Когда узнаешь…
Когда узнаешь, что больше не нужен своему любимому человеку, земля начинает уходить из под ног и мир просто рушится на две части, где одна часть - его жизнь, чужая, где тебя больше нет, где тебя больше не ждут, а вторая - твой мир, где он тебе еще по прежнему нужен, где осталась лишь одна мрачная, серая пустыня с торчащими из земли корягами. Пульс учащается, дыхание сбивается, будто тебе в солнечное сплетение ударили, и не один раз. Сначала хочется плакать, кричать, биться в истерике, потом наступает онемение всего тела, ты уже не понимаешь, что происходит, ты пытаешься ухватиться за соломинку, да хоть за что-нибудь, что бы выплыть наружу и не потонуть в этих зыбучих песках страха и отчаяния. У тебя забирают что-то жизненно-важное, а ты, в истерике, пытаешься это каким-либо образом удержать, не отпустить, но это что-то у тебя все равно вырывают из рук и ты начинаешь в панике думать, что же теперь делать? Проходит немного времени и у тебя начинается дрожь, потом внезапный холод пробегает по всему телу, как-будто тебя только что окатили ледяной водой и выкинули в снег голой при минус тридцати градусов мороза! Голова немного кружится, в глазах все плывет, ничего не видно, подступает легкая тошнота, которую организм хочет выплеснуть, но не может, потому что она не связана с биологическим процессом. Пытаешься повторять себе, что-то вроде: “я справлюсь, я должна…должна…сама” Но это не помогает и ты уже не замечаешь, как кричишь это предложение, звуки порывистые, истерические вылетают из твоих уст отдельными рывками, будто пытаются выжить за пределами твоих губ, но у них не выходит, ветер просто разгоняет их и рвет на маленькие клочки и вот их уже не слышно, как-будто никогда и не было вовсе! Они начинают рвать твое горло, ты зажимаешь глаза и бьешь кулаками по стене или столу. Делаешь себе больно, что бы этой физической болью заглушить ту, что как атомная бомба разрывает, взрывается внутри тебя. И от этих слов боль охватывает по всему телу, все внутри сжимается и переворачивается, как-будто наступает новая эра, та, в которой уже ничего не исправить, та, в который ты осталась одна. А ребра…ребра все так же продолжает что-то сдавливать, дыхание не может восстановиться, как-будто тебя сейчас возьмут и лопнут, как мыльный пузырь. Именно, как мыльный пузырь, ломкий, беззащитный, маленький пузырек. Вот тошнота все приближается и наконец вырывается и начинает жить в уже новых отрывистых словах, каких-то связках, предложениях, но ты их не слышишь, не можешь услышать, уши заложило, как при трех часовом полете над турбинами самолета. А твой мозг все более и более отчетливее начинает все осознавать. Время летит с бешеной скоростью, а ты его не замечаешь, руки трясутся, тошнота теперь переходит в волнение. Задаешь себе вопрос: “как же так?” Как-будто стоишь перед ним и спрашиваешь: “зачем тогда ты все это делал, то, что заставляло меня поверить в свою значимость для себя? Зачем ты мне дал когда-то надежду, а теперь так безжалостно вырываешь ее у меня из рук?” Вот тут то все воспоминания и всплывают легким ядовитым дымом, кружат, витают в воздухе и в твоем подсознании, пропитывают тебя насквозь своей отравленной жгучестью и дурманят твою голову, теперь ты уже начинаешь придумывать разного рода отмазки, потому что ты еще веришь, еще хочешь верить, что не все потеряно, что это не конец, но фраза, которая звучала где-то в глубине твоего подсознания все это долгое время пугает. Фраза, от которой ты бежала, точнее пыталась убежать, которую ты перекрикивала своей надеждой и своей верой, словно маленький ребенок затыкает уши своими ручонками и кричит, и кричит слова вроде: “ла ла ла ла ла ла ла я тебя не слышу…”. Она начинает слышаться все громче и громче и ты уже не можешь, уже не в силах ее перекричать. Она как-будто бьет тебя по лицу и насмехается над тобой, говоря: “я была права! Ты ведь все это время знала и понимала это, просто не хотела признаваться в этом! Точно так же, как не хотела признавать то, что ночами тебе только он и снится, что теперь твои мысли забиты только этим, родным, его именем, что смотря на других ты видишь лишь блеклые тени. То, что хочешь лишь его одного и больше никого, лишь его голос, лишь его улыбку, его глаза, руки, смех! Что бы был рядом именно он, что бы только он согревал тебя, что бы только он имел верх над тобой. Принадлежать лишь ему одному!” А в голове все кружится и кружится одна и та же мысль и каждую секунду нарастает и становится уже громким голосом внутри тебя. Она как злорадный, жуткий смех, раздирающий твою душу. Фраза, от которой ты сходишь сума, после которой мир просто рухнет и перестанет существовать, после которой ты больше не будешь ничего чувствовать, потому что мертвые не чувствуют. Ты будешь опустошена, уничтожена, разорвана в клочья и ты начинаешь его ненавидеть. Но не так, как все, а по другому. Ты начинаешь его сладко ненавидеть. Начинаешь ненавидеть себя, за то, что впустила, за то, что позволила впустить его в свое сердце, что подошла в плотную и обожглась, что поверила ему. От этого становится жутко, тебя начинает снова морозить, ты лихорадишь только при одной мысли об этом. И ты теперь окончательно опустошена, убита. А она уже тут, эта мысль, от которой бросает в панику, страшная мысль: ты. ему. больше. не нужна.
Да, девушки тоже умеют биться об стенку руками.