Ты потрясающая девушка. Я сочту за честь испортить тебе жизнь.

Созрела мириться первая, но вряд ли мы помиримся, если я начну с "Что ты блять опять нахуй устроил, олень?!"

мне даже не четверть века.
я умею еще говорить
«я люблю тебя» человеку
и при этом его не любить.

Stella

Ты уедешь.
Все уезжают.
В телефоне сотрешь имена.
Ты забудешь.
Все забывают.
Ты забудешь.
Забудешь меня.
Я расплачусь.
Мне будет сложно.
Невозможно сдержать слез.
Ты уехал.
Один.
Ночью.
Но как будто меня увез.

Stella

так ведь бывает чаще всего, ты же в курсе, вот он идет – и живой, ни черта не грустный, и на затылке волосы также вьются, словно совсем ничего не случилось, да. в этой рубашке – ты помнишь, ее снимала? спину ногтями царапала и сминала, пепел на простыни падал, а вам все мало. боже, как долго помнится ерунда. но как же странно – ты все еще слышишь запах, как после секса – не то, чтоб кричать и плакать, просто молчать, утыкаться в него – от страха, вдруг это все с вами было в последний раз – и вот проходишь – ни взглядом, не поворотом, если коснется – то вызовет боль и рвоту, если посмотрит хотя бы – убьешь всех к черту, есть теперь только ты – ни его, ни «нас». и в голове – просчитала все, зачеркнула, дуло смотрящее в спину – отвернула, выгнала, выслала, вырвала, обманула, мать твою, не возвращайся, прошу, совсем. а это тело – ни капли не забывает, видит его – и стонет, и умирает, ждет его нежности – разум твой предавая, словно не видит тобой возведенных стен. так ведь бывает – ты все для себя решила, вставила в сердце не просто иголку — шило, вышила строчками – я тебя разлюбила, видишь, как просто ты умер, мой славный друг. но учащается пульс, когда он – на связи, хоть бы глоток – этой твари, скотины, мрази – хоть бы комок это липкой, вонючей грязи – этих его – бесконечно любимых – рук. (с) автор неизвестен

некоторых еще не похоронили, а они уже сгнили внутри.

мы с тобой сыграли в города.
ты уехал в свой.
я в свой.
сыграли по-взрослому. навсегда.
думали, все уляжется.
по ночам ты слышишь вой
тебе не кажется.

когда я не стану бояться тебя терять, билетов на север, оффлайна и взлётных полос,
когда перестану верить, что мир - земля, а ты мой последний оставшийся в целых компас,
и даже мой голос не сможет тебя держать на тонкой магнитной стрелке, на острой грани, когда я забуду, кем мы друг для друга стали, но вспомню о том, кем ты мог для меня не стать, что каждый твой шаг, твой оставленный влажный след - закон совпадения, право случайных чисел, которые были честнее предсмертных писем, но стали равны пустоте в оболочках тел, когда это всё превратится в сухую ложь, в цифрованный сон, застывший на мониторе, быть может я стану морем. глубоким морем. и мёртвым. поскольку ты тоже во мне умрёшь.

©Оксана Кесслер

не смотри на него. следи уголками глаз
как венки в его руках рисованы тонко.
задержишь взгляд - и клинит все шестеренки,
ударом под дых вышибает все заготовки фраз.

ты и слушать-то можешь дозированно, по словцу.
чуть какой лишний звук - и пульс превышает норму.
пей таблеточки: от головы, от горла,
и лечи свою слабость - она тебе не к лицу.

не говори с ним. иначе густая ртуть
захлестнет - и схлынет, костяк обнажив со сколами.
выживешь ли, с такими-то вот симптомами?
так что молчи. и даже не смей на него взглянуть.

мы
две унылые
победы осени.

у батареи
возле.

и все равно не согреться.
*

дни отмеряет
нервное сердце.
сердце стучит
набатом.

временем взяты
в плен.

уходим, не оставляя взамен
ничего,
что могло бы
сгладить
утрату.

*

у нас никогда не было завтра.
и никогда не будет вчера
/для того, чтобы все изменить/

когда кто-то чужой
выпьет твои киловатты,
без остатка
в себе растворит.

эта война отгремит.

станет мертвенно тихо.
будет поздно тогда говорить
" не поминай лихо".

*

не поминай всуе
имя
своего бога.

он и так
запутал дороги
и подорвал мосты.

