Порою все чувства, крещение которыми мне приходилось проходить за свою жизнь - чувство страха, отвращения, радости, черт знает, что там еще - собираются в моей голове в единый комочек сырого теста. Подобно тому, как привередливый повар не удовлетворится бесформенным видом теста, а прикажет разложить его по формочкам, выпечь печенье, да потом еще и покрыть имбирной посыпкой, так и я, ощущая покалывание в левой части груди, всегда стремился привести его к определенной форме и наречь непременно страданием. Пару, со свистом вырывающемуся из-под крышки, дурное человечество непременно придумает название, радугу рассеет на малейшие оттенки, вывернет наизнанку и запихнет в курс физики, любое чувство разберет под микросопом, опошлит и строго-настрого накажет никогда с ним не связываться.

К черту, к черту, к черту! Не будь люди так скурупулезны, не стремись они так сунуть свой нос во все, что еще не поддалось безжалостной переработке - любые душевные терзания сошли бы к нулю. Ведь едва ли я метался, едва ли страдал, знай я, что ту заиндевелую корку, сокрывшую мое сердце от жадных глаз, принято звать именно так, едва ли сходил бы с ума. Так не бывает и безответной любви - бывает лишь безумная тяга отдельных людей к страданию, ненасытная потребность ощущать собственную неполноценность. Так не бывает отчаяния, жалости к себе, не бывает зависти; чувства, не утрамбованные разумом в тесные рамки - вещь довольно безобидная. Чувства не разрастаются, не укореняются в теле, огнем своим не снедают добрую половину человеческой воли. Чувств не существует, существует лишь разум, выдающий направо и налево беспощадные вердикты. Чувств не существует, а человечество в своем стремлении казаться живым обделалось по полной программе.

Единственная вещь, способная спасти от наложения на самого себя рук - структура. Чувства подлежат самой чуткой на свете обработке. Забыл прополоть собственное сердце, считай, дело худо - ростки хандры, лени и безысходности будут обволакивать всего тебя. Структурируй собственные переживания, не внося поправок в формы, обращайся с ними обходительно и бережно и будь уверен - через пару дней сердце твое воспрянет и вздохнет с облегчением, освободивших от тягостных пут.

Я ускоряю шаг, слова, словно обмазанные смолою, не даются мне в руки; я ускоряю шаг и, подобно тому, как проводят электричество к неоновым вывескам, провожу языком к своему небу единственную фразу.

— Все пройдет, пройдет и это.