до встречи с ней я не любил обсуждать совместное будущее ни с одной из своих возлюбленных, а девушки, как вы, наверное, знаете, очень любят заводить разговор о браке, детях и вечной любви, но тут она была исключением и смотрела на все это так же, как и я, что очень уж меня поражало. нам хотелось, чтобы все шло своим чередом. но все изменилось.

прошло примерно полгода, и я стал замечать за собой, что, когда она вечерами лежала на моей груди, укутавшись в плед, я все чаще заводил разговор о нашей квартире с белыми стенами, на которых она могла бы рисовать. говорил я и о браке на островах, о детях или об их отсутствии и даже о вечной любви.. она слушала, вносила поправки тихим, но каким-то начальственным голосом, как бы не допуская мне решать что-то без ее согласия, смеялась и, наверняка, многому не верила.

…бывает, перед сном, закрыв глаза, я вижу нашу просторную светлую кваритиру с большими подоконниками и белыми стенами, в некоторых местах изрисованными её авангардными рисунками; двух маленьких девочек, бегающих по нашей минималистичной гостиной, с косичками на голове и её, с убранными наверх темными волосами и улыбающимися глазами. а потом я открываю глаза, и вся эта идеальная картина рушится в моем сознании, вновь и вновь разбивая мне сердце.

интересно, смогу ли я еще с кем-то говорит о том, что ждет нас через десять, а то и двадцать лет? вот уж надеюсь