Ощущаю себя диким зверем, желающим, лишь сохранить свою свободу, свой комфорт. И такого как я, меня, загоняют в угол люди. Они пытаются говорить со мной, я не понимаю о чем они. Пытаются аккуратно тянуть свои руки ко мне. Это все больше начинает меня пугать, но я тихо рычу и иногда скалюсь. И в какой-то момент они понимают, что я не смогу укусить их, напасть. Такие животные, каким был я, не кидаются на людей или это редкие случаи. Поэтому нас мало. Кажется, что мало. Нас прячут в клетках.
И меня садят в одну из таких клеток. Я сажусь и пытаюсь понять, что будет со мной?что будет происходить дальше?и как мне быть?
Первые дни я лишь кругами хожу по клетке, совсем не ем и никак не могу просто поверить, что со мной могло такое случится. Мысли стали перебивать одна другую, сомнения начинали одолевать. Мои хождения начинают превращаться в инертные сокращения, передергивания. Даже когда я садился, ноги как бы продолжали идти.
Я решаю, что питаться мне необходимо, что бы выйти из этого положения. Долго принюхивался, по началу, кругами ходил вокруг тарелки, но оказалось, что кормят меня много и очень хорошо. Это прибавило смелости, и какой-никакой уверенности. Мне это начало нравиться, и я начинаю привыкать ко всему, даже к новоиспеченым хозяевам.
Позже они покупают мне ошейник и для начала дают его мне в клетку, что бы я понимал что это. Положили они его рядом с местом, где я спал. Поначалу я избегал его, и он меня злил. Потом я привык. Ошейник даже казался мне красивым. Когда я дал согласие на то, чтобы носить его, они стали выводить меня на улицу. Меня это очень радовало.
Примерно, через полгода, я начал понимать, что почти забыл, что было со мной до клетки. Лежал, смотрел в потолок, даже странно было думать о том, что было совсем все по-другому. Я чувствовал, как меня любят хозяева, заботятся обо мне очень хорошо. У меня было все необходимое. Я быстро забывал свой лес, те мысли, которые у меня были до клетки и даже впервые дни. Забыл, как хотел выбраться от сюда. Мне начинала нравиться клетка.
Единственное, что никак не давало мне покоя – это то, что со временем, мои судорожные передергивания лишь усиливаются. Мне начинает казаться, что я блоха, которая постоянно, потерянно скачет с места на место. Прыгает, прыгает и не понимает, где остановится и зачем она прыгает. Не видит смысла всему своему повидению.
Чем больший комфорт доставался мне, тем сильней и судорожней становились мои прыгающие движения. Спустя еще полгода, я начинаю чувствовать боль в суставах, от всех моих колебаний, да и вообще ощущение суматошного движения меня утомляло. Когда я начал слабеть, от всего этого, мои хозяева стали на много холодней ко мне, приходили лишь покормить или прибрать клетку. Тогда я заметил, что и мое расстроеное состояние еще больше усиливает колебания.
Через еще какое-то время, я совсем высох. Стал намного меньше. Осталось слишком мало сил и даже мысли стали реже посейщять меня. Я стал дергаться, даже когда спал, это сопровождалось шуршанием газет и дребезжанием прутьев самодельной кровати. Хозяев это раздражало, я стал им ненавистной обузой.
Когда им окончательно надоело терпеть, они отнесли меня в лес. Я уже не знал, жил ли я именно в этом лесу, до того как они нашли и поймали меня, или нет. Хозяева оставили меня под деревом.
Воспоминания совсем оставили меня, я был только в моменте «сейчас». Последнее, что я помню, лишь то, что судороги становятся все тише, я почти не дергался. Все вокруг становится спокойней и звуки почти затихли. Мне нравилось, то что я начинал лежать все более мирно и мир становился тише. Я ослабел в конец, и всякие движения прекратились вовсе. Наступила глухая тишина, я остался с собой наедине.
И вышло, что родился я, подобием волка, а умирал похожим на блоху.