Первое сентября остается для меня внутренним днем. Я люблю выглядывать утром в окно и видеть детей в черно-белых одеждах, с огромными букетами цветов, наряженных мам и пап первоклашек, поправляющих юбки дочерей и бабочки сыновей. Люблю смотреть на собирающиеся после линеек группки одноклассников. Внутренне я очень нежно и сентиментально переживаю этот день, потому что все мои первые сентября стягиваются в пленку воспоминаний. Как меня провожали самые дорогие люди серым днем в серое здание - как было страшно и как туда тянуло, нетерпелось скорей узнать, что там. Как купили первый пахнущий неповторимой новизной стол, кучку гладких учебников и все эти маленькие канцелярские штуки, которые только и ждали своего часа, чтобы быть использованными. Потом перестаешь их замечать, они обрастают рутиной, новизна теряется, но в памяти эти вещи остаются только новыми. Потом арбузы и испачканные рукава белых блузок, выезды на природу, в зоопарк, в парк, обязательные встречи с NN. Даже сегодня они пришли к нам: совершенно случайно и незапланировано, хотя фактически теперь мы живем на разных концах города.

Внутренне я очень это переживаю. И отвлекаюсь, и насраиваюсь на обновление. Непроизвольно. Отвлекаюсь от репетиций разговоров, от неприятных наблюдений над собой, которые нужно бы решить. Привет, мне нужно разложить все по полочкам.

Вчерашний день провела очень даже соответствующе всему лету: выбралась наконец помыть машину и съездила к моей N на маникюр. А уж о прошедших выходных и говорить нечего. Чудесная была пятница с бутылкой Bud'а, соленым поп-корном и "Клиникой".

Но вот к концу маленький итожик лета. Из всего прочитанного выделила определенно самые сильные книги (с учетом серьезности и моих предпочтений и поисков): "Последний поклон" Астафьева и "Дочь Ивана, мать Ивана" Распутина. Но об этом как-нибудь потом. Все потом. Не сегодня.