Как и следовало ожидать, действие анестезии закончилось, вернув мне способность чувствовать все в полной мере. Но как раз таки этого, хочется меньше всего. Когда нам больно, мы кричим, скулим, бьем кулаками о стены и захлебываемся своей болью, которая выражается путем слез. Это ничего, вполне нормальная и здоровая реакция. Что значительно хуже, так это то, когда ты застываешь, словно весь твой организм впрыснули что-то, что замедляет реакцию и понимание того, что тебе больно. И постепенно, лишь через пару дней, возвращается полное сознание и та боль, которую сдерживала невидимая преграда, словно вода хлынет в тебя, заполнит каждую клетку оживающего тела и от ее потоков можно легко сломаться, поддаться напору и все будет кончено. Ты застынешь, замерзнешь, перестанешь верить людям, перестанешь чувствовать, иногда опуская ноги в ту боль, подогревая в себе ненависть к потенциальным предателям. Ты снова наденешь черные очки, траурную одежду и перестанешь улыбаться. Совсем. Словно из тебя высосали все те радости жизни, что поддерживали внутри твоего шкафа идеальный порядок. Порядок, который был разрушен наводнением боли. Ты будешь вставать с утра, идти в институт-работу, пить кофе теми же дозами, смеяться над нелепыми шутками и шутить в ответ, но ты мертв. Мертв по собственной глупости, разуверившись в тех, кто рядом, отталкивая протянутые руки и с натянутой ухмылкой уверяя, что с тобой полный ажур и едва ли ты помнишь, как это было. На самом деле, глубоко внутри тебя, все еще вспыхивает и проносится, словно скоростной поезд то, что имело значение и предало. Ты будешь ненавидеть ту, которая за спиной, ту, которая, не смотря на свои трудности, не боится положить руку на твое плечо, не боясь, что она будет стряхнута, как лишний предмет. Она будет всегда, будет ждать, пока вода не впитается в тело и не станет привычной средой обитания. Она будет рядом за спиной, пока однажды ты не подвинешься и не уступишь ей место рядом с собой, полушутя попросив о том, о чем едва ли мог попросить кого-то со стороны. А потом, вероятно, появится второй шанс все исправить в лице розовощекого младенца, который будет полностью принадлежать только тебе. Станет легче, но плотину моей боли вот вот прорвет, боль хлынет наружу и что будет, я не имею ни малейшего представления.