28 июня 2014 года в28.06.2014 17:48 27 0 10 1

Часть 1

Все вокруг блестело и сверкало. Маленькая комнатка, казалось, была набита народом, хотя там находилось всего лишь пять девушек. Везде была косметика, заколки для волос, части нарядов, ленты. Девушки смеялись и перекрикивались. Мари старалась сделать все, что бы они услышали её.

«Леди проверьте ещё раз ваши наряды и пуанты. Я в вас верю, и надеюсь, что вы тоже будете верить в себя. Там ваши родители и они ждут блистательного выступления» - прокричала Мари, но ответа не было, девушки продолжали болтать и веселиться. Женщина вздохнула, встала, поправила платье и направилась в совсем незаметную соседнюю дверь. Там была такая же маленькая комнатка. И в ней находились ещё пять молодых девушек. Но здесь все было по-другому. Почти ни звука, кроме редкого шепотка между ними. Ничего не блестит. Не сверкает, не валяется. Здесь барышни уже были готовы, и Мари даже не к чему было придраться. Женщина улыбнулась и сказала: «Вы молодцы, уже готовы. Я знаю, вы не подведете меня. Вы начинайте. Я все прекрасно с вами повторила, главное не волнуйтесь» Место ответа она увидела лишь улыбки и неуверенные кивки.

Она уже шесть лет работала в доме благородных девиц. Их небольшой городок был четко разделен на два мира. Мир людей богатых и успешных, и мир людей которые обеспечивали счастливую жизнь этим богачам. Мама Марии была балериной, но её театр закрыли и их семья жила на доход отца девочки. Но вскоре он умер, и бедной женщине пришлось самой нести бремя ответственности за семью. Она устроилась в магазин продавцом и так до последних своих дней там проработала. Но она успела передать свои танцевальные навыки дочери. Каждый свой выходной она разучивала с девочкой па и пируэты. Мари обожала танцевать, восхищалась матерью и балеринами. Когда театр открыли снова она, как девушка из не очень благополучной семьи не смогла заниматься там и стать балериной этого театра. Но добрый хореограф Марк хорошо знал мать девочки и с удовольствием давал ей личные уроки. Итак, к 18 годам Мари умела танцевать ничуть не хуже других балерин, которые обучались этому профессионально. До этого она жила за счет материнской поддержки, но в один прекрасный день она узнала, что в театр требуется билетерша. Это была хоть какая-то работа, и она устроилась в свой любимый театр. Именно с этого момента Мари начала заглядывать на богатую сторону. Она обожала смотреть на зрителей театра, разодетых и надменных дам и господинов, которые с какой-то загадочной улыбкой наблюдали за тем, что творилось на сцене. Она слушала, о чем они говорят, и мечтала когда-нибудь быть одной из них. Смерть матери потрясла Марию. Просто одним утром бедняжка не проснулась. На Мари рухнуло тяжелое бремя забот о похоронах. Она была не в силах появляться в театре, а театр не в силах был терпеть девушку, которая не приходит на работу. И её уволили. Мари не знала куда податься. Она, конечно, окончила школу, но дальше у неё не было возможностей, и она, почему-то всегда надеялась на то, что умение танцевать спасет её. И вот когда девушка уже совсем отчаялась, по городу разнеслась прекрасная новость о том, что открывается дом благородных девиц и теперь все богатые люди могут рассчитывать на достойное обучение их дочерей. Соответственно все рабочие люди в городе понимали, что это может быть их новым местом работы. Туда ломанулись толпы народу. Но брали по каким-то исключительным качествам. Чем ты богаче, известнее в городе, чем чище твоя репутация, тем больше ты подходишь. Мария была наслышана о том, что лицей нуждается в учителе танцев и так же пришла туда. На это место претендовали ещё пять человек, и когда она пришла в кабинет к директору ей задали лишь один вопрос: « Почему ты?»

Его ей задал мужчина, Пол Уокер чуть старше неё, с какой-то заискивающей улыбке, в строгом, но явно большом ему костюме и с лицом человека который точно знает ответ на вопрос, почему он здесь находится. Мари не помнила, что она ему говорила, но когда лицей открылся, она была там учителем танцев.

