"Тринадцатая сказка"
Диана Сеттерфилд
Хорошая сказка всегда берет верх над жалкими огрызками правды.
Представь, что у тебя есть сестра–близнец. Или брат-близнец. Главное – брат или сестра одного с тобой пола. То есть ходячее зеркало, о котором ты только что узнал. Не важно, почему ты не знал о существовании своего близнеца раннее. Это не важно. Важно вот что: можешь ли ты представить, что этот кто-то, у кого родинка за ухом такая же, как у тебя, у кого такой же непонятно-вывернутый мизинец на правой руке, этот кто-то от тебя отличается? Не так, чтобы у него был ожог на большом пальце левой руки, а у тебя на большом пальце правой, а совсем отличается. Может, он лучше контролирует свою любовь к апельсинам, может, у него получается рисовать ровную, почти идеальную окружность, может, когда он смеётся, он запрокидывает голову. А ты смотришь на него и думаешь: «Что? Что это? Кто он? Это всё проделки Доктора, да? Он показывает мне мою жизнь при каком-то одном изменённом событии? То есть я тогда не упала на лестнице в школе и меня не провожали в медпункт?» Вообще-то я не могу. А после того, как я дочитала «Тринадцатую сказку» Дианы Сеттерфилд, ещё и не хочу. Всё началось с того самого отрывка о конвейере, несущем книги в огонь, и выборе. А потом с аннотации. Я не слишком очарована книгами о книгах, но автоматически запоминаю их названия лишь для того, чтобы потом прочитать и выписать из них упоминания о других книгах. Такая история с «Книжным вором», «Чернильной трилогией» Корнелии Функе. Теперь и с «Тринадцатой сказкой». Нужно ли рассказать о чём эта книга? Боюсь, пара спойлеров вырвется из под моих пальцев. Надеюсь, те, кто не читал, простят меня. А вообще-то, никто и не вспомнит моих строк. Потому что, начав читать эту книгу, никто не вспомнит даже собственного имени, не говоря о времени суток.
Её зовут Маргарет Ли, она работает в букинистической лавке своего отца. Она обожает какао и волнуется о том, что в 20:01 чайник ещё не вскипел, и она ещё не держит в руках книгу. Мне казалось, это её история. Я думала, она отправится в этот тёмный тихий дом, найдёт там сумасшедшую женщину, узнает ужасную правду и, в общем-то, судьба её будет похожа на жизнь Джейн Эйр. Но после того, как, будучи ребёнком, Маргарет обнаружила, что день её рождения - это день рождения и одновременно смерти её второй половинки - её близняшки-сестры, стало понятно, что шрам на правом боку - это шрам не на теле, а на жизни. Как рассказывала Вида Винтерс, « обычные люди - то есть не близнецы - ищут родственные души, влюбляются, сочетаются браком. Страдая от собственной незавершенности, они пытаются составить пару с кем-нибудь.» Близнецам это не нужно, они есть друг у друга. А жизнь Маргарет неполна. Маргарет едет к писательнице Виде Винтерс не для того, чтобы "кусать себя" и мучиться несбывавшимися воспоминаниями о сестре. Она услышит историю о семье, а точнее, о сёстрах. Близнецах, разумеется.
Мне часто попадались книги, которые очень трудно начинать, как раскачивать тяжёлые металлические качели. Даже сложно вспомнить, сколько осталось начатых и заброшенных на третьей странице, может, двадцать, может, девяносто четыре. Но "Тринадцатая сказка" - это не качели. Это… воронка времени. Я просто начала читать, и всё перестало существовать. Всё. Я была захвачена в ловушку. Я следовала за Маргарет, понимая, что где-то уже слышала о таком, где-то о подобном читала, потому что эта история очень книжная и очень мифическая. Я слушала историю Виды Винтерс и находила себя в семейном особняке Анджелфилд, ходила по его коридорам и заглядывала в комнаты. Меня ни на минуту не покидало ощущение чьего-то присутствия. Как писал Акунин, «человеческий взгляд материален; если он на тебя направлен, его можно уловить.» Этот «взгляд» не покидал меня даже тогда, когда я откладывала книгу. Я будто находилась под чьим-то пристальным надзором, заставлявшим меня продолжать чтение. Это было достаточно жутко, но в то же время я не могла сбежать. Я прекрасно понимала, что сюжет кажется обычным (большой дом и рыжие маленькие сестры в нём), в героях романа, при детальном рассмотрении, вероятно, также найдутся «штампованные» черты характера. Но загадка, какая бывает только в хороших детективах, смотрела прямо в спину. Её взгляд я чувствовала. Эту загадку видела и Маргарет. Был момент, когда Маргарет нашла ответ, и когда я замерла с одной мыслью: «Пожалуйста, пусть это будет не привидение. Пожалуйста, только не скатывайся в мистификацию.» И этого, к моему восторгу, не случилось. И я не услышала банальных ответов на все вопросы.
"Тринадцатая сказка" - коварнейшая книга. Только прочитав несколько глав, я подумала, что эта история будет похожа на «Джейн Эйр» или «Грозовой перевал», будет интересна и трагична. Но я представить не могла, что она будет настолько пугающей.
***
По-настоящему меня раздражают не правдолюбцы, а правда как таковая. Почему иные с ней так носятся? Разве кто-нибудь находил в ней поддержку и утешение, какие дарует нам вымысел? Поможет ли вам правда в полночный час, в темноте, когда ветер голодным зверем завывает в дымоходе, молнии играют тенями на стенах вашей спальни, а длинные ногти дождя выбивают дробь на оконном стекле? Нет. Когда холод и страх делают из вас застывшую в постели мумию, не надейтесь, что лишенная крови и плоти правда поспешит к вам на помощь. Что вам нужно в такой момент, так это утешительный вымысел. Милая, славная, старая добрая ложь.
***
Когда ты есть ничто, пустое место, остается только дать волю фантазии. Ты стараешься хоть чем-нибудь заполнить пустоту.
***
Я с юных лет читала запоем; сколько я себя помню, чтение всегда было для меня величайшим удовольствием. И все же следует признать, что книги, которые я прочла, уже будучи взрослой, не могли сравниться по силе воздействия на мое сознание с теми, что я читала в детстве. Я до сих пор верю в сказки. Я по-прежнему забываю обо всем на свете, когда погружаюсь в хорошую книгу.