— Поступил, - говорит она мне утвердительно. Естественно, ведь нельзя быть большим неудачником и провалиться в третий раз. Поступить, получив перед этим две вышки, но стремясь к чему-то розовато-сопливому, как прыщавый школьник пускает слюни на свою молоденькую училку, желая ее не сердцем, но другим органом, не менее важным в его пубертатном периоде. Моя розовая мечта лопнула, оставив после себя неприятный осадок и дичайшее желание зевнуть и послать все так далеко, как позволит карта.

— Ты больной, - говорит она мне, когда я забираю документы из места, в которое хотел попасть всю свою сознательную жизнь (и бессознательную, уверен, тоже). Я никак не реагирую на осуждение со стороны социума, который считает меня обязанным находиться в месте, которого я добился тогда, когда оно мне уже не нужно. Будто снять элитную проститутку, а потом понять, что она отличается от "дорожницы" исключительно разницей в цене. Спрос рождает предложение, а равнодушие убивает этот самый спрос. Прокручивая ранжированные списки в течении трех дней, невольно скучнеешь от своей фамилии в начале списка. Куда интересней добиваться, а когда получаешь желаемое - к кубикам теряется интерес. К третьему высшему тоже, кстати.

— Будешь жалеть, - говорит она мне, решительно закрывая вкладку со списком "зачисленных абитуриентов", из которых в скором времени исчезнет моя фамилия и баллы, которые я бы с радостью засунул кому-нибудь в горло и забыл о том, что некоторое время назад волновался.

— Ты добился своего, - говорит она мне, когда я "отшиваю" приемную комиссию, послав их так далеко, что можно заблудиться.

Я всегда первый. Даже с третьей попытки.