У меня начались приступы.
- Приступы неконтролируемой ярости, подпитываемые случайными собеседниками из Интернет, инфантильностью одногруппников и нежеланием к чему-либо стремиться уже на данном этапе жизни. Я становлюсь всё злее. Даже мой лучший друг начинает меня бояться. Всерьёз. Он говорит, что я стал таким, каким он был раньше, года с два назад. Я помню его таким, и теперь мы с ним поменялись ролями — мой друг стал оплотом любви, добра и сострадания, а я же — не заряженной пока что машиной убийства, мести и агрессии. Я чувствую в себе какую-то непонятную силу, которая при первом же удобном случае вырвется наружу и это понесёт за собой необратимые последствия. Я и сам себя боюсь. Но боязнь эта скрывается за ненавистью ко всему миру в целом и к себе самому в частности и большей степени.
- Приступы ностальгии, вызванные воспоминаниями о Маше. Казалось бы, уже много воды утекло с тех пор, но мне по-прежнему сложно забыть её. Она была для меня многим, а теперь, когда я вижу её с другим, меня рвёт на части. Я бы сейчас, наверное, пришёл в Томск пешком, набил её пареньку литсо и ушёл бы, не простившись. Но это было бы неразумно и поэтому уж лучше попытаться забыть.
- Приступы самобичевания — ибо при всех прилагаемых мною усилиях я не способен добиться ничего из запланированного. Всё, чего я хотел, рушится на моих же глазах. Меня выгнали их хора, я рискую слететь со стипендии, в квартире своей я живу абсолютно один и мне, признаться, перестало импонировать одиночество. И хочется какую-то живую душу в доме иметь, будь то квартирант или девушка, но вспоминая, на что я себя обрекал этими всеми отношениями и что может меня ждать, я тут же отрекаюсь от этих затей.
Я потихоньку убиваю себя. Мыслями, музыкой, одиночеством. Кстати, о музыке.
Начал осваивать гитару. Плюс жизни один на один с собой — можно заниматься тем, к чему душа лежит. Я уже кое-чему научился в плане игры на гитаре и ещё долго не собираюсь бросать это дело. Ибо это — единственное, что приносит мне истинное удовольствие. Пока я играю, я не ощущаю ничего, кроме впивающихся в мои пальцы струн. Признаюсь — для меня нет лучшего ощущения, чем окаменелые подушечи пальцев, которые через два часа интенсивной игры начинают болеть и всё больше затвердевать. Я никогда не испытывал ощущения прекраснее, и, кажется, я готов отправиться с гитарой на край света и стать свободным от всего и всех, оставшись наедине лишь со звуками в моей голове, которым я дал бы жизнь на гитарных ладах.
Моя второстепенная миссия — должность главного редактора стенгазеты с незатейливым названием «Less-Press», и с этой должностью я справляюсь пока что на отлично. Но я — единственный заинтересованный в газете человек изо всей группы. Я ведь уже упоминал об инфантильности своих одногруппников и о том, что она меня приводит в ярость? Ну вот. Думаю, нетрудно понять, что все материалы в газете либо пишутся мной, либо воруются с других источников (с ссылкой на них, конечно же), либо и то, и другое вместе. Общее, казалось бы, дело лежит лишь на моих плечах. Я стал в группе одним из немногих, кому что-то ещё интересно, остальные же — биомасса, мыло из которой даже было бы некачественным.
Я часто ревную своего единственного друга, Диму, к людям, с которыми он часто общается. Это крайне ненормально с моей стороны, знаю. Но не могу контролировать свою ревность. Мне хочется разговаривать с ним чаще, и он понимает моё это желание и поэтому часто порой даже пренебрегает учёбой, чтобы заглянуть ко мне «на огонёк». И по возможности звонит вечером, потому что понимает, как мне тяжело тут одному. Пожалуй, я бы никогда не смог найти другого такого же человека. Люди, которых я раньше имел неосторожность считать своими друзьями, вспоминают обо мне раз в пятилетку, да и то под предлогом «может, пива выпьем на днях?» А мне, признаться, осточертело это пиво и подобные предлоги, я живого человеческого общения желаю, а не полупьяных посиделок за компьютером и обсуждений непонятно чего.
Желая одиночества, я и не предполагал, каким оно окажется для меня бременем. Я живу абсолютно один, соседи никогда не стучатся в мою дверь первыми, «ВКонтакте» проявлять инициативу в плане «написать» тоже никто не рвётся.
Парень, ты уже ровно месяц на безнадеге,
Кухня пропитана дымом и ты средь комнаты без одежды.
Парень, о тебя каждый раз жизнь вытирает ноги,
И как же, позволь спросить, ты все еще это терпишь?
Парень, ведь так нельзя, ведь ты не бродяга,
Хоть каждый из нас стал бы бездомным в твоем-то случае.
Парень, ведь ты не бездушен, как та коряга,
Которую, как каторжницу, по дну речному теченьем мучит!
Парень, у тебя ведь осталось немного денег
Хотя бы на сигареты, чашку кофе, а может, и булку хлеба?
Парень, на себя глянь - да ты ведь почти шизофреник!
Разве можно так жить, огибая границы неба?
Парень, ты мне, пожалуйста, обещай подняться,
Обещай мне, что встанешь с колен и снова найдешь дорогу.
Парень, пообещай мне почаще плакать и улыбаться,
Ибо бесчувственному и жизнь не пойдет в подмогу.
Парень, эй, парень!
Да что же ты, в самом-то деле?!
Парень!..
пропал.