Мои физиологическое с индивидуальным начала рвут меня напополам; первое понуждает меня обвивать взглядом каждого десятого прохожего и уже представлять себя в обнимку с ним, второе же пресекает любые мои глазения, поспешно хватает под руку и уводит куда подальше, укореняя во мне отвращение к себе, к тошнотворному круговороту лиц вокруг, к биологической природе человека.

Безделье уматывает меня пуще прежнего, возводя все внутренние противоречия в сотую степень: а я все так же жду тех робких весенних стартов, когда без зазрения совести можно будет просить Спрайт у незнакомцев в метро, а если повезет, купить очередную именную тетрадь и ежедневно врезаться вечерами в терпкий весенний воздух, несясь навстречу безымянному Тебе.

И я жду, жду, жду, жду, жду, бесконечно жду.