Пять лет Мари занималась с юными леди танцами, но ей не хватало людей, чтобы давать большие концерты и соответственно совершенствовать девочек. И тогда ей пришла в голову идея, ради которой она была готова рисковать своим.

Девочки, которые жили в рабочей части города, часто заглядывали к ней, и она учила некоторые движения с ними. Они рассказывали ей свои мечты, делились своими желаниями стать такими же балеринами как она. И Мари очень захотелось приблизить эту мечту к реальности.

Она пошла к директору и попросила на свой страх и риск взять пять девочек к ним в труппу. Они бы приходили на занятия, а потом сразу же уходили домой. Уокер очень сомневался, он боялся за репутацию своего лицея. Он не думал, что богачи будут согласны, чтобы их дети танцевали с обычными рабочими детишками. Но Мари настаивала, уверяя, что это не принесет ущерба дому. Он обещался посоветоваться с родителями и на удивления те были не против, но только с условием, что их дети всегда будут на первом плане, что они не будут заниматься вместе и, что если будут жалобы, Мари будет ждать увольнение.

И вот на шестом году своей работы Мари осуществила мечту девушек и кончено же свою. Теперь они могли выступать, теперь они могли показать все, на что они способны.

Мария уже собиралась выйти из комнаты и направится на свое место в зале, как заметила, что одна девочка сидит в стороне от других.

«Лизи все хорошо? Ты хорошо себя чувствуешь? Ты выглядишь бледной»

«Ох мисс у меня все хорошо. Наверное, я просто волнуюсь» - ответила девушка.

«Лизи все будет замечательно. Я это точно знаю»

Из зала зазвучала торжественная музыка, Мари захлопала в ладоши, повторяя: «Готовьтесь, готовьтесь»

Девочки из бедных семей выступали всегда первые, что бы весь триумф доставался аристократкам в конце.

Мария быстро прошла к своему месту в первом ряду, вокруг неё сидели учителя, а сзади родители девушек. Свет в зале погас, тишина окутала зал. Полилась прекрасная музыка, девушки выплыли на сцену.

Легкие и плавные движения, приятное шуршание платьев, мерный стук пуант об пол. Все было идеально. Это было феерией чувств и красоты выложенной в танце. Но у людей на лицах не было написано удовлетворения, и Мари знала, что они ждут скорейшего выхода своих дочерей. Но так же она знала, какое приятное чувство испытывает каждая из этих девушек. Они знает, что на них смотрят, что они красивы и грациозны, что они настоящие балерины, не смотря ни какие либо рамки.

Все изменилось в одну секунду. Вот девушки уже готовы были закончить свою партию, и тут одна из них упала. Громко, так будто её подстрелили. Зал ахнул, танец остановился. Лицо директора выражало ужас, Мари же была уже на сцене. Она схватила упавшую девушку под руки и потащила её за кулисы, быстро шепча, что бы следующие девушки выходили на сцену. Те же стояли с открытыми ртами. Подруги же упавшей лишь заботливо наклонялись, пытаясь помочь Мари, и озабоченно перешептывались. Учительница же, передав ученицу молодому мужчине, работавшему за сценой, и попросив положить её в одной из комнат, громко крикнула:

«Быстро на сцену!»

Девушки закончили танец отлично, но у зрителей все-таки был осадок от того, что случилось. Мари до конца выступления сидела на своем месте внешне абсолютно спокойная, но в душе она вся разрывалась от переживаний. Как только концерт был закончен, директор схватил женщину за локоть и потащил за собой. Они шли по темным коридорам здания, Мари начало казаться, будто они двигаются по странному лабиринту, никогда ещё это место не казалось ей настолько чужим. Наконец они остановились перед маленькой дверью. Пол сдавил её плечо и начал шептать: « Ты должна все уладить, если она умрет или ей станет хуже, родители начнут задавать вопросы, а я не могу рисковать репутацией. У тебя два часа, что бы найти её родителей. Скорую помощь я вызвать не могу, это тоже привлечет внимания. Так что выкручивайся дорогая. Остальным я пока скажу, что эта девочка всего лишь переволновалась»

Мари вдруг стало безумно неприятно стоять рядом с этим человеком, она вынырнула из под его руки и вошла в комнату. Внутри никого не было, кроме маленькой девочки, скорчившейся на кровати. Она громко кашляла и хрипела. Женщине показалось, что ей тоже не хватает дыхания вместе с малышкой. Она наклонилась к ней и прошептала:

«Лизи за тобой сегодня кто-нибудь должен был прийти?»

