Ты потрясающая девушка. Я сочту за честь испортить тебе жизнь.

самое ужасное это любить человека любым.
даже когда ты знаешь,
что он спит с другой.
и от тебя не скрывает.
а ты стоишь и слушаешь.
и думаешь "вот дерьмо".
относительно всего:
ситуации, человека, своих чувств.
в голосе режется: "иди на хуй".
в голове бьется: "эти глаза самые прекрасные в мире".

а ещё хуже, когда ты знаешь, что тебя используют, но раз за разом разрешаешь

физическая зависимость возможно

а потом отгорит, отболит
и затянется тонким льдом.
будешь ты инвалид-инвалид.
обязательно. но – потом.
а пока, обжигаясь, глотай,
да еще наливай по сто.
это, кстати, кому-то рай,
даже если башкой об стол.
это, кстати, кому-то жизнь –
в пять секунд превращаться в дым.
так что падай. и не держись.
там, внизу, и поговорим.

(с) Джу

шаг в сторону - расстрел, будь уверен, что тебя любые осудят
и радуйся, как бы тебя ненавидели и нашли живого
какого черта ты постоянно тянешься к этим людям ?
там же, черт возьми,
вообще
ничего
святого

(с) Миша Лакроникс

если и любить, то до потери сознания/пульса, до маленьких бабочек в голове.
если и любить, то, чтобы губы в кровь/запястья в резных ранах и синяках.
если и любить, то допивать родную душу до дна, через трубочку, по лабиринтам вен.
если и любить, то пулей в висок, огнестрельным меж ребер и позвонков.
если и любить, то до боли в деснах, до истерик и заражающего смеха, небрежно задыхаясь кадыком.
если этого нет, то это нелюбовь/неправда, это ложь.
если это есть, то это не любовь, потому что любовь это не боль, любовь это, когда спящие бабочки холодной и снежной зимой оживают.
Ольга Перегудова

Я говорю ему: "Солнечный, уходи" -
И это почти так же страшно, как снег и боль,
Как из кармана камень достать и бросить его в прибой,
А найти в груди.
Как отвечать на реплики невпопад,
На вопрос "Ну, как ты?" только молчать, молчать.
Как услышать чайку в порту, случайно коснуться его плеча
И всю ночь не спать,
И всю ночь до экзамена танцевать,
Целоваться на кухне, пока остальные ждут.
Как глотать таблетки, слезы и пластилиновую еду,
Как глотать слова.
Как наутро вернуться к себе домой,
Как не плакать, "не знать отказов и середин".
Как, проснувшись в обнимку, сказать ему: "Солнечный, уходи "
И уйти самой.
Александрова Аксинья

Он твердит мне: « ведь ты нелогична донельзя, вдрызг!
Почему тебе вечно и всюду нужны не те?
Из таких, кто тебя никогда себе не хотел?»
Объясняю на пальцах нехитрый весь механизм:
«Список правил в игре «любовь» неприлично мал,
до того, что нельзя и надеяться на ничью:
проиграл, как известно, кто первым сказал "люблю".

А зачем мне мужчина, который мне проиграл?»
Варвара Зареч

— может сходим куда-нибудь?
— давай, но только обещай, что мы не будем пить.
— ох ты ж блять. идите нахер.

бабочки в животе питаются алкоголем

Ты не держишь меня, обижаешь, можешь послать к черту,
Но потом возвращаешь остатки еще не добитой меня.
А я что…а я всегда боялась быть для тебя второсортной,
Но по-другому с тобой быть вместе никак нельзя.

Из семи миллионов людей только ты знаешь меня такой,
Шепчущей на ухо глупости, любящей, нежной и слабой
А для всех остальных я лишь странный душевнобольной,
Посылающий всё и всех постоянно нахуй.

она никогда не знает, как надолго он исчезнет опять.
всё в ней кричит — не надо его отпускать!
но она как будто спокойна, или просто делает вид,
и не звонит.

он каждый раз выселяет её из мыслей своих и стихов,
тщательно забывает запах её духов,
он думает: «Господи-Боже, если твой приговор таков,
то я готов!»

проходит надцатый месяц, никто не идёт ко дну.
они, как упрямые дети, всё играют в эту войну.
и говорят друг другу: «хватит, я долго не протяну!»
а сверху на них смотрят и думают:
— ну-ну.

елена касьян

сначала тусы веселые, нетрезвые прогулки,
посиделки, разговоры,
затем расходились - сходились, ругались,
играли в молчанку.
и так по кругу.

Что действительно не потерять - так это смысл жизни. Его изначально нет.

тот ноябрь нам открыл глаза на мир.
такая вот странная осень.
я тебя оставила,
ты меня бросил.
и так раз восемь.

никогда не меняйтесь для девушек.
она вас изменит в худшую сторону и сьебет другого менять.

выпустить злость. руки разжать.
ноябрь порадует сильным градом.
в том году будет хорош урожай
апельсинов и винограда.
оскалится раскаленное ядро.
до того смиренное небо начнет дичать.
твой дом укрыт от дождей и ветров.
твой дом из крепкого кирпича.
до первых заморозков осталась неделя.
зима с предплечий сорвет часть оков.
но твой частокол
не боится метелей.

когда пустой звук - вместо слов.
когда пять лет тянутся как пятьсот.
в твой дом однажды придет зло.
у него будет мое лицо.

насекомые ловят слабый солнечный свет на фасаде.
за ним зигзагом устремляясь вверх.
это верно будет четверг.
твоя дочка вернется из садика.
спрячутся пушистые барашки за пазухой у бога.
под тяжесть снежных шапок сгорбится клен.
на ужин у вас будут бефстроганы
и выдержанный каберне совиньон.
к девяти маленькую пойдет укладывать жена,
улыбаясь и поправляя платья подол.
когда скрасит твою голову седина,
я приду отдать тебе старый долг.
утро неповоротливо зашевелится в утробе.
встретив меня у дверей ты не почувствуешь ног.
но мой острый, как жало, клинок
найдет свое место меж ребер.

когда пустой звук - вместо слов.
когда пять лет тянутся как пятьсот.
в твой дом, каин, однажды придет зло.
у него будет мое лицо.

(с) Птицами