероятно красивыми закатами, и даже позвонить есть кому, а ещё хна "рубин", которая наверняка сделает с моими волосами нечто интересное.

…

Сегодня было невообразимо красивое небо: с одной стороны жёлтое, как те самые булочки с шафраном и банановый сок, покупаемые каждое утро лет 10 назад, в белых полосках, с другой - персиковое, сменившееся тяжёлым мятежным пурпуром и тучами цвета мокрого асфальта. А потом капли с неба, которые почему-то ассоциируются у меня со звуком тысячи деревянных флейт.

И эти чудесные островки-скверы посреди широких проспектов. Там деревья высокие, с пышными кронами. И ты идёшь в заколдованном лесу тёмной зелени, а снаружи этого "мира в мире" несутся автомобили, и огни расплываются, и улыбаешься.

Wilco - Jesus Etc.

Tall buildings shake
Voices escape singing sad sad songs
Tuned to chords strung down your cheeks
Bitter melodies turning your orbit around

Губы кривятся в усмешке - вот песня, в которой вся я со всеми своими воображаемыми пожитками. Насмешливо-горькие ноты на первых секундах.

Я всегда буду хотеть лежать на полу возле лампы, нюхать типографию и немножко страдать, конечно. Полностью отдавшись радости, поплачусь сполна.

Внутри себя я привыкла страдать, внутри я всегда кот, которому не дали сметаны.

Голоса вырываются, напевая грустные-грустные песни

— А это песня кончилась, или я слова забыл?

— А давай будем считать, что забыл.

Люблю начинать с "а": создаётся такое ощущение спонтанности и залихватского "авось", что сразу же горы сворачивать да Гранд каньоны переступать, словно через порог прыгать.

Однажды я пошел с Роберто (Бениньи) в рабочую столовую в Риме. Там стояли длинные столы, где все сидели вместе. Мы обедали с этими людьми в голубых комбинезонах. Роберто говорил с ними о Данте, Ариосто и итальянских поэтах XV века. Теперь поезжайте в долбаный Вайоминг, отправляйтесь в бар и произнесите слово «поэзия» — вам тут же засунут в задницу пушку.

Прошло два часа, три, не знаю, но вот я слушаю Бон Ивера, вспоминаю те маленькие скандинавские домики в Самале, тот замечательный вечер с настоящим безумно вкусным кофе с пенкой, имбирные пряники и печенье с глазурью, снежные мушки за окном, и мне хочется дожить до декабря во что бы то ни стало.

Мне нужны люди, которые бы запрещали мне думать. Вовремя бы блокировали поток всего того унылого, что бултыхается у меня в голове, как грязь в прохудившихся ботинках.

Я не всегда умею быть честной сама с собой, что страшно.

А ещё я всю жизнь пытаюсь добиться того, чтобы люди поняли меня правильно, поняли мои мысли, а не те нелепые фразы, вылетающие из уст из-за природной стеснительности и погружённости в себя. Но вот загвоздка: если я всё расскажу, кто гарантирует ответную реакцию, да и к чему это приведёт?

Мясу без кожи несладко.

Почему я всегда усложняю? Почему вот некоторые люди живут себе счастливо и не задумываются, зачем вообще всё это нужно? Я раньше наивно полагала, что через это все проходят, просто не кричать же об этом во всеуслышание, в конце концов. Но нет, некоторые яму с лёгкостью перешагивают. Везучие кретины.

“Я вообще животных люблю. Кто-то там кошек любит, или собак, а я всех люблю без разбора. Людей только не люблю. Надоели, сука. Носятся и бегают, орут друг на друга, суетятся, злые все какие-то.” — Курт Кобейн