Девочка отрицательно покачала головой. Это означало, что Марии придется ехать к ней домой, а потом возвращаться обратно. Это будет долгий путь. Она вышла из комнаты, оставив девчушку одну. Пол Уокер все ещё стоял в коридоре.

«Неужели нельзя прислать хотя бы медсестру?»

Мари хотелось облегчить страдания ребенка. Пол же становился все злее от этой ситуации.

«Хорошо, я позову. Но время пошло. Ты должна привезти её родителей, иначе будет хуже»

Женщина попыталась представить, что этот мужчина сможет сделать такого плохого с девочкой, но в голову ничего не приходило. Она кивнула ему, развернулась и помчалась по коридору.

До рабочего района можно было добраться лишь на автобусе, и если движение на дороге было не очень оживленное, это можно было сделать примерно за полчаса. Остановка была рядом, Мари быстро до нёё добралась, тут же подъехал автобус, и Мари показалось, что все складывается удачно. Они быстро доехали до места и, поблагодарив водителя, женщина выпорхнула на улицу.

Это место было наполнено унынием. Серые бетонные дома выстроились ровными рядами, и напоминали тучных великанов с померкшим взглядом, так как света не было ни в одном из окон. По улицам шныряли бродяги и голодные собаки. Иногда можно было увидеть детей, которые с палками наперевес и громким улюлюканьем куда-то бежали. Взрослых же на улице видеть вообще не приходилось, все были на работе. Пахло отходами, грязью и едой, и все вместе это создавала ужасный смрад. Когда-то Мари жила здесь, когда-то она так же бегала по улицам и ждала в темной комнатке свою маму. Шесть лет она сюда не возвращалась, и теперь у неё было ощущение, будто только зажившую рану вскрыли и кровь из нее хлынула с новой силой. Это место жаждало её поглотить. Она помчалась вдоль одинаковых домов в поисках нужного. Она знала, где живут все девочки, так как попросила их всех написать свои адреса. Но найти его было не так-то легко. На многих домах номера были стерты, некоторые дома вообще были пусты. Спросить было не у кого, и спустя 15 минут поисков Мари в отчаянии остановилась около маленького продуктового магазинчика. Она решительно в него вошла, и обратилась к девушке за прилавком. Та любезно согласилась помочь Мари, и сказала, что нужный ей дом находится совсем рядом. Женщина выскочила и помчалась в нужном направлении. Через пару минут она оказалось в необходимом ей месте. Дом был как все, но здесь наверху горел свет. Она поднялась на второй этаж и позвонила в дверь. Времени оставалось мало, и сердце Марии бешено колотилось. Долго никто не открывал, но когда девушка собралась ещё раз нажать кнопку замка, она приоткрылась. На пороге стояла маленькая девочка, она была одета в серое платье, на подоле которого можно была заметить несколько заплат, лицо было измазано в краске.

«Привет крошка. Я учительница Лизи, и мне нужна её мама или папа. Кто-нибудь есть дома?»

Малышка отрицательно покачала головой.

«Они на работе да? Послушай, как только кто-то вернется домой, скажи, что бы они ехали туда, где Лизи занимается танцами. Скажи что это очень важно»

Девочка кивнула и закрыла дверь.

Мари стало душно, неуютно. Она не помнила, как вернулась обратно. Когда она вернулась к той комнатке, где находилась Лизи, то увидела Пола. Казалось, будто за все это время он даже на сантиметр не сдвинулся. Только его лицо изменилось. Это было не злость и не озабоченность, скорее страх и замешательство.

-«Ты пришла без её родителей»

-«Они приедут за ней, как только смогут. Не делай из этого такую большую проблему. Что у тебя с лицом?»