не было времени нам
перейти на ты.
сразу пошли "нахер".

*

на каждой разбитой дороге
находится свой шумахер,
что, пролетая столбы,
насквОзь пробивает стены

и исчезает
за поворотом смены
погоды.

природа
не станет радовать тех,
кто ей не доволен.

в поле не воин
ни ты
ни мы все вместе взятые.

*

горло набито ватой,
и воздух идет
удушающе вязко.

так завершаются сказки,
что в детстве читали папы
своим драгоценным дочкам.

а они им взамен
/лет через дцать/
под глазами круги
и вместо прямой линии памяти
черточки
с провалами в пропитое беспамятство
и
" я совсем не хочу ехать к нему на могилу "

*

папы всех дочек давно простили.
/мне очень хочется верить/

да. мою боль не измерить,
но как-то неловко,
что оказалось возможным
с течением времени
все пережить.

я перед сном прошу его
о прощении,
но все равно
продолжаю курить.
и жить бесславно и глупо.

*

в этом городе люди как трупы
с пустыми глазами.
и я
самый отъявленный труп.

*

я еще не хочу к тебе,
но уже не желаю быть тут.

(с) Лада Рейн

знаешь милый, от этих дешевых душевных утех мы так часто, увы, выбираем совсем не тех. только где б меня не носило, и с кем бы я не была, я все помню лицо твое, голос, смех. вот такие вот, парень, теперь у меня дела. я не помню имен, и, к счастью не помню фамилий. а состав моих дней - одно лишь сплошное "или". чувствуешь, там, под ребрами, холодит? это мой подарок тебе - мой прошлогодний иней. чтоб ты знал, как бывает, когда все внутри болит. (с) Анастасия Факмихардова

эти два дня были невыносимо долгими,
без тебя было пусто.
кто-то назвал бы это грустью,
или отсутствием
каких-либо витаминов.
эти два дня были невыносимы.

мы укрываемся одним небом,
даже не делим – его вполне хватает.
знаешь, когда меня не станет.
совсем.
я стану обоями
в твоей комнате
или картинами, что смотрят со стен.
я выпаду снегом
в твоем городе,
а может быть градом.

знай, что даже если меня не станет, я всегда буду рядом.

(с) Элен Саммер

и где бы она не скиталась, не находилась, и как бы не насмехалась над ней погода, но у нее была странная необходимость - увидеть его. хотя бы раз в полгода. и с кем бы она в обнимку не просыпалась, кого бы не называла "своей судьбою", она без него неистово загибалась. и ей не хватало сил, чтобы быть собою. она убегала честно, не без причины. но каждую встречу, как святость, в себе носила, искала его оттенки во всех мужчинах. она никогда не любила его… не любила?

холодно не там, где зимой -50
холодно там, где однажды тебе говорят
" а я никогда тебя не любил"

—он мне врёт. говорит, что будет со мной до конца.
разойдёмся, а он через месяц не вспомнит даже,
как сдувал непослушные прядки волос с лица,
как твердил, что мой каждый вдох для него так важен,
что весь мир стал со мной огромен, многоэтажен.
блин, какая лажа.

а когда мы вдруг встретимся, вспомнит ли, как зовут?
как он звал меня своей маленькой..

-извини.
это личное. то, что прячут и берегут,
оставляют как экстра воздух на чёрные дни,
вспоминают, моля "спаси его, сохрани"..
и снимают жгут.

и когда ты уйдёшь, узнаешь- они не врут.
он с тобой до конца, ты- главный его маршрут.
всё, что кроме, - тоннель, и ты в нём- манящий свет.
он не врёт тебе. без тебя жизни просто нет.

нет, он слишком большой, чтоб вдруг перестать дышать,
рисовать на запястьях красным узоры снов.
он начнёт постепенно, мучаясь, отвыкать,
забывая звучание утренних тёплых слов.
он закроет любовь в душе на большой засов
и не станет ждать.

через месяц забудет запах твоих волос.
но спросонья уткнётся в подушку, где нет тебя,
и увидит в метро такой же букет из роз,
как дарил тебе в день влюблённого февраля,
вспомнит ваши слова и песни. всё было зря.

он привыкнет, да, песни можно носить в ушах.
но в толпе промелькнёт твой белый пушистый шарф -
он почувствует, как земля из-под ног летит.
он не врёт. без тебя нет смысла в его пути.

давайсломайвомнечувствавсе