Мы еще будем жить.
Будем выращивать цветы в кадках на небольшом балконе, утром слушать радио, какую-нибудь иностранную волну, где новости на непонятном языке - что песни у костра у какого-нибудь моря. Мы еще будем у моря, холодного, потому что к морю нужно ездить осенью, познакомимся с тем у кого есть гитара, и еще с тем, кто умеет разводить костер и жарить зефир. Будем в теплых носках и осенних ботинках, в свитерах песочного цвета, чтобы однажды море перепутало нас с песчаными пляжами - и накрыло прибоем.
Мы будем жить. Станем танцевать поздно ночью в гостиной и даже не задумаемся открыть окно, чтобы покурить, будем сыпать пеплом на наши босые ноги и стараться не прожечь подолы платьев. Мы еще затопим себя в вине, сделанном из сладкого, южного винограда. Мы будем в городе, где каменные стены плавятся от солнца, а лозы оплетают ставни, и где люди, приветствуя друг друга, приподнимают соломенные шляпы, а руки у этих людей - все равно что горячий, пляжный песок: натруженные, залитые солнцем и обветренные соленым морским ветром.
Мы будем возвращаться домой поздно ночью, держа наши северные руки в карманах друг друга, и слегка пошатываясь на скользком асфальте. Будем открывать дверь, не с первого раза попадая ключем в замок, будем смеяться и включать любую музыку, которую захотим, будем курить так много, что кому-нибудь, не такому молодому и беззаботному, стало бы страшно, но только не нам.
Мы будем жить, у нас будут люди, книги, музыка, у нас будет полночь в париже, мы будем танцевать с фитцжеральдами и допивать последнее вино в баре с хемингуэем, будем возвращаться домой под проливным дождем, у нас будет чай, кухня, радио, цветы на балконе, море в паре часов на поезде, раннее утро, когда распахиваешь окно - а в комнату врывается запах города, который мы будем любить так сильно, что никому и в голову не придет так любить.
Говори мне что хочешь, бей чашки, убегай, забывая шарф и не возвращайся. Мне все равно, потому что даже в самый позний вечер, в самую холодную ночь, в самую зимнюю - я знаю, что мы будем жить.