-«Мари девочка умерла. Мне жаль»

Девушке показалось, что сердце её раздавили. Она совладала со слезами и воскликнула: «Не говори, что тебе жаль, это все, потому что ты не позволил вызвать врача. Боже ты вечно заботишься о своей репутации, ты эгоист. Этот ребенок умер из-за тебя!»

Он схватил ей за руку и со злостью ответил: «Не смей меня ни в чем обвинять. Родители итак будут спрашивать, что произошло, и ты должна сейчас думать только о том, как бы мы все не потеряли работу. А девчонку должны забрать как можно скорее. Я буду ждать только до утра. Неизвестно от чего она умерла, мы не можем подвергать риску других детей»

Он отпустил её руку и ушел, ни разу не оглянувшись.

Мари подошла к двери, руки у неё дрожали, она не могла повернуть ручку. Наконец собравшись с духом, она сделала это, она вошла внутрь. Сначала могло бы показаться, что Лизи просто уснула. Но потом, присмотревшись можно было заметить, что лицо её приобрело синеватый оттенок. Мари обняла саму себя и заплакала. Ей очень хотелось кого-нибудь обвинить в смерти этого ребенка, но не знала кого именно. Она наклонилась к девочке и прошептала «Прости нас».

Женщина всю ночь просидела в холле на большем кожаном диване. Как только она закрывала глаза, ей тут же виделась Лизи, поэтому она не могла уснуть. И только ранним утром она смогла задремать. Но её почти сразу же разбудили шаги. В здание ворвалась женщина в черном потрепанном платье, на голове у неё был платок грязно-желтого цвета, за ней шел мужчина в грязной рабочей форме. У женщины тряслись руки, и в глазах был страх, мужчина все время ей что-то говорил, казалось, подбадривал. Они оба совершенно не вписывались в обстановку этого места. Они казались слишком маленькими, слишком убогими по сравнению с холлом увешенным картинами, уставленным дорогой мебелью.

Увидев Мари, мать бросилась к ней с вопросами: « Где моя девочка? Как она? Мы можем её забрать»

Как тяжело подбирать слова, которыми ты должен сообщить родным, что их близкого человека больше нет. Ведь что бы ты ни сказал уже ничего не изменить, не вернуть. Мари старалась не смотреть в глаза родителям девочки и говорить как можно тише, но ей показалось, что её слова прогремели как гром: «Мне очень жаль, Лизи больше нет» Она хотела добавить вы не успели, но потом подумала, что это своего рода знак того что родители виноваты что были на работе. А они не виноваты. Виновата власть, виноват Уокер.

Женщина начала медленно падать, но мужчина её подхватил. Она повторяла: «Нет, нет, не может быть. Зачем вы врете мне? Зачем?» Отец подошел к Мари, и на секунду ей показалось, будто сейчас он её ударит, и ей даже показалось, что это то, что ей нужно. Но он лишь спросил взглядом куда идти, что бы забрать Лизи. Она кивнула в сторону темного и, кажется бесконечного коридора. Женщина поплелась с ним, что-то бормоча себе под нос.

Дети не должны умирать раньше своих родителей, это аномалия. И человеческий мозг не может воспринять это сразу, это не укладывается в голове. И наверное проходит много времени, до того момента как человек понимает, что это правда. Но слез уже нет, лишь тяжесть и чувства вины за то, что твой ребенок умер, а ты остался, вот, что остается несчастным родителям.

Муж и жена выходили из коридора, а Мари провожала их взглядом. Мужчина бережно нес свое дитя на руках, женщина семенила сзади него, подтыкая тонкий плед и поправляя волосы девочки. Они не могут признать это сейчас, и вряд ли есть сроки для конца их горя.

Мари с тяжелыми мыслями пошла в свою комнату, села там, на кровать и зарыдала. И так со слезами на глазах и уснула.

Проснувшись на следующее утро, переодевшись в черное, Мари отправилась к Уокеру. В её голове уже была четко составлена речь, которая бы призывала продолжать занятия с девочками из рабочего района. Но войдя в кабинет директора, все слова забылись. На черном кожаном диване, поставленном у стены, сидели три роскошных женщины. Идеальные прически, безупречный макияж и дорогая одежда, все в них кричало о том, что они богаты, успешны и счастливы. Но лица у них были нахмурены. Взглянув на Уокера, по спине Мари пробежали мурашки. Руки его были сложены на столе, из-за чего он выглядел провинившимся школьником, лицо осунувшееся, зубы стиснуты, казалось, будто директора сейчас разорвет от напряжения. Мари не успела ещё войти, как ей уже захотелось выйти из этой комнаты.

