Ты покупаешь уютные пижамки, а люди остаются придуманными.
Ты портишь новенький ежедневник, чиркая в нем ручкой, записывая диалоги с людьми, которые были придуманны.
Ты боишься куда-то идти, а придуманные люди тебя подбадривают.
Ты возвращаешься поздно домой, а придуманные люди ждут тебя у парадной.

Хочется вдруг заговорить безвыходными и печальными фразами, вроде "и пропасть в груди протянулась до самых лодыжек", и можно было бы так заговорить, почему же нет. Даром, что выйдет не очень то искренне. Получится вроде того, что "свернутая в тугие клубки тоска пробиралась не внутрь, но насквозь. и дождь лил уже не за воротник, а заливал своей талой водой чуть ли не ребра. и дышалось так, что хотелось оттягивать тугой ворот рубашки в сторону и вытирать испарины - только не было никакой рубашки."

В таком, завуалированно-печальном духе можно продолжать строчка за строчкой, вот только совершенно не хочется выдумывать все эти совершенно абсурдные метафоры, чтобы описать что-то такое, что не описывается, ну никак.

Это когда ты, возвращаясь домой и открывая ключом дверь вынужден сперва включить свет в прихожей.