Конец апреля, наступили теплые деньки, слегка опоздавшие в этом году на свою ртутную электричку. Накрапывает дождик, который как клавиши фортепиано стучит по углублениям крыши деревянной беседки. В ней сидят двое, уставившись на тлеющие угольки в мангале. Девушка все раздувает их, но едва вспыхнув, пламя снова прячется в золу.
Наконец она бросает это занятие, отрывает квадрат фольги, сворачивая из нее очередного журавлика, и протягивает молодому человеку, с которым разделяет сиреневый плед.
Он аккуратно берет его, и, поблагодарив, кладет сбоку. Ветерок треплет его маленькие крылья, которые при каждом дуновении пугливо вздрагивают.
- Он улетит, - говорит девушка.
- Не улетит, - решительно отвечает парень.
- Нет, улетит. Он же свободен. Ты не удержишь того, кто свободен.
- Я и не собираюсь никого держать, - слегка раздражается собеседник.
Девушка вновь бросает взгляд на угольки. Интересно, ее глаза также едва тлеют?
Она отрывает еще несколько полосок металла и сворачивает их в трубочки, а затем тонкие, клавиатурные пальцы, переплетают трубочки между собой.
- Дай мне журавлика, - обращается она.
И заключает его в серебряную клетку. Крылья несколько торчат из нее, и клювик устремлен вперед, но прутья навек обняли его со всех сторон.
- Теперь не улетит.