«О, Мари как хорошо, что ты зашла! Это мамы наших воспитанниц, они вчера были на нашем концерте» - сказал Уокер, слегка запнувшись на последнем слове.

Женщина с черными волосами и таким же черным платье чуть привстала и протянула руку Мари: «Я мисс Лайт, мама Эмили Лайт. Нам приятно лично с вами познакомится. Вчера наши девочки блистали и все благодаря вашим стараньям»

Мари несмело пожала руку мисс Лайт. Женщина присела обратно на диван. Повисло неловкое молчание, и пока оно длилось, присутствующие старались не смотреть друг на друга. Ситуацию в свои руки решила взять другая дама, сидевшая ближе всех к мистеру Уокеру.

«Я мисс Пинк. Мы с мисс Лайт и мисс Кэрролл возглавляем родительский комитет. Мы знаем, как много вы вложили в девочек, и не только в наших. Ваша идея сблизить наших детей и детей рабочего класса была новой, пугающей, но все же результативной. Но, к сожалению, вам придется прекратить заниматься с этими детьми»

Эту речь женщина отчеканила так легко и без каких-либо эмоций, будто бы готовилась сказать это уже давно.

Сначала Мари растерялась, попыталась найти поддержку в лице директора, но видя, что она один на один с этими дамами в непроницаемых масках безразличия, начала говорить.

«Вы не можете так! Чем это обосновано? Этим девчушкам сейчас как никогда нужны эти занятия. Они потеряли друга, и танцы единственное, что будет их снова возвращать к веселой и полной жизни!»

«Дорогая вы, что не знайте? Вчера в рабочем районе умерло ещё три человека, двое из которых дети. Какая-то зараза поселилась среди этого грязного сброда и конечно это не удивительно, но мы должны ограничить все контакты с ними. Пусть продолжают работать, делать свои дела, но приближаться к нам и нашим детям мы не позволим» - вставила свое жесткое слово мисс Кэрролл. И пресекая любые возражения, все три женщина одновременно встали, прошли мимо Мари, даже не взглянув на неё, и вышли. Только последняя мисс Пинк, обернулась и сказала Уокеру: «В ваших интересах на этот раз не ошибиться. Вы не незаменимы» Дверь медленно закрылась за ней. Мари стало дурно, хотелось что-то говорить, кричать, доказывать, но не кому было. Она смотрела на Пола, который уткнулся глазами в свои руки, и понимала, что он так же как и она сломлен и раздавлен этими тремя женщинами. Поэтому девушка просто развернулась и ушла. Она бродила по зданию кажется, бесконечно долго, но на самом деле прошло довольно мало времени.

Пришел час её занятий. Она вошла в просторный и светлый балетный зал и увидела, что все девочки уже готовы.

«Разминайтесь, пожалуйста, самостоятельно» - сухо сказала она. Все девушки медленно разбрелись по залу, и начали растягиваться. А Мария начала изучать их лица. Она всегда любила это делать, оценивать и читать мысли по лицам. Сейчас она думала о том, что этих девочек ничего не коснулось, они ничего не заметили, чья то смерть, для них пустяк, если это не смерть кого-то из высшего общества. Мари думала об их будущем, какими они станут, насколько они будут похожи на своих матерей. «Они будут их точными копиями» - промелькнуло в голове у учительницы. Она провела занятие очень вяло, почти не разговаривала, и закончила на 15 минут раньше.

Так проходили дни, с Мари что-то происходило, ей было тяжело говорить, казалось, что она больна. Но на самом деле это был отзыв на то, что происходило в городе. В рабочем районе появлялись все новые погибшие от неизвестной болезни, газеты, предназначающиеся для элиты, трубили о том, что нужно срочно изолировать рабочий район. Врачей там не хватало, а врачи из богатого района отказывались делать анализы под предлогом проникновения заразы. Мари укоротила занятия, все больше времени проводила одна.

