когда мы встретимся – кто-то из нас умрет. такая любовь не дается даром или навечно. в какой-то момент сломается автопилот и падать придется вниз с высоты на встречную. просто мне страшно, когда ты смеешься – так. надрывно, хрипло до самой мельчайшей дрожи, в трубку кричишь: я самый последний дурак, посмотри, на что мы стали с тобой похожи.
и правда, у нас из мечтаний - уютность и одинокость, холодная кока-кола, грибная пицца. в шерстяных носках пригреваться сбоку, таять от поцелуев в режущие ключицы. орать до одури, бить кулаками в стены, крушить посуду, пить на двоих таблетки, ловить удары в зажатые плотно вены, курить, в насквозь продутой лестничной клетке.
сплю с телефоном, потому что уже скучаешь: вставай, просыпайся, мол, утро, солнышко. сегодня весна, весной ты всегда теряешь, я выпила всю себя – и добралась до донышка. я ведь опять с тобой говорю одним, столько пишу ужасно нелепых строчек, надеюсь, что словом будешь храним моим, и ставлю три, где было б логичней прочерк.
но когда просыпаюсь долгой и темной ночью, подай мне знак, сделай хотя б движение, чтобы я убедилась, что ты существуешь вот здесь, воочию, а не только в моем бурном клиническом воображении. такая любовь не дается даром или навечно, и ты не знаешь, в чем ее суть и смысл. кажется, остаешься на один-единственный вечер, а получается, в общем-то, целая жизнь.
заведем собаку, как ты давно хотел, она будет ластиться, как добродушный волк, у тебя будет куча срочных и важных дел, но кроме этого дом и родной порог, возможно, даже не нужно будет каждый раз уезжая менять замок, ведь у тебя есть – и правда – своя семья.
но я помню, когда мы встретимся - кто-то из нас умрет.

надеюсь, что это я.