Девушка стоит сзади, прижимаясь к спине парня, проводя играющими пальчиками на вечно сопутствующем с ней пианино. Она чувствует его энергию, эйфорию от исполнения вживую тех треков американского репа, что он слышал только на записи.
Стоящая рядом подруга и староста группы по совместительству хмурится, и девушка наклоняется к ней:
- Давай еще побудем пару песенок. Я тебе потом объясню, почему хочу остаться, хорошо?
Подруга кивает, на что девушка подмигивает и начинает двигать плечами в такт качающим толпу звукам, подбадривая спутницу на концерте, чтобы она тоже как-то развеселилась, хотя это и не было нужно - это была одна из тех компаний, которая согласна на любые начинания.
А девушка тем временем старается подражать перемещениям в пространстве своего молодого человека, и их вроде бы хаотичные, дерганные движения приобретают некий характер танца. Танец - как секс, двое так жестараются достичь симетрии и согласованности в движениях, давая празды правления то одному, то другому. С каждым взрывом ликования парня девушка испытывала чувство тепла внутри себя, и ее руки меньше стискивали его тело, и больше просто находились на нем, укрывая его, словно нежная пенка на пряном тыквенном латте.
Именно в этот момент она поняла, что испытывал он, когда так же пошел с ней на концерт, совершенно не зная исполнителя и вообще не интересующийся таким направлением в музыке.
Он пошел, чтобы быть с ней, потому что ей было важно туда пойти. Девушка пошла, потому что это было важно для него, это ему нравилось, а прошлое отучило ее противоречить в интересах. Она пошла, потому что хотела уравновесить их отношения, которые, по-сути, и начались с того момента, когда он два месяца назад стоял позади нее, когда она билась в экстазе от все новых визгов электрогитары и чарующего голоса солиста:
"Люди нули, и мы среди них.
В толпе мы как будто одни…
На твоем окне инеем зима чертит линии,
То самое имя - смотри.
И если придется,
Мы разобъемся вместе
И горим ярче солнца,
Останемся в нашей вечности…"