В один из таких дней к ней в комнату постучалась одна из уборщиц и сказала: «Мисс там внизу вас ждет девочка. Если честно по ней сразу видно, откуда она, и ей нельзя здесь быть, так что простите, но я попросила её остаться на улице»

Мари кивнула, и уборщица ушла.

«Все боятся за свою работу, кроме меня» - подумала Мари, идя в парк при гимназии. Там на одной из скамеек ждала одна из её бывших учениц.

«Малышка как ты оказалась здесь?»

Девчушку звали Джулия. Она выглядела болезненно и устало. Девочкам из бедного района всегда было тяжело находиться здесь, их подавляла окружающая роскошь и богатство, вот и сейчас Джулия сидела, чуть сгорбившись, слегка опустив голову, и старалась не смотреть по сторонам на красивейшие статуи и яркие экзотические цветы в саду, будто они могли исчезнуть, как только её взгляд их коснется.

«Я добралась на велосипеде брата. Хотела узнать как у вас дела» - скромно сказала Джулия.

«Все в порядке -, спокойно соврала Мари, - только за этим ты приехала сюда?»

«На самом деле нет. Мы хотим продолжить занятия, не знаю как это можно осуществить, но мы нуждаемся в этом. Школы в районе работают с перебоями, мы часто сидим дома, все в напряжении, почти не общаемся ни с кем, иногда наше общение пресекают взрослые. У одной из девочек, вы помните её, Сары, заболела мама, мы не видели ее, кажется вечность, но её мама выкарабкалась, но с Сарой теперь запрещено общаться. Мы в отчаянии, нам нужна поддержка»- Джулии заплакала горькими взрослыми слезами.

Мари не раздумывая, прижала к себе девчушку. От неё пахло копотью, медикаментами и чем-то сладким, что опознать Мари не удалось. Она не могла оставаться равнодушной, эти дети нуждались в ней, а она нуждалась в них.

«Я придумаю что-то, мне нужно время. Я готова на риск, но вы должны найти помещение, там, где проходит мало людей и сравнительно тихо»

«Сейчас у нас люди почти не ходят по улицам, так что это будет не сложно»

«Тогда на следующей неделе я приеду к тебе домой, пусть все девочки ждут меня там»

Джулии кивнула. Мари снова обняла девочку, и они разошлись.

Всю неделю Мари согревала мысль о том, что она снова сможет получать удовольствие от танцев. Через неделю, в свои выходной, Мари ни кому не сообщая, куда она отправляется, поехала в рабочую часть города. Это место изменилось с тех дней, когда она приезжала сюда к родителям Лизи. Мусор с улиц на удивление был убран, ни собак, ни бродяг нигде не шныряло, детей и подавно не было видно. На витринах многих магазинов висели вывески: «Закрыто на карантин». Дом Джулии находился рядом с домом Лизи. Дорогу Мари смутно помнила, и нашла место минут через 10. Квартира располагалась на первом этаже, женщина позвонила в дверь и прислушалась к тишине. Потом она услышала шепот, который становился громче и громче и наконец, дверь открыла Джулия. Она улыбалась, светилась:

«Вы пришли!! Мы так рады!»

Мари не успела ничего ответить, как на неё набросились с объятиями тощенькие девушки, их руки обвивали её шею, талию, кто-то чмокнул её в щеку. И только через несколько долгих минут нежности Мари смогла, наконец, рассмотреть своих учениц. Все они выглядели бледными и голодными, они казались очень взрослыми, одеты были в темные одежды, среди всех Мари смогла увидеть Сару, удивительно, как она смогла прийти сюда. Девочки накинули свои потрепанные пальтишки, и повели Мари в нужное место. Здание, в которое ее привели, располагалось на главной улице рабочего района. Но от главной улицы оно было тщательно скрыто домами богатых рабочих. Даже здесь все люди делились по доходу, который они получали. Джулия рассказала немного Мари про это здание: «Когда-то давно, когда в рабочий район еще приезжали богатые ради настоящих развлечений и веселья здесь был открыт танцевальный зал. Им владела пожилая леди, она вышла замуж за рабочего и не хотела расставаться с роскошью и настоящим элитным обществом. К ней приезжали самые известные люди города. Но потом все это приелось, богатые стали открывать такие же залы и на своей стороне и она обанкротилась. Затем у неё умер муж, и она продала местному управлению здание. Больше о ней ничего не было слышно. Здесь теперь проводят на праздники танцы, но народу всегда мало. Людям совсем не до веселья. Но ходят легенды, что она иногда сюда приходит, та леди. Здесь есть пианино, и ночью люди слышали музыку»

«Это все легенды» - вставила Сара.

«Неважно. Место просто идеальное. Я вспомнила о нем случайно. Просто Лизи очень любила эту историю, и даже говорила, что видела эту леди. И, вспоминая Лизи, я вспомнила и это»

«Место и правда очень хорошее Джулия. Думаю, мы можем начать сегодня, вы готовы?»

Девочки дружно закивали, у Джулии откуда-то оказался ключ, но она не захотела рассказывать откуда.

Посреди зала и стояло элегантное черное пианино. Папка с нотами лежала сверху. По углам стояли стулья и пару столов. Кое где валялись газеты, тут же рядом с пианино лежала чья та забытая в диком танце пара туфель. Ощущение было, будто прям сейчас сюда ворвутся ярко одетые, надушенные и пьяные люди и начнут свои танец ночи. Но место этого была лишь пустота и звук сломанной форточки хлопающей на ветру.

«Думаю стоит убраться хоть чуть чуть. Надеюсь здесь есть кладовка с инструментами» - сказала Мари.

Каждый занялся свои делом: кто-то мел полы старыми метлами, из которых уже выпала почти вся щетина, кто-то сдвигал столы и стулья в один угол для увеличения пространства, кто-то протирал пыль на вещах, которые были целы. В итоге это место стало выглядеть уютнее, чем раньше. Последним штрихом было то, что девочки повесили на гвоздь в стене ту самую пару туфель. На этом была поставлена точка в трудной работе по благоустройству этого места.

Девочки и не заметили, как пролетел день, а начать танцевать они так и не успели.

«Соберемся на следующей неделе, просто запри это место на ключ Джулия» - попросила Мари. Все начали расходиться, девочки в одну сторону, Мари в другую. Она вышла к остановке. Чувствовала себя женщина уставшей, но что-то приятное теплилось в груди. Ей казалось, что она не просто убрала старый танцевальный зал, а совершила подвиг для всего мира.

В дверях гимназии её встретил хмурый взгляд сторожа. Господин Пламбер гордился своей работой и был очень строг к любым видам нарушений. Мари могло очень сильно достаться за опоздание, но от этого она почувствовала себя ещё лучше. Молодое озорство вспыхнула в ней, и, проходя мимо сторожа, она тихонько хихикнула, на что Пламбер начал что-то бурчать себе под нос.

Этой ночью Мари спала без снов о Лизи, так как будто та успокоилась и дала, наконец, женщине двигаться дальше.

Комментарии

Зарегистрируйтесь или войдите, чтобы добавить комментарий

Новые заметки пользователя

LOVEINME — You always hurt the ones you love

52

Интересно, у меня вроде здесь еще остались читатели и вот каков вопрос: сейчас я пишу большую вещь и было бы кому-то интересно, чтобы я с...

29

Сегодня была на поэтических чтениях Ах Астаховой! Она подарила такой заряд вдохновения и положительных чистых и искренних эмоций, что хоч...

30

Игра в прятки

Первый раз я испытывала лишь чувство стыда. Но я успокаивала себя мыслью, что это ради нашего брака. Это мне кажется самая распространенн...

29

Какая же прихотливая эта штука вдохновение. Раньше оно у меня всегда было. Знайте я тот человек, который считает, что писатель рождается ...

32

Удивительно, но если смотреть на свои школьные проблемы и мои студенческие проблемы, то по сути они не меняются. Они лишь растут, и меняю...

30

Листая свои давние посты, наткнулась на один, написанный в честь прокола хрящика в ухе. Там я писала, что много раз подумаю, стоит